Малаита (остров)

Малаита (остров)Малаита (остров)

</tt>

</tt>

Малаита англ. Malaita Island
9°00′ ю. ш. 161°00′ в. д.9.000° ю. ш. 161.000° в. д. / -9.000; 161.000
Акватория	Тихий океан
Страна	Соломоновы Острова Соломоновы Острова
Регион	Малаита
Малаита
Площадь	4307 км²
Наивысшая точка	1435 м
Население (2006 год)	140 000 чел.
Плотность населения	32,505 чел./км²

Мала́ита (англ. Malaita Island) — вулканический остров в архипелаге Соломоновы острова. Административно входит с состав одноимённой провинции Малаита меланезийского государства Соломоновы Острова.

Название

Большинство местных жителей называют остров просто Мало (также возможны диалектные варианты Мара или Мвала). Название «Малаита» впервые было упомянуто в бортовых журналах испанских кораблей. Согласно одной из теорий, к традиционному названию острова была добавлена приставка «ita», означающая на языке буготу «здесь». Известный епископ Новой Зеландии Джордж Селуин называл остров «Маланта». В период британского владычества остров назывался Мала. В настоящее время официальным названием является «Малаита». Иногда используется наименование «Большой Малаита».

География

Остров Малаита расположен в Тихом океане в 80 км к югу от острова Санта-Исабель и в 50 км к востоку от острова Гуадалканал. Площадь Малаита составляет 4307 км² (включая остров Марамасике). Высшая точка острова, гора Калоурат, достигает высоты 1435 м.

Длина Малаита с северо-запада на юго-восток составляет около 163 км, ширина (в самой широкой части острова) — около 37 км. К юго-западу от острова расположен пролив Индиспенсейбл, отделяющий Малаиту от островов Гуадалканал и Нггела. Северо-восточный и восточный берег острова омывается Тихим океаном. К северо-востоку от Малаита примерно в 212 км расположен остров Сикаиана, к северо-западу — Санта-Исабель, к юго-западу — остров Марамасике (или Южный Малаита), отделённый узким проливом Марамасике.

Климат на Малаита влажный, тропический. Остров расположен во внутритропической зоне конвергенции, отличающейся переменчивой погодой. Солнце в этом регионе находится в зените (наиболее отчётливо это заметно в ноябре и феврале). Пассаты преобладают во время зимы в Южном полушарии и с апреля по август стабильно дуют с юго-востока. Летом господствуют муссоны. Температурные колебания в течение года на Малаите незначительные. Часто идут дожди, характерна высокая влажность. Тропические циклоны иногда достигают разрушительной силы.

Как и другие острова архипелага, остров Малаита расположен рядом с андезитовой линией и поэтому является частью Тихоокеанского геосинклинального пояса. На острове часто регистрируются землетрясения, однако практически отсутствуют следы современной вулканической активности. В центре Малаиты расположен горный хребет, тянущийся вдоль длины острова. Между поселением Ауки и бухтой Кваи находится холмистая местность, разделяющая хребет на две части: северную и южную. Северная часть более низменна, чем южная. Геологически остров Малаита сложен из базальта, который в большинстве мест покрыт слоем осадочных пород (преимущественно известняком).

На Малаите много ручьёв, небольших речушек. В гористых частях острова повсеместно встречаются небольшие водопады, а в некоторых местах образуются каньоны. Ближе к побережью скорость течения в реках снижается, а их глубина увеличивается. В этих местах расположено большое количество мангровых болот, а также формируются аллювиальные отложения из гальки, песка и грязи.

Прибрежная равнина очень узкая. Почвы в основном чернозёмы, краснозёмы.

На Малаите выделяется несколько зон растительности в зависимости от высотности. На побережье, представляющем собой скалистые и песчаные пляжи, растут панданусы, кокосовые пальмы. В болотистых местностях — мангры и саговники. В гористой местности до высоты в 760 м преобладают широколиственные леса, в которых произрастают баньяны, канариумы, бамбук. На высоте свыше 760 м расположены влажные тропические леса.

