Эвенес
| норв. Evenes | |||
| коммуна Норвегии | |||
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Исторический регион | |||
| Губерния (фюльке) | |||
| Адм. центр |
Буген (366 чел., 27 %) | ||
| Население (2009) |
1345 чел. (374-е место) | ||
|
• процент от населения страны — 0,03 % | |||
| Плотность |
5,6 чел/км² | ||
| Офиц. язык |
букмол | ||
| Изменение населения за 10 лет |
-12.1 % | ||
| Площадь |
252 км² (300-е место) | ||
|
• процент воды — 4,4 % | |||
|
Координаты административного центра: | |||
| Дата образования |
1884 | ||
| Мэр (с 2003 года) |
Ярдар Енсен(Jardar Jensen) (К) | ||
| Часовой пояс | |||
| Код ISO 3166-2 | |||
|
[www.evenes.kommune.no www.evenes.kommune.no] (норв.) | |||
|
| |||
| Примечания: | |||
Эвенес (северносаамский: Evenášši) — коммуна в фюльке Нурланн в Норвегии. Является частью исторического региона Офотен. Административный центр коммуны — деревня Буген.
Старая коммуна Офотен была разделена на Эвенес и Анкенес 1 января 1884 года. Балланген был отделен от Эвенеса 1 июля 1925 года.
Содержание
Общая информация
Название
Коммуна (первоначально приход) был назван в честь старой фермы Evenes (старонорвежский: Øyvindarnes), поскольку там была построена первая церковь. Первая часть названия — вероятно родительный падеж женского имени Øyvindr, окончание — слово Nes, означающее мыс.
Герб
У коммуны современный герб. Он был принят 12 января 1990 года. На гербе изображёно старое колесо, как символ того, что Эвенес является центром связи и транспорта[1].
География
Эвенес расположен на северном берегу Офотфьорда, и граничит с коммуной Сконланн в фюльке Тромс на севере, коммуной Нарвик на востоке и коммуной Хьельсунн на западе.
В западной части коммуны находятся низменные земли (на территории Лиланда и Эвенеса), однако в восточной части коммуны (в Богене) возвышаются горы. Наивысшая гора — Лиллетинден (1137 м), на неё могут совершаться восхождения без использования альпинистского снаряжения; зимой и ранней весной восхождения можно совершать даже на лыжах. Наиболее заметной горой, которую видно при передвижении по трассе Е10, проходящей сквозь территорию Эвенеса, вероятно является крутая гора Ниинген (1090 м), находящаяся к востоку от Бугена. Озеро Страндватнет, находящееся около деревни Буген окружено горами и является одним из редких меромиктических озёр. В большинстве озёр Эвенеса водится форель, арктический голец нерестится в озере Ёстервикватнет в нескольких километрах на восток от Бурена. Озеро Ниингсватнет частично расположено на территории коммуны Эвенес. Большая пещера Троллькирка (Храм троллей) находится в западной части коммуны (рядом с Торстадом).
В Эвенестангене расположено немецкое укрепление времен Второй мировой войны и скульптура Каменный дом (англ. Stone House), выполненная датским скульптором Бьёрном Нёргаардом[en]. Скульптура является частью проекта Живописные пейзажи Нурланна[no][2].
Экономика
Большинство населения работает в коммунальной сфере и только небольшой процент — в сельском хозяйстве. Аэропорт Харстад—Нарвик[en] расположен в западной части коммуны, совершает ежедневные рейсы в Осло, Тронхейм, Будё и Тромсё, а также чартерные перелеты в Южную Европу. В Эвенесе находится существенная инфраструктура ВВС Норвегии. База была закрыта после окончания Холодной войны, но часто используется союзниками НАТО для зимних тренировочных полетов. Большой самолет Lockheed C-5 Galaxy принадлежащий ВВС США совершал несколько посадок в аэропорту. На средства НАТО внутри маленькой горы в Осмарке, в 5 км восточнее аэропорта, был построен мобильный госпиталь. ВМС США переместили госпиталь в Кувейт перед началом Войны в Персидском заливе в 1991 году. Для достижения этого, большой транспортный корабль использовал глубокие воды гавани рядом с Бугеном, в 13 км восточнее аэропорта. Эта гавань так же была построена на средства НАТО.
История
Церковь в Эвенесе была первой церковью в Офотене, построена около 1250 года. Первая и последующая постройки сгорели при пожарах; современная церковь деревянная, была построена в 1800 году в стиле датского Бидермейера. Некоторые реликвии из оригинальной церкви сохранились в современной церкви, наиболее значимой является каменная купель XIII века.
Лиланд являлся торговым центром всей территории Офотфьорда до тех пор, пока Нарвик не стал торговопромышленным центром в начале XX столетия.
Во время Второй мировой войны в бухте Буген, имеющей преимущественно твёрдое скалистое дно, хорошо подходящее для постановки на якорь, находилась немецкая военно-морская база. Нарвик находится всего в 10 морских милях (19 км) на востоке (дальше вглубь фьорда). Немецкие военные корабли Тирпиц и Адмирал Хиппер базировались в Бугене во время военного времени (с 8 июля по 23 октября 1942 года и с 11 марта 1943 года). Военные корабли Шарнхорст и Дойчланд базировались в Бугене в течение менее длительного периода времени. Следовательно, эта бухта являлась одной из самых мощных Немецких военно-морских баз в течение одного из периодов военного времени, и представляла реальную угрозу Арктическим конвоям Союзников. У Союзников имелась явная необходимость получения разведывательных данных об этих мощных Немецких военных кораблях, по этому Британцы обеспечили радио разведку, создав локальную группу сопротивления. Эта радиостанция размещалась в Лиланде, в 9 км западнее Бугена, и носила кодовое название Лира.
Напишите отзыв о статье "Эвенес"
Примечания
- ↑ Norske Kommunevåpen. [www.ngw.nl/int/nor/e/evenes.htm Nye kommunevåbener i Norden] (1990). Проверено 20 ноября 2008. [www.webcitation.org/66w36sTUC Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
- ↑ [www.skulpturlandskap.no/Skulpturlandskap/Kunst/steinhus.html Steinhuset]. Проверено 20 ноября 2008. [www.webcitation.org/66w37llQH Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Эвенес - [evenes.origo.no/ Галерея старых снимков Эвенеса] (англ.)
- [www.evenes.kommune.no/document.aspx?uid=37&title=Evenes+kommune Снимки и информация о Эвенесе] (норв.)
- [www.bismarck-class.dk/tirpitz/miscellaneous/tirpitz_bogen_then_and_now/tirpitz_bogen_then_and_now.html Снимки военных кораблей Тирпиц и Адмирал Хиппер в Богене] (англ.)
- [www.stigvalter.com/kajakk/kajakk.htm Снимки путешествия на байдарках по Эвенесу] (англ.)
- [nordland.miljostatus.no/msf_themepage.aspx?m=1626#4493 Заповедник Науто] (норв.)
- [nordland.miljostatus.no/msf_themepage.aspx?m=1703#4570 Заповедник Вегген] (норв.)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Эвенес
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
