Гробница Юлия II

Гробница папы Юлия II — усыпальница папы римского Юлия II в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи, спроектированная и созданная Микеланджело. Договор был заключён в 1505 году, работа была завершена в 1545 году. Всего известно шесть проектов гробницы, разработанных скульптором.

История создания

В марте 1505 года Юлий II вызвал Микеланджело в Рим, чтобы обсудить проект своей гробницы.

Первый проект

Первоначальный план не сохранился, но, как можно предполагать, папа Юлий II желал соорудить новый храм со своей гробницей по образцу усыпальницы французских королей в Сен-Дени. Эта гробница, как пишет Р. Роллан: «(…) должна превзойти все мавзолеи Древнего Рима». Согласно проекту, усыпальница должна была стоять свободно и иметь размер 6 на 9 м. Помещение внутри должно было быть овальным, а снаружи гробницу окружали бы около 40 статуй.

Предварительные рисунки и описания дают возможность реконструировать план гробницы и её символическое значение. Усыпальница должна была олицетворять трехступенчатый подъем от земной жизни к вечной. На первом уровне должны были стоять статуи апостола Павла, Моисея и пророков, символы двух путей достижения спасения. Вверху — два ангела, несущие Юлия II в рай.

В 1505—1506 гг. Микеланджело лично посещал Каррару с целью подобрать подходящий сорт мрамора. Однако поскольку папа Юлий II переключил своё внимание на строительство собора Святого Петра и роспись Сикстинской капеллы, гробница же оставалась только в планах. Разочарованный Микеланджело покинул Рим 17 апреля 1506 года, за день до начала строительства собора.

Реконструкция первого проекта подана по Ш. Тольнай (1954). Известен также вариант Ф. Харта (1968).

Второй проект

21 февраля 1513 года папа Юлий II умер. 6 мая 1513 года Микеланджело подписал с его наследниками договор на второй, значительно более скромный, проект гробницы. С 1513 по 1516 гг. Микеланджело создавал фигуры двух рабов для гробницы Юлия II — Восставший раб и Умирающий раб, и скульптурой Моисея. Рабы не вошли в окончательный вариант гробницы, и скульптор подарил их Роберто Строцци.

• MichelangeloPrigioni2ParisLouvre.jpg

  Восставший раб

• Dying slave Louvre MR 1590.jpg

  Умирающий раб

Реконструкция второго проекта тоже представлена по Ш. Тольнай (1954). Известен также вариант Ф. Харта (1968). Сохранилась копия Д. Роккетти с оригинального рисунка Микеланджело (Берлин, Гравюрный кабинет).

Третий проект

8 июля 1516 года был подписан договор на третий проект гробницы.

Этот план еще больше упрощал конструкцию — гробница стала узкой, в нишах должны были быть размещены не скульптурные группы, а отдельные фигуры. Верхушка была перепроектирована как ярус, разделенный полуколоннами, между которыми должны были быть расположены четыре сидящие статуи, в частности — Моисей.

Четвертый проект

1525 годом датируется четвертый проект гробницы Юлия II.

По этому проекту Микеланджело должен был ограничиться пристеночной гробницей, традиционной для той эпохи.

Пятый проект

• Michelangelo - Young slave.jpg

  Молодой раб
  (ок. 1519–36)

• Michelangelo - Bearded slave.jpg

  Бородатый раб
  (ок. 1519–36)

• Michelangelo - Atlas.jpg

  Атлант
  (ок. 1519–36)

• Michelangelo - Awakening slave.jpg

  Пробуждающийся раб
  (ок. 1519–36)

Шестой проект. Завершение

20 августа 1545 года был заключен последний договор относительно шестого проекта гробницы Юлия II. В своем нынешнем виде она была завершена в 1545 году.

Микеланджело успел сделать только три статуи — Моисея, Рахили и Лии. Надгробие установили в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи, где папа служил при жизни, а не в соборе Святого Петра, как планировалось ранее. Центральной статуей проекта стал Моисей, которого Либман называет «в определённом смысле портретом, физическим и духовным, Юлия II».

Над Моисеем, в верхнем ряду, поставлен мраморный саркофаг, а на нем — фигура папы Юлия II. По Вазари, эта статуя, как и саркофаг, была работой Томмазо Босколи ^[а] (итал. Tommaso Boscoli), ученика Микеланджело. Однако, после проведенной реставрации, у исследователей появились сомнения относительно авторства Босколи. По мнению Кристофа Луитпольда Фроммеля (нем. Christoph Luitpold Frommel), профессора Института истории искусств Общества имени Макса Планка, тогдашнего директора библиотеки Герциана, значительная часть статуи Юлия II, если не вся, принадлежит руке Микеланджело.

Кондиви утверждал, что гробница была «трагедией» всей жизни Микеланджело, поскольку ему так и не удалось завершить её такой, какой она виделась сначала. По мнению В. Н. Лазарева,

То, что мы видим в римской церкви Сан Пьетро ин Винколи, бесконечно далеко от первоначального замысла (…) архитектурная же композиция гробницы выглядит холодной и пустой

Уильям Уоллес отмечает, что: «(…) представлять, какой гробница могла бы быть — это отказываться видеть то, что Микеланджело удалось достичь».

Примечания

а. ^{^} Другой вариант имени — Мазо даль Боско (итал. Maso del Bosco)

Источники

• Вазари Д. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. = итал. Le Vite de’piu eccelenti Pittori, Scultori e Architetti. — М.: Альфа-книга, 2008. — 1278 с. — ISBN 978-5-9922-0101-7.
• Микеланджело. Поэзия. Письма. Суждения современников / сост. В. Н. Гращенков. — М.: Искусство, 1983. — 451 с.
• Эрпель Фриц. Микеланджело / Пер. с нем. Сергея Данильченко. — Берлин: Хеншель, 1990. — 72 с. — ISBN 3-362-00044-4.
• Роллан Р. Жизнь Микеланджело // Жизни великих людей: Пер. с франц. В. Курелла. — М.: Известия, 1992 . — С. 71 —197 .:ил. — ISBN 5-206-00351-4  (рус.)
• Eric Scigliano. Michelangelo's Mountain: The Quest For Perfection In The Marble Quarries Of Carrara. — Simon and Schuster, 2005. — 352 с.  (англ.)
• John Addington Symonds. [www.manybooks.net/support/s/symondsj/symondsj11241124211242-8pdfLRG.pdf The Life of Michelangelo Buonarroti]. — 1893.  (англ.)
• William Wallace. The Treasures of Michelangelo. — Andre Deutsch, 2010. — ISBN 978-0-233-00253-8.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гробница Юлия II

Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.