Как и на других островах Тихого океана, фауна Малаиты достаточно бедная. Помимо нескольких видов летучих мышей, на острове обитают завезённые человеком свиньи, крысы. В мангровых болотах встречаются дюгони. На Малаите зарегистрировано большое количество птиц, некоторые из которых являются эндемиками, рептилий и амфибий.

История

Ранняя история и открытие европейцами

Как и другие острова архипелага Соломоновы острова, Малаита был заселён людьми, говорившими на австронезийских языках, примерно 5000-3500 лет назад; люди, говорившие на папуасских языках, достигли только западной части архипелага. Тем не менее на Малаита не проводилось каких-либо крупных археологических раскопок, поэтому о ранней истории острова известно очень мало.

Согласно местным легендам праотцом всех коренных жителей острова является Кварааэ, который первоначально поселился на острове Гуадалканал, но впоследствии переселился в центральную часть острова Малаита. Затем его потомки заселили прибрежные территории острова.

Европейским первооткрывателем Малаита стал испанский мореплаватель Альваро Менданья де Нейра, открывший его в 1568 году. Путешественник назвал остров «Малаита», в честь его местного названия, и тщательно исследовал побережье острова (за исключением северного). Пролив Марамасики испанцы приняли за реку. Чужеземцев островитяне встретили очень враждебно: в каноэ и со стрелами. Даже произошла перестрелка, в результате которой испанцы ранили и убили несколько местных жителей.

Работорговля и миссионеры

С конца XVIII века у острова Малаита часто причаливали китобойные суда, а местные жители стали объектом работорговли. Однако контакты с чужеземцами имели и положительные стороны. Например, появилась возможность получения образования. Первыми жителями острова, которые научились читать и писать, стали Джозеф Вате (англ. Joseph Wate) и Ватехоу (англ. Watehou), обучавшиеся в одной из школ Окленда (Новая Зеландия). Позднее многие островитяне, трудившиеся за рубежом, также научились грамоте и были христианизированы.

Деятельность первых католических и протестантских миссионеров была очень опасной и весьма неудачной. Большое количество миссионеров было убито островитянами. Однако часть местных жителей, которые работали на плантациях за рубежом, приняли христианство, например, Питер Амбуофа (англ. Peter Ambuofa), который по возвращении на родину основал на Малаита христианское сообщество. В начале XX века на острове стали появляться постоянные христианские миссии, в том числе представители Миссии канаков Квинсленда.

К 1920-м годам тысячи местных жителей трудились на других островах архипелага Соломоновы острова.

Колониальный период

В этот период на острове Малаита отсутствовала единая централизованная власть. Вместо этого на острове происходили частые междоусобные войны, которые только усилились после появления на Малаита европейского огнестрельного оружия, а также металлических изделий, благодаря которым местные жители стали тратить меньше времени на возделывание земли. Примерно в 1880 году Кваисулиа (Kwaisulia), один из вождей Малаита, договорился с работорговцами передать им часть островитян в обмен на огнестрельное оружие. Это значительно усилило власть вождя на острове. Вербовка местных жителей для работы на плантациях Австралии проходила, однако, не всегда гладко. Например, в 1886 году судно «Young Dick» подверглось атаке со стороны островитян, а большая часть экипажа была убита. В 1886 году Британская империя включила Соломоновы острова, в том числе, остров Малаита, в сферу своих интересов. Централизованное управление на Малаита было учреждено в 1893 году, когда Британия установила протекторат над южной частью Соломоновых островов, положив тем самым конец местным конфликтам и вербовке местных жителей.

В 1909 году было основано поселение Ауки, которое стало административным центром округа Малаита. С этого времени колониальное правительство стало регистрировать или конфисковывать огнестрельное оружие у местных жителей, собирать подушный налог, бороться с авторитетом местных вождей. В 1927 году на Малаите случилась крупная резня, вызванная убийством жителями племени кваио окружного комиссара Уильяма Белла. В результате было убито 60 представителей кваио, приблизительно 200 человек были задержаны в городе Тулаги (столице протектората), а многие священные места и предметы островитян были уничтожены. Это событие не было забыто местными жителями, и в 1983 году лидеры кваио потребовали у Великобритании компенсацию в размере $1000 млн. Когда правительство проигнорировало этот факт, местные жители решили объявить бойкот национальным выборам 1986 года.

