Талергоф
Талергоф | |
Interniertenlager Thalerhof | |
Вид лагеря с высоты птичьего полёта[1] | |
Тип |
концентрационный лагерь для интернированных лиц |
---|---|
Местонахождение | |
46°59′37″ с. ш. 15°26′24″ в. д. / 46.99361° с. ш. 15.44000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.99361&mlon=15.44000&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 46°59′37″ с. ш. 15°26′24″ в. д. / 46.99361° с. ш. 15.44000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.99361&mlon=15.44000&zoom=14 (O)] (Я) | |
Период эксплуатации |
4 сентября 1914 − |
Число заключенных |
10 000 (единовременно) |
Руководящая организация |
Талергоф (нем. Interniertenlager Thalerhof, 4 сентября 1914 − 10 мая 1917) — концентрационный лагерь, созданный властями Австро-Венгерской империи в первые дни Первой мировой войны. Располагался в песчаной долине у подножия Альп, возле Граца, главного города провинции Штирия. Один из первых концентрационных лагерей в мировой истории XX века, первый в Европе[2].
Сюда были депортированы жители Галиции и Буковины — русины и симпатизирующие или заподозренные в симпатии к Российской империи, а также высланные из своих областей по заявлениям поляков и украинофилов[3][4]. Другим крупных концлагерем для русофилов был Терезин.
Содержание
История концлагеря
Первую партию галичан и буковинцев-русофилов пригнали в Талергоф солдаты грацского полка 4 сентября 1914 года.
До зимы 1915 года в Талергофе не было бараков. Люди лежали на земле под открытым небом в дождь и мороз[3][5].
По свидетельству конгрессмена США Д. М. Маккормика (англ. Joseph McCormick), заключённых подвергали избиениям и пыткам.[4]
В официальном рапорте Шлеера от 9 ноября 1914 года сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из этого числа около 1915 человек (по другим данным до 5 тысяч) были лемки из 151 деревни на Лемковщине[6].
Всего через Талергоф с 4 сентября 1914 года до 10 мая 1917 года прошло не менее 20 тысяч русофильски настроенных галичан и буковинцев, только в первые полтора года погибло около 3 тысяч заключённых[3][5]. По данным галицкого общественного деятеля Дмитрия Маркова, 3800 человек были казнены только за первую половину 1915 года[7].
Лагерь был закрыт в мае 1917 года по распоряжению последнего императора Австро-Венгрии Карла I. Бараки на месте лагеря простояли до 1936 года, когда их снесли. При этом было эксгумировано 1767 трупов, которые перезахоронили в общей могиле в ближней австрийской деревне Фельдкирхен (англ. Feldkirchen)[6].
В настоящее время бывший Талергоф находится на территории аэропорта Грац-Талергоф.
Свидетельства очевидцев
Из свидетельства Александра Маковского[8]:
Вот что писал бывший узник концлагеря Василий Ваврик[3]
Известные узники
- Качмарчик, Ярослав Феофилович (1885−1944) — президент Русской народной республики лемков[9] (по другим сведениям содержался в тюрьме в Новом Санче[10])
- Антоневич, Николай Иванович
- Ваврик, Василий Романович
- Глебовицкий, Николай Павлович
- Демьянчик, Юрий Иванович
- Трохановский, Мефодий Андреевич
- Ефион Венгринович (1861−1919) был в заключении в 1914−1917 годах[6]
29 августа 1996 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви За Границей причислил к лику святых казнённого за веру отца Максима Сандовича.
Память
В 1934 году во Львове на Лычаковском кладбище при участии Талергофского комитета был установлен памятник жертвам Талергофа.
Напишите отзыв о статье "Талергоф"
Примечания
- ↑ Альбом снимков из концентрационного лагеря для военно-арестованных русских галичан и буковинцев в Талергофе, в Штирии, 1914−1917 гг. — Львов, Издание Талергофского комитета. 1923.
- ↑ Денисов А..
- ↑ 1 2 3 4 Ваврик В. Р..
- ↑ 1 2 McCormick M..
- ↑ 1 2 [www.nationmaster.com/encyclopedia/Talerhof Talerhof] (англ.)
