Арремон, Хуан Педро

Хуан Арремон
Общая информация
Полное имя	Хуан Педро Арремон
Родился	8 февраля 1899(1899-02-08) Монтевидео, Уругвай
Умер	15 июня 1979(1979-06-15) (80 лет)
Гражданство	Уругвай
Позиция	Нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1916—1936	Пеньяроль	? (?)
Национальная сборная**
1923—1924	Уругвай (ФУФ)	4 (0)
1923—1929	Уругвай	14 (1)
Тренерская карьера
1943	Пеньяроль
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Амстердам 1928	футбол
Чемпионаты Южной Америки
Серебро	Лима 1927
Бронза	Буэнос-Айрес 1929
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хуа́н Пе́дро Арремо́н (исп. Juan Pedro Arremón; 8 февраля 1899, Монтевидео — 15 июня 1979) — уругвайский футболист, нападающий, а также тренер. Олимпийский чемпион 1928 года, многократный чемпион Уругвая в составе «Пеньяроля», в котором провёл всю клубную карьеру футболиста.

Биография

Арремон пришёл в «Пеньяроль» в 1916 году и за два десятилетия, проведённых в этом клубе, выиграл 9 чемпионатов Уругвая. Необходимо отметить, что в 1923—1925 годах футбол в Уругвае был расколот на две части. Параллельно Ассоциации футбола Уругвая в стране действовала Федерация футбола (ФУФ). ФУФ проводила собственный чемпионат и один из них выиграл «Пеньяроль» (в 1924 году). После объединения организаций, в 1926 году прошёл объединительный турнир, статус которого обсуждается до сих пор. Однако 7 титулов Арремона не подвергаются сомнению.

Арремон провёл 4 матча за сборную Федерации футбола Уругвая в 1923—1924 годах.

С 1923 по 1929 год провёл за сборную Уругвая (АУФ) 14 матчей, в которых забил 1 гол. В 1927 году Арремон был игроком основы (он выступал на фланге нападения) сборной на турнире в Перу. Он провёл все три матча и поучаствовал в разгроме (9:0) сборной Боливии, ставшим самой крупной победой в истории Кубка Америки. Арремон забил в этом матче третий гол. Но в последней игре уругвайцы в упорной борьбе уступили Аргентине и остались с серебряными медалями.

Два года спустя Арремон вновь поехал на чемпионат Южной Америки. После сенсационного поражения от Парагвая 0:3, Арремон был включён в основу команды и Уругвай разгромил перуанцев 4:1. Но в третьем матче в присутствии 60 тысяч зрителей уругвайцы с Арремоном уступили хозяевам 0:2 и довольствовались лишь бронзой.

В промежутке между этими двумя турнирами Арремон завоевал титул Олимпийского чемпиона в Амстердаме. Он провёл первый матч своей команды против сборной Нидерландов (2:0), а затем сел на лавку запасных. Уругвай вышел в финал, где ему противостоял самый сильный соперник — сборная Аргентины. Матч закончился вничью и потребовалась переигровка. Тренерскому штабу во главе с Примо Джанотти потребовались свежие силы и он выставил Арремона в основе. В итоге, Уругвай сумел выиграть 2:1 и во второй раз подряд стать Олимпийским чемпионом. После этого Арремон завершил выступления в сборной Уругвая.

По окончании карьеры футболиста Арремон работал в структуре «Пеньяроля», а в 1943 году возглавлял «ауринегрос» в качестве главного тренера.

Титулы

Как игрок

• Чемпион Уругвая (9): 1918, 1921, 1924 (ФУФ), 1926, 1928, 1929, 1932, 1935, 1936
• Олимпийский чемпион (1): 1928

Ссылки

• [www.rsssf.com/miscellaneous/uru-recintlp.html Рекордсмены сборной Уругвая]
• [girasolweb.tripod.com/tecnicos.htm Список главных тренеров «Пеньяроля»]

Отрывок, характеризующий Арремон, Хуан Педро

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.