Вторая мировая война, события которой также разворачивались на территории Соломоновых островов, практически не затронула остров Малаита. Поселение Ауки временно стало столицей британского протектората, когда город Тулаги был захвачен японскими войсками. Впоследствии японцы высадились и на Малаите, однако каких-либо крупных сражений не произошло. Тем не менее, жители Малаита, которые сражались в батальонах, основали в годы войны движение за самоопределение острова, известное как «Маасина Руру». Постепенно оно приобрело широкую поддержку среди коренного населения, а само движение выступало против какого-либо сотрудничества с британцами, боролось за сохранение традиционной культуры, кланов. Малаита был разделён на девять округов, в каждом из которых был избран глава. Были учреждены суды, которые возглавляли традиционные вожди, или алахаоху. С самого начала британское правительство осторожно относилось к «Маасина Руру», но, когда стало понятно, что взаимопонимания между колониальным правительством и движением не найти, Британия предъявила обвинения наиболее активным участникам движения и потребовала, чтобы вожди сложили свои полномочия, в противном случае, их бы арестовали. Некоторые так и поступили. Но уже в сентябре 1947 года большинство вождей было схвачено в городе Хониара по обвинению в терроризме или разбое, а затем были приговорены к каторжным работам.

Однако эти события не привели к расформированию движения. Новые лидеры переименовали «Маасина Руру» в федеральный совет. Высокий комиссар, посетивший Малаита, предложил сформировать Совет острова, в котором бы существовал пост президента, избранного членами совета. В обмен на эти уступки местная администрация должна была признать власть колониального правительства и пойти на сотрудничество с ним. Создание Совета острова стало первым шагом на пути формирования местного самоуправления на Соломоновых Островах. Первым президентом был избран Салана Гаа (англ. Salana Ga'a).

С созданием совета страсти среди местных жителей поутихли. За первые два года существования новым органом было принято около семидесяти резолюций и рекомендации высокому комиссару Соломоновых Островов.

Современная история

В 1978 году Соломоновы Острова получили независимость. В 1981 году в стране была проведена административная реформа, в результате которой Малаита стал главным островом одноимённой провинции. Малаита до сих пор остаётся самым населённым островом Соломоновых Островов, несмотря на значительную миграцию населения. Деревни коренных жителей Малаита существуют на многих островах страны, а 15 % населения Хониары, столицы Соломоновых Островов, составляют именно выходцы с этого острова.

Жители Малаиты, которые поселились на острове Гуадалканал, приняли активное участие в гражданской войне, вспыхнувшей в 1999 году. Была создана военная организация «Malaita Eagle Force» с представительствами на Малаита и Гуадалканал. Значительную помощь острову в последние году оказала Региональная миссия содействия Соломоновым Островам (англ. Regional Assistance Mission to the Solomon Islands).

Население

Общая характеристика

В 2006 году численность населения острова Малаита составляла 140 тысяч человек. Главное поселение — деревня Ауки, расположенная на северо-западном побережье острова.

Языки

Жители острова разговаривают на нескольких малаитских языках, относящихся к малайско-полинезийским языкам. Различие между языками острова Малаита незначительно.

Выделяются следующие языки: ареаре (17 800 носителей в 1999 году; распространён в южной части острова), баэггу (5900 носителей; распространён в северной части Малаита), баэлелеа (8800 носителей; северная часть острова), вала (6938 носителей; центральная часть), дорио (2406 носителей; центральная часть острова), кваио (13 249 носителя; центральная часть острова), кварааэ (32 433 носителя; центральная часть), лау (16 937 носителей; северо-восточная часть), ороха (38 носителей; южная часть), тоабаита (12 572 носителя; северная часть), фаталека (6703 носителя).

