13-й Нью-Йоркский пехотный полк

13-й Нью-Йоркский пехотный полк
Флаг штата Нью-Йорк
Годы существования	1861—1865 гг.
Страна	США США
Тип	Пехота
Численность	240 чел. (авг. 1862)
Командиры
Известные командиры	Исаак Квинби Элиша Маршалл

13-й Нью-Йоркский добровольческий пехотный полк (англ. 13th New York Volunteer Infantry Regiment), — один из пехотных полков армии Союза во время Гражданской войны в США. Полк был сформирован в апреле 1861 года сроком на 2 года, участвовал в первом сражении при Булл-Ран и всех сражениях на востоке до апреля 1863 года, когда был расформирован из-за истечения срока службы. Часть рядовых была сведена в батальон, который участвовал в сражении при Чанселорсвилле, а затем так же был расформирован.

Формирование

Полк был сформирован 25 апреля 1861 года в Рочестере (штат Нью-Йорк) сроком службы на 2 года. 4 мая он был переправлен в Эльмиру, где 14 мая принят на службу в федеральную армию сроком на 3 года. Его командиром стал полковник Исаак Квинби, майором - Оливер Терри. 21 мая капитан Карл Стефан был повышен до подполковника.

Боевой путь

30 мая полк покинул штат и был направлен в укрепления Вашингтона (в лагерь на Меридиан-Хилл), где включён в бригаду Уильяма Шермана. 3 июня полк перевели в форт Коркоран, а 16 июля началось наступление федеральной армии на Манассас. 17 июля полк участвовал в оккупации Фэирфкса, а 18 июля был задействован в сражении при Блэкбернс-Форд.

21 июля полк участвовал в первом сражении при Булл-Ран, где во время штурма холма Генри потерял 13 человек убитыми, 25 ранеными и 20 пропавшими без вести.

2 августа полк был переведён в укрепления Вашингтона, в форт Коркоран. 5 августа полковник Квинби уволился из армии (но впоследствии вернулся и получил звание бригадного генерала) и его место 20 августа занял Джон Пикелл, выпускник Вест-Пойнта. В октябре полк был включён в Потомакскую армию, во 2-ю бригаду (бригаду Мартиндейла) дивизии Фицджона Портера.

16 марта 1862 года полк был направлен на Вирджинский полуостров, где бригада Мартиндейла стала 1-й бригадой 1-й дивизии III корпуса Потомакской армии. 31 марта полковник Пикелл подал в отставку по болезни и 1 апреля на его должность полковника был назначен Элиша Маршалл. В апреле полк участвовал в осаде Йорктауна, в а мае дивизия Портера стала частью V корпуса Потомакской армии.

Во время наступления Потомакской армии на Ричмонд полк участвовал в сражении при Гановер-Кортхаус, где потерял 1 рядового убитым и 5 ранеными. 26 июня полк сражался при Механиксвилле, а 27 июня участвовал в сражении при Геинс-Милл, где погиб 1 офицер и 18 рядовых, 51 рядовой был ранен, а 2 офицера и 5 рядовых пропали без вести. Полк так же участвовал в сражениях при Уайт-Оак-Свемп и Малверн-Хилл.

16 августа полк был направлен с вирджинского полуострова в северную Вирджинию и 28 августа вместе со всем корпусом присоединился к Вирджинской армии Джона Поупа. 30 июня полк числился в бригаде Чарльза Робертса, в дивизии Баттерфилда и участвовал в атаке корпуса Портера конфедеративных позиций в ходе второго сражения при Булл-Ран. Полк потерял убитыми 3 офицеров и 38 рядовых, ранеными 4 офицеров и 62 рядовых и 8 рядовых пропавшими без вести (из 240 человек к началу сражения).

В сентябре полк участвовал в Мерилендской кампании, но в ходе сражения при Энтитеме V опус держался в резерве, поэтому полк в бою задействован не был.

19 сентября корпус Портера был направлен преследовать отступающую Северовирджинскую армию, что привело к сражению при Шефердстауне, где полк потерял 1 офицера и 5 рядовых ранеными, и 12 рядовых пропавшими без вести.

В ноябре-декабре полк участвовал в наступлении Потомакской армии к Фредериксбергу и участвовал в сражении при Фредериксберге, где потерял 10 человек убитыми, 6 офицеров и 52 рядовых ранеными и 7 рядовых пропавшими без вести.

В январе 1863 года полк участвовал в "Грязевом марше" Бернсайда.

27 апреля у части рядовых истек срок службы, поэтому тех, кто был записан на трехлетний срок свели в двухротный батальон под командованием капитана Уильяма Дауни, а остальных отправили в Рочестер, где 14 мая они были расформированы.

В начале мая батальон сражался в сражении при Чанселорсвилле в составе бригады Джеймса Барнеса (дивизия Гриффина), где потерял 4 человека ранеными и 1 пропавшим без вести.

23 июня батальон присоединили к 140-му Нью-Йоркскому полку.

Литература

• New York in the War of the Rebellion, 3rd ed. Frederick Phisterer. Albany: J. B. Lyon Company, 1912.

Ссылки

• [civilwarintheeast.com/us-regiments-batteries/new-york-infantry/13th-new-york/ Хронология истории полка]
• [dmna.ny.gov/historic/reghist/civil/infantry/13thInf/13thInfMain.htm 13th Infantry Regiment]

Отрывок, характеризующий 13-й Нью-Йоркский пехотный полк

Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.