Языки Маврикия

Конституция Маврикия не упоминает никаких официальных языков. В ней содержится только заявление в статье 49: «Официальным языком парламента является английский, но любой депутат может обращаться к председателю на французском языке», подразумевая, что английский и французский языки являются официальными языками парламента Маврикия. Тем не менее, большинство языков и лингва-франка в стране — контактные языки на французской основе и маврикийский креольский. Французский язык также является общим в образовании и доминирующим языком в СМИ. Согласно Франкофонии, 72,7 % маврикийцев в 2005 году были франкоязычными. Будучи англоязычной и франкоязычной нацией, Маврикий является членом Содружества наций и Франкофонии.

Маврикийский креольский язык, на котором говорят 90 % населения, считается родным языком страны и используется чаще в неформальной обстановке. Он в 18 веке был разработан рабами, использовавшими пиджин и взаимодействовавшими друг с другом, а также со своими французскими владельцами, которые не понимали различных африканских языков. Пиджин развивался вместе с последующими поколениями и стал случайным языком. Маврикийский креольский язык является контактным языком на французской основе из-за его тесных связей с французским произношением и словарём.

Произношение маврикийского креольского похоже на французское, но с несколькими существенными отличиями — в креольском нет постальвеолярных и фрикативных согласных и округлённых передних гласных, присутствующих во французском.

Только в парламенте официальный язык — английский, но любой член парламента может выступать и на французском языке. Английский общепринят как официальный язык Маврикия и как язык правительства и судебного бизнеса. Креольский является лингва-франка.

На Маврикии люди меняют языки в зависимости от ситуации. Креольский и бходжпури — главные языки, на которых говорят в быту, французский и креольский используются в бизнес-контексте, а английский используется больше всего в школе и правительстве. Французский и английский, которые уже давно имеют большой статус, пользовались преимуществом в образовательной и профессиональной обстановке. Кроме того, большинство газет и СМИ имеют версии на французском языке. Американские и другие англоязычные фильмы и программы телевидения показывают на Маврикии с дубляжом на французский язык. Когда франкомаврикийцы участвуют в разговоре с креольскими носителями, больше используется французский, чем креольский.

Другие разговорные языки Маврикия, включая хинди, тамильский язык, телугу, маратхи, урду, хакка (китайский диалект), севернокитайский язык (мандарин), гуджарати, бходжпури, которые представляют собой объединение нескольких индийских языков, на которых говорят ранние индийские поселенцы. Большинство маврикийцев по крайней мере двуязычны, если не трёхъязычны. Самыми ранними строителями, которые «привезли» французский язык, являлись тамилы индийского происхождения, которых использовали для строительства столицы Порт-Луис. Впоследствии, около 100 лет спустя, рабочие из других частей Британской Индии «привезли» английский язык. Арабский язык преподаётся в мечетях на Маврикии.

Ссылки

• [www.ethnologue.com/country/MU/languages Языки Маврикия] на Ethnologue
• [joshuaproject.net/countries.php Joshua Project] (все народы, языки и др.)

Отрывок, характеризующий Языки Маврикия

Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.