Социальная организация

Несмотря на то, что жители острова Малаита в значительной степени имеют общую культуру, их принято разделять на несколько этнических групп в зависимости от языка, который используется среди соплеменников. В доколониальные времена поселения местных жителей были очень компактными и часто перемещались. Как агнатское, так и когнатическое родство до сих пор играют важную роль в жизни островитян. Происхождение определяет право человека на проживание на определённой территории и право на землеиспользование. В северной части Малаита наследственные группы, которые объединены в ритуальные иерархии, в значительной степени автономны и считают себя фратриями. В центральных районах наследственные группы полностью автономны, хотя связаны до сих пор ритуалами. На юге представители племени ареаре имеют более развитую иерархическую организацию, культурные традиции. Исключением из общего правила являются культуры, которые появились на Малаита сравнительно недавно. Например, представители племени лау, которые заселили некоторые прибрежные районы южной части острова около 200 лет назад.

Религия

Традиционная религия островитян представляет собой поклонение культу предков. Согласно ранним традициям, первые поселенцы острова Малаита знали имя бога, сотворившего остров, однако, посчитав, что это имя священно, родители решили не говорить его своим детям. Вместо этого они попросили детей обращаться к своим предкам, которые, по словам родителей, выступали бы в качестве посредников в общении с главным богом. У некоторых племён Малаита бога, создавшего остров, называют Агалимаэ (Agalimae). Племена при этом проводят различные ритуалы, посвящённые поклонению традиционным божествам. Многие священные места островитян охраняются не только потому, что они являются святынями, но и служат в качестве ограничительных знаков территории какого-то племени Малаита.

С появлением на островах католических и протестантских миссионеров постепенно многие коренные жители были христианизированы. В последнее время увеличивается численность адвентистов седьмого дня и свидетелей Иеговых. Наибольшее сопротивление новым религиям оказывают представители племени кваио.

Экономика

Большинство жителей острова занимаются натуральным сельским хозяйством. Основными культурами являются таро и батат. На западном побережье Малаита, недалеко от поселения Баунани, находится плантация. Тем не менее основные плантационные хозяйства расположены на других островах Соломоновых Островов (при этом на них работает большое количество выходцев с острова Малаита).

Розничной торговлей занимаются в основном китайцы.

Культура

Остров Малаита имеет богатые культурные традиции. Музыка и танцы острова, которые являются важной частью ритуалов, известны далеко за пределами Малаита. Например, некоторые племена острова, включая ареаре, известны своими ансамблями, в которых играют на флейтах Пана. Исполнение традиционных танцев строго регламентировано.

Традиционным денежным средством на Малаита являются деньги, сделанные из морских ракушек, которые собирались в лагуне Лангаланга. Они представляли собой отполированный диск, в центре которого находилось отверстие, а сами деньги нанизывались таким образом на верёвку. Вместо денег также часто использовались зубы дельфинов.

См. также

• Список островов Соломоновых Островов

Литература

• Roger Keesing, Kwaio Religion: The Living and the Dead in a Solomon Island Society. New York: Columbia University Press, 1982.
• Roger M. Keesing and Peter Corris. Lightning Meets the West Wind: The Malaita Massacre. Melbourne: Oxford University Press, 1980.
• Janet Kent. The Solomon Islands. Harrisburg, PA: Stackpole Books, 1972.
• James S. Page. 'Education and Acculturation on Malaita: An Ethnography of Intraethnic and Interethnic Affinities'.The Journal of Intercultural Studies. 1988. #15/16:74-81 [eprints.qut.edu.au/archive/00003566/01/3566.pdf]
• Ples Blong Iumi: Solomon Islands: The Past Four Thousand Years. Honiara: University of the South Pacific, 1989.
• Harold M. Ross. Baegu: Social and Ecological Organization in Malaita, Solomon Islands. Chicago: University of Illinois Press, 1973.

Отрывок, характеризующий Малаита (остров)

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.