Тиса, Кальман

Кальман Тиса венг. Kálmán Tisza<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Королевства Венгрия
20 октября 1875 – 13 марта 1890
Монарх:	Франц Иосиф I
Рождение:	16 декабря 1830(1830-12-16) Geszt
Смерть:	23 марта 1902(1902-03-23) (71 год) Будапешт
Партия:	либеральная

Кальман Тиса Боросьене (венг. Kálmán Tisza; 16 декабря 1830 — 23 марта 1902) — венгерский политический деятель, премьер-министр Королевства Венгрия. Отец Иштвана Тиса.

Биография

В 1861 году выбран в рейхстаг, где сразу занял одно из самых видных мест в рядах крайне левой оппозиции, боровшейся с умеренной партией Деака и стремившейся к политической самостоятельности Венгрии, на основе личной унии с Австрией.

В 1865 году он вместе с Гици (Grhyczy) стал вождем «левого центра», а в 1875 году, после распадения партии Деака, настоял на слиянии «левого центра» с большей частью бывшей партии Деака и сформировал таким образом новую «либеральную партию». По своим принципам партия была ближе к прежней партии Деака, чем к «левому центру»; она стояла безусловно на почве Деаковского соглашения с Австрией, которому «левый центр» в своё время ожесточенно противился. Вследствие этого часть «левого центра» покинула Тису и перешла в ряды крайней левой. Тем не менее, новая партия располагала в рейхстаге большинством.

Из её среды было сформировано в 1875 году министерство Венкгейма, в котором Тиса получил портфель внутренних дел. Выборы в рейхстаг в 1875 году дали новой партии блестящую победу; после них Тиса образовал министерство, в котором сохранил портфель внутренних дел. Он провел продление срока действия соглашения с Австрией на второй (а впоследствии и на третий) десятилетний период. Он поддерживал восточную политику Андраши и оккупацию Боснии, которая в Венгрии вызвала сперва недовольство. Он сумел достигнуть того, что в общей австро-венгерской политике решающая роль перешла к Венгрии.

Австрийское правительство предоставило ему возможность свободно и последовательно проводить мадьяризацию всех немадьярских элементов в Венгрии — славянских и даже немецких. Последние платили Тиса ненавистью, и рейхстаг не раз бывал театром бурных сцен борьбы между национальной оппозицией и правительством. В 1887 году Тиса променял пост министра внутренних дел на портфель финансов; в 1889 году отказался и от него и сохранил только пост министра-президента без портфеля.

В 1890 году он внес в рейхсрат проект нового закона о праве венгерского гражданства, в силу которого теряет это право всякий, кто 10 лет не был в Венгрии и не пользовался им каким-либо иным способом. Закон этот лишал лидера венгерской революции 1848 года Кошута, жившего в Турине и с 1849 года не посещавшего Венгрию, прав венгерского гражданства. Крайняя левая, уже давно враждебная Тиса, воспользовалась этим для ожесточенных нападений на него, вызвавших бурные сцены в рейхстаге; сам Кошут опубликовал резкий протест против законопроекта. Тиса готов был включить в новый закон особый «Кошутовский параграф», который освобождал бы Кошута от последствий закона, но это вызвало решительное противодействие в самом кабинете, и в марте 1890 года Тиса вышел в отставку.

С тех пор он принимал мало участия в общественной жизни, оставаясь депутатом рейхстага и членом либеральной партии. В декабре 1898 года, когда министерство Банфи и рейхстаг были поставлены в крайне затруднительное положение обструкцией, Тиса предложил на конференции партии «закон Тиса», который предоставлял министерству Банфи исключительные полномочия на годичный срок (право помимо рейхстага принять бюджет, заключить соглашение с Австрией и пр.). Закон был принят большинством либеральной партии, но вызвал сильное недовольство даже в её среде; президент палаты депутатов Силагьи и оба вице-президента сложили с себя полномочия и вышли из состава либеральной партии; последнее сделали ещё многие члены. Закон не обсуждался в рейхстаге и не только не спас министерство, но даже ускорил его выход в отставку.

Забаллотированный на общих выборах в венгерский рейхстаг в октябре 1901 года, выбран на дополнительных выборах в январе 1902 года, но в том же году умер.

Литература

• Тисса, венгерские политические деятели // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Тисса, Коломан // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Тиса, Кальман

Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.