5-й Нью-Йоркский пехотный полк

5-й Нью-Йоркский пехотный полк
Флаг штата Нью-Йорк
Годы существования	1861—1865 гг.
Страна	США США
Тип	Пехота
Численность	450 чел. (июнь 1862) 490 (авг. 1862)
Командиры
Известные командиры	Абрам Дьюри Говернор Уоррен

5-й Нью-Йоркский добровольческий пехотный полк (англ. 5th New York Volunteer Infantry Regiment), так же известный как «Зуавы Дьюри» (Duryee’s Zouaves) — один из пехотных полков армии Союза во время Гражданской войны в США. Полк был сформирован в апреле 1861 года сроком на 2 года, участвовал в сражении при Биг-Бетель и всех сражениях на востоке до мая 1863 года, когда был расформирован из-за истечения срока службы. Часть рядовых была переведена в 146-й Нью-Йоркский полк.

Формирование

Полк был сформирован в Нью-Йорке вскоре после прокламации Линкольна о наборе добровольцев. Его создателем был крупный нью-йоркский бизнесмен, Абрам Дьюри, котоырй сумел всего за неделю собрать полк и снабдить его униформой. В полк набирались добровольцы высокого роста, и практически все имели образование и были студентами, юристами и тд. Их униформа была разработана в северо-африканском стиле французских зуавов. В федеральной армии было около 50-ти зуавских полков, но 5-й стал одним из самых известных.

9 мая полк был принят на службу в федеральную армию сроком на два года. Первым командиром полка стал полковник Абрам Дьюри, подполковником - Говернор Уоррен, а майором - Мэнсфилд Дэвис.

Боевой путь

23 мая 1861 года полк покинул штат и был отправлен в форт Монро на Вирджинском полуострове. 25 мая он прибыл в Ньюпорт-Ньюс и был введён в бригаду Пирса. 10 июня он был задействован в сражении при Биг-Бетель, где потерял 7 человек убитыми и 12 ранеными. 26 июля полк отправили в Балтимор и включили в дивизию генерала Дикса.

15 августа майор Дэвис покинул полк и стал полковником 2-го Нью-Йоркского кавалерийского полка, а 17 августа капитан роты Е, Хайрем Дьюри, стал майором. 31 августа полковник Абрам Дьюри получил звание бригадного генерала, и его место занял Говернор Уоррен. Майор Хайрем Дьюри стал подполковником. Место майора 3 сентября занял Хармонд Халл, в прошлом - капитан роты А.

В марте 1862 года полк был включен в бригаду Джорджа Сайкса, которая была частью пехотного резерва Потомакской армии. 11 апреля полк был снова отправлен на вирджинский полуостров, где принял участие в осаде Йорктауна. В мае Говернор Уоррен возглавил бригаду, которая стала частью дивизии Сайкса в составе V корпуса Потомакской армии.

27 мая полк участвовал в сражении при Гановер-Кортхаус, где потерял 1 рядового убитым и 6 ранеными. Вскоре началась Семидневная битва. Полк сражался при Механиксвиле (26 июня) и при Гейнс-Милл (27 июня) В последнем сражении он потерял 19 человек убитыми, 51 ранеными и 56 человек пропавшими без вести и пленными. 1 июля полк участвовал в сражении при Малверн-Хилл.

13 июля подполковник Стивен уволился из армии и вместо него звание подполковника получил майор Шоффел. Полк некоторое время стоял в Харрисон-Лендинг, а 16 августа был отправлен в Ньюпорт-Ньюс, пополнен 100 новобранцами и оттуда переправлен по морю в северную Вирджинию, куда прибыл 28 августа. 30 августа полк участвовал во втором сражении при Булл-Ран, где оказался на левом фланге армии. Маленькая бригада Уорена не участвовала в общей атаке корпуса Портера, а была оставлена в резерве. В это время полком временно командовал капитан Кливленд Уинслоу.

Бригада Уоррена стояла в 730 метрах западнее Гроветона; дивизия Худа начала атаку в 16:00, сразу опрокинув два полка: 5-й и 10-й Нью-Йоркские. За первые же 10 минут боя 5-й Нью-Йоркский из своих 500 человек потерял 300, причем 120 убитыми. В ту войну это была самая крупная потеря пехотного полка за один бой (по другим данным - 41 убитыми, 66 ранеными и 8 пропавшими без вести).

Когда началась Мерилендская кампания, полк участвовал к наступлении в составе V корпуса, но корпус держался в резерве во время сражения при Энтитеме, поэтому полк задействован не был и не понёс потерь.

Литература

• Hennessy, John J. Return to Bull Run: The Campaign and Battle of Second Manassas. — University of Oklahoma Press, 1993. — 607 p. — ISBN 0-8061-3187-X.
• New York in the War of the Rebellion, 3rd ed. Frederick Phisterer. Albany: J. B. Lyon Company, 1912.
• Pohanka, Brian C. History of the 5th New York Volunteer Infantry. Schroeder Publications 2012 ISBN 1889246735

Ссылки

• [civilwarintheeast.com/us-regiments-batteries/new-york-infantry/5th-new-york/ Хронология истории полка]
• [www.zouave.org/ Duryee's Zouaves: The 5th New York Volunteer Infantry]
• [www.civilwar.org/battlefields/secondmanassas/second-manassas-history-articles/second-battle-of-bull-run.html Destruction of the 5th New York Zouaves]
• [www.civilwar.org/books/interviews/brian-pohanka-vortex-of-hell/the-5th-new-york.html The 5th New York Biographies of Soldiers from Duryee's Zouaves]
• [thismightyscourge.com/2010/02/02/5th-new-york-infantry-duryee-zouaves/ 5th New York Infantry – Duryée Zouaves]

Отрывок, характеризующий 5-й Нью-Йоркский пехотный полк

На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?