Ричардс, Кит

Кит Ричардс Keith Richards
Основная информация
Дата рождения	18 декабря 1943(1943-12-18) (80 лет)
Место рождения	Дартфорд
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	гитарист
Жанры	Рок ,блюз, блюз-рок, рок-н-ролл, ритм-н-блюз
Псевдонимы	Кит Ричард
Коллективы	The Rolling Stones
[www.keithrichards.com/ www.keithrichards.com]

Кит Ричардс (англ. Keith Richards; род. 18 декабря 1943, Дартфорд, Кент) — британский гитарист и автор песен группы The Rolling Stones вместе с Миком Джаггером. Авторитетный американский журнал Rolling Stone поставил его на 4 место в список 100 величайших гитаристов всех времен.

Биография

Кит Ричардс, единственный ребёнок в семье, родился в Дартфорде, графство Кент, 18 декабря 1943 года. Его отец, фабричный чернорабочий, был ранен во время Второй мировой войны. Его дед по материнской линии, участвовавший в турах по Великобритании в составе джазового биг-бенда Gus Dupree and his Boys, оказал раннее влияние на музыкальные вкусы Кита и заинтересовал его игрой на гитаре. Мать Ричардса познакомила его с музыкой Билли Холидей, Луи Армстронга и Дюка Эллингтона, и купила ему первую гитару — акустическую «Розетти» — за семь фунтов. Однако, его отцу не очень нравилось подобное увлечение. Первым гитарным кумиром Ричардса был Скотти Мур.

Ричардс ходил в ту же начальную школу, что и Мик Джаггер. Эти двое знали друг друга ещё со школы и жили в одном районе, пока в 1954 семейство Ричардсов не переехало в другой район Дартфорда. С 1955 до 1959 Ричардс посещал Дартфордскую техническую школу, где руководитель хора Джек Клейр, заметил его певчий голос и принял его в школьный хор. В 1959, Ричардса исключили из Дартфордской технической школы за прогулы, и директор школы предложил ему поступить в художественный колледж в соседнем городе Сидкап. В художественном колледже Ричардс посвятил всё своё время игре на гитаре. Он продал очень большое количество музыкальных пластинок, чтобы купить свою первую электрогитару — полуакустическую гитару Hoffner. 17 октября 1961, во время поездки из Дартфорда в Сидкап, Ричардс зашёл в тот же самый вагон что и Мик Джаггер, который был тогда студентом Лондонской школы экономики. Они узнали друг друга и стали обсуждать блюзовые и ритм-энд-блюзовые пластинки, которые Мик заказал по почте из Америки. Ричардс был удивлён и впечатлён тем, что Джаггер не только разделял его увлечение Чаком Берри и Мадди Уотерсом, но также, что у них были одни и те же LPs (долгоиграющие пластинки), которые были чрезвычайно редки в Великобритании в то время. К тому же, эти двое обнаружили, что у них есть общий друг: Дик Тэйлор — приятель Ричардса — пел с Джаггером в любительской группе Little Boy Blue and the Blue Boys. Мик предложил Киту прийти на репетицию, и вскоре Ричардс присоединился к группе.

Группа распалась после того, как Джаггер и Ричардс встретили Брайана Джонса, с которым они в результате организовали группу The Rolling Stones. К середине 1962 Ричардс ушёл из колледжа искусств ради музыкальной карьеры, и переехал в квартиру в Лондоне с Джаггером и Джонсом. В это время его родители развелись. Ричардс поддерживал хорошие отношения с матерью, которая была очень благосклонна к его музыкальной деятельности, но перестал общаться с отцом, и возобновил контакт с ним в 1982. С 1963 по 1978, Ричардс использовал сценическое имя «Кит Ричард», так как менеджер Rolling Stones считал это имя более подходящим для шоу-бизнеса.

Манера исполнения

В юности кумиром Ричардса был Чак Берри. Little Boy Blue and the Blue Boys играли на репетициях многие музыкальные произведения Берри. Rolling Stones на ранних этапах во время концертов часто исполняли кавер-версии композиций Берри и Бо Диддли. Творчество Джимми Рида и Мадди Уотерса — другой ранний источник вдохновения, и основа для стиля, сочетающего игру лид и ритм-гитары, который Ричардс и Брайан Джонс развивали со времени основания Rolling Stones.

После замены Джонса гитаристом Миком Тэйлором, который работал с Rolling Stones с 1969 по 1974, стиль игры Тэйлора привёл к более явному разделению между ролями лид-гитары и ритм-гитары. В 1975 с заменой Тэйлора Ронни Вудом, группа возвращается к стилю сочетания гитарных партий. Ричардс сказал, что годы игры с Вудом были наилучшим музыкальным периодом Rolling Stones. Ричардса, у которого имеется более тысячи гитар, на некоторых из которых он ни разу не играл, часто ассоциируют с гитарой Fender Telecaster. Особенно с двумя 1950-го года выпуска Телекастерами, снабженными хамбакером фирмы Gibson.

Ричардс считает, что акустическая гитара является основой всей его игры, однажды он сказал: «Каждый гитарист должен играть на акустической гитаре дома. Неважно, что вы играете, если вы не поддерживаете на высоком уровне вашу акустическую игру, вы никогда не сможете использовать весь потенциал электрогитары, потому что вы теряете контакт». Акустическая гитара Ричардса прослеживается на протяжении всей карьеры Rolling Stones, включая такие хиты как «Not Fade Away», «Brown Sugar», «Beast of Burden» и «Almost Hear You Sigh».

Сотрудничество

Помимо The Rolling Stones, гитарные партии Ричардса можно услышать на релизах Макса Ромео (Max Romeo), Хьюберта Сумлина (Hubert Sumlin), Леса Пола, Тома Уэйтса, Боно и U2, Ноны Хендрикс (Nona Hendryx), Джона Филлипса (John Phillips) и Ареты Франклин.

Интересные факты

• У Кита Ричардса в коллекции около 3000 гитар, но сейчас играет только на десяти. Он планирует открыть музей своих гитар.
• Кит Ричардс известен своей экстравагантной манерой поведения, и с ним связано много курьёзных случаев. Так, в апреле 2006 года 62-летний музыкант получил сотрясение мозга при падении c дерева на Фиджи. Несколько дней спустя он был успешно прооперирован в Новой Зеландии.
• При исполнении роли капитана Джека Воробья в фильмах серии «Пираты Карибского моря» Джонни Депп старался подражать походке и манере разговора Кита Ричардса, который является одним из его любимых музыкантов. В фильме «Пираты Карибского моря: На краю света» по просьбе Деппа музыкант сыграл отца Джека Воробья — капитана Тига. В картине «Пираты Карибского моря: На странных берегах» Ричардс вновь появился в роли капитана Тига.

Дискография

Альбомы

• 1988 — Talk Is Cheap
• 1992 — Main Offender
• 2015 — Crosseyed Heart

Книги

• Кит Ричардс. [www.ozon.ru/context/detail/id/19433943/ Жизнь] = Life / Переводчик: Максим Колопотин. — Corpus, 2012. — 848 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-271-44993-2.

Ссылки

• [www.keithrichards.com/ Официальный сайт Кита Ричардса]
• [rollings-stones.ru/index/0-11/ Кит Ричардс на сайте rollings-stones.ru]

Отрывок, характеризующий Ричардс, Кит

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.