- ↑ 1 2 3 Bogdan Horbal [www.rusyn.org/histalerhof.html Talerhof] (англ.)
- ↑ АВПРИ. Ф. 257, Оп. 556, Д. 56, Л. 6.
- ↑ Талергофскiй альманахъ, Вып. 3., Ч. 1. — Маковскій А. [www.ukrstor.com/talergof/almanah3_uznik.html Талергофскій узникъ изъ Сокальщины]..
- ↑ [bibko.fatal.ru/index.files/Page407.htm Лемки]
- ↑ Пашаева Н. М., 2001, [ukrstor.com/ukrstor/paszaeva_oczerk-5.html Гл. V. Между двумя мировыми войнами. 1918−1939.].
Литература
- Ваврик В. Р. Терезин и Талергоф — Львов, 1928.; Нью-Йорк: Издатель протоиерей Р. Н. Самело, 1966. (Vavrik V. R. Terezín and Talerhof — New York, publishing house of Archpriest R. N.Samelo, 1966.). [www.zaistinu.ru/old/ukraine/church/terezin.shtml], [www.ukrstor.com/talergof/terezin.html].
- [query.nytimes.com/mem/archive-free/pdf?res=9502E7D81E3AE433A25755C1A9649D946696D6CF Terrorism in Bohemia.; Medill McCormick Gets Details of Austrian Cruelty There] // «New York Times», December 16, 1917.
- [www.ukrstor.com/talergof/ Талергофскiй альманахъ. Пропамятная книга австрійскихъ жестокостей, изуверстствъ и насилий надъ карпато-русскимъ народомъ во время Всемірной войны 1914−1917 гг.]. — Львовъ: Изданiе «Талергофскаго Комитета». 1924−1932. — Вып. 1−4. (Все выпуски).
- Пашаева Н. М. [www.ukrstor.com/ukrstor/paszaeva_oczerk-4-13.html#4.13 Первая мировая война и Талергоф.] // [www.ukrstor.com/ukrstor/paszaeva_oczerk.html Очерки истории русского движения в Галичине XIX−XX вв. / Гос. публ. ист. б-ка России]. — М.: Типография ГПИБ, 2001. — 201 с. — ISBN 5-85209-100-6.
- Бузина, Олесь. [ukrstor.com/talergof/konclagerdlyanepravilnyhg.html Концлагерь для неправильных галичан]
- Шимов Ярослав. [ah.milua.org/history/shimov-1.html#t32 Габсбургское наследие Западной Украины]
- [www.rusk.ru/st.php?idar=113432 Талергоф и Терезин: забытый геноцид]
- [www.rdu.org.ua/news.php?content=1052156484&path=arc&subpath=2003.5 Памяти жертв кровавого террора]
- [rusk.ru/newsdata.php?idar=9005 … Православные во главе с Архиепископом Августином молились у обелиска погибшим русофилам Галиции…]
- [gska2.rada.gov.ua:7777/pls/zweb_n/webproc4_1?pf3511=17759 Верховна Рада України. Постанова про 90-річчя трагедії «Талергофу». (укр.)]
- [galich.org/ Военные преступления Габсбургской монархии 1914−1917 гг.] Галицкая Голгофа. — USA, Trumbull Conn. Издатель Peter S. Hardi Lane. — 1964. — 773 с.
- [mnib.malorus.org/kniga/107/ Маковський В. Талергоф, спогади і документи. — Львів, 1934.]
Ссылки
- [vleskniga.borda.ru/?1-2-0-00000084-000-0-0#004.003 Трагедия Галицкой Руси (SAT-Rip, DivX, ~500 mb, tgrusi.avi)]
- [russia.tv/brand/show/brand_id/45004 Документальный фильм Алексея Денисова «Трагедия Галицкой Руси» — ВГТРК: Студия исторического документального кино, Студия «Град», 2010]. — [russia.tv/brand/show/brand_id/45004 Синопсис фильма // Сайт телеканала «Россия» (russia.tv)]. Проверено 26 июня 2013. [www.webcitation.org/6HoNuPQgh Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].;[www.youtube.com/watch?v=tt6VqsQxIkA].
Отрывок, характеризующий Талергоф
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».