Дебют Понциани

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дебют Понциани
abcdefgh
8
8
77
66
55
44
33
22
11
abcdefgh
Начальные ходы 1. e2-e4 e7-e5 2. Kg1-f3 Kb8-c6 3. c2-c3
ECO C44
Исследователи Понциани, Стаунтон, Стейниц[1], Яниш[2]
Первое упоминание Гёттингенская рукопись, ок. 1490
Названо в честь Понциани
Другое название Английская партия
Категория дебюта Дебют королевского коня
В базе данных [www.365chess.com/opening.php?m=6&n=490&ms=e4.e5.Nf3.Nc6.c3&ns=3.5.5.6.490 365chess]

Дебю́т Понциа́ни — дебют, начинающийся ходами:
1. e2-e4 e7-e5
2. Kg1-f3 Kb8-c6
3. c2-c3.

В настоящее время данный дебют в гроссмейстерских турнирах практически не встречается.

Относится к открытым началам.





История

Впервые этот дебют исследовал итальянский теоретик XVIII века Д.Понциани, откуда и возникло такое название. В последующем столетии его детально изучал знаменитый английский шахматист Говард Стаунтон, отчего дебют иногда называют ещё «английской партией». Основная идея этого начала — создание сильного пешечного центра путём d2-d4, однако третий ход тормозит развитие белых фигур и позволяет чёрным по меньшей мере уравнять шансы, а то и перехватить инициативу. В современной турнирной практике дебют Понциани встречается редко.

Варианты

  • 3…Kg8-f6
  • 3…d7-d5
  • 3…d7-d6
  • 3…f7-f5

Напишите отзыв о статье "Дебют Понциани"

Примечания

  1. вариант Стейница 3. ... d5 4. Фа4 f6
  2. вариант Яниша 3. ... Кf6

Ссылки

  • webchess.ru/content/8/

Отрывок, характеризующий Дебют Понциани

Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.