38-й Нью-Йоркский пехотный полк

38-й Нью-Йоркский пехотный полк
Флаг штата Нью-Йорк
Годы существования	1861—1865 гг.
Страна	США США
Тип	Пехота
Численность	800 чел. (июнь 1861) 355 чел. (дек. 1862) 300 чел. (июнь 1863)
Командиры
Известные командиры	Хобард Уорд Джеймс Стронг

38-й Нью-Йоркский добровольческий пехотный полк (англ. 38th New York Volunteer Infantry Regiment), также 2nd Regiment Scott Life Guard — один из пехотных полков армии Союза во время Гражданской войны в США. Полк прошел почти все сражения Гражданской войны на востоке от первого сражения при Булл-Ран до сражения при Чанселорсвилле и был расформирован в июне 1863 года ввиду истечения срока службы.

Формирование

Полк формировался в Нью-Йорке, его набор проходил в офисе в доме № 497 по Бродвею с 19 апреля 1861 года. 7 мая полк был принят на службу штата Нью-Йорк, а 14 мая переведен в казармы на Лонг-Айленд и ему был присвоен его порядковый номер. 29 мая были выбраны офицеры: командиром полка стал полковник Хобарт Уорд, подполковником — Эддисон Фарнсворт, майором — Джеймс Декатур Поттер. Там же на Лонг-Айленде в полк ввели дополнительные три роты: «Н» (Женева), «I» (Хорсхед) и «К» (Элизабеттаун). 3 июня полк был проинспектирован и принят на службу в федеральную армию сроком на 2 года. 15 июня полк получил униформу, 19 июня он был обеспечен оружием и патронами и отправлен в Вашингтон через Харрисберг и Балтимор. На момент формирования в полку числилось 800 человек.

Боевой путь

Полк прибыл в Вашингтон утром 21 июня и 23 июня встал лагерем в Меридиан-Хилл. 4 июля полк прошёл парадом по городу в присутствии президента Линкольна и генерала Уинфилда Скотта. 7 июня полк был отправлен в Александрию и сведён в бригаду с 1-м Мичиганским и 11-м Нью-Йоркским, под общим командованием полковника Орландо Уилкокса.

16 июля началось наступление федеральной армии на Манассас; полк присоединился к наступлению 17 июля и занял Фэирфакс. Днём 19 июля полк прибыл в Сентервилл. 21 июля началось первое сражение при Булл-Ран. Полк, действуя в составе дивизии Хейнцельмана, участвовал в наступлении на левый фланг армии Юга. В этом бою полк потерял 19 человек убитыми, трёх офицеров и 47 рядовых ранеными и трёх офицеров (в их числе майора Поттера) и 54 рядовых пленными. После сражения полк вернулся в Александрию, а в августе был размещён на Лисбергской дороге и сведён в бригаду с 40-м Нью-Йоркским, 3-м Менским и 4-м Менским под общим командованием полковника Оливера Ховарда.

18 августа 4 рядовых были захвачены противником во время нападения на пикет. В августе рядовые полка участвовали в сооружении форта Уорд, а в сентябре - сооружении форта Лайон. В октябре полк стал частью бригады Джона Седжвика. 27 декабря подполковник Эддисон Фарнсворт покинул полк и стал полковником 79-го Нью-Йоркского полка.

15 января 1862 года в полк вернулись 24 человека, взятых в плен в первом сражении при Булл-Ран, а 18 января подполковником полка стал Джеймс Стронг, служивший до этого капитаном 21-го Нью-Йоркского полка.

В марте бригада была переведена в дивизию Гамильтона, Седжвик перешел на дивизионное командование и его бригаду возглавил бригадный генерал Дэвид Бирни. 10 марта полк участвовал в наступлении к Манассасу, а 17 марта был отправлен в Александрию, погружен на транспорта и 20 марта высажен в форте Монро на вирджинском полуострове. 25 марта полк выдвинулся к Йоктауну и принял участие в осаде города. В момент эвакуации Йорктауна 5 апреля 1862 года полк находился в пикетной службе, поэтому первым вошёл в Йорктаун и первым установил своё знамя на форте Магрудер.

В тот же день дивизия (которой теперь командовал генерал Филип Керни) продолжила наступление и подошла к Уильямсбергу, где уже вела бои дивизия Хукера. В 15:00 дивизия была ведена в бой и три раза атаковала противника, и с третьего раза заставила протвиника отступить. 38-й Нью-Йоркский сражался три часа; в сражении при Уильямсберге он потерял убитыми 19 человек, ранеными 58 рядовых и 6 офицеров, в том числе подполковника Стронга. 5 рядовых пропало без вести. 6 мая полк был оставлен в Уильямсберге в качестве военной полиции, и присоединился обратно к дивизии 12 мая.

31 мая полк был задействован в сражении при Севен-Пайнс, где было потеряно 2 рядовых убитыми, 13 человек ранеными и трое - пропавшими без вести. Во время отступления армии в ходе Семидневной битвы полк находился при арьергарде и 30 июня участвовал в сражении при Глендейле. 1 июля во время сражения при Малверн-Хилл он использовался в качестве охранение при батарее Томсона.

В середине августа дивизию Керни отправили в Северную Вирджинию: 15 августа полк покинул лагерь в Харрисон-Лендинг, 18 августа прошёл через Уильямсберг, 20-го погрузился на транспорта и 22 августа высадился в Александрии. 23 августа полк прибыл к Манассас-Джанкшен, где дивизия Керни присоединилась к Вирджинской армии. 28 августа полк пришёл в Сентервилл, а 29 и 30 августа участвовал во втором сражении при Булл-Ран, где потерял 16 человек.

1 сентября дивизия Керни сражалась против корпуса Томаса Джексона при Шантильи; 38-й Нью-Йоркский потерял при этом 7 человек убитыми, 28 человек ранеными и 4 человек пропавшими без вести. Полк был отведён в Александрию и простоял там до 15 сентября. В октябре полковник Уорд стал генералом и временное командование полком принял подполковник Уильям Бирни.

Ссылки

• [civilwarintheeast.com/us-regiments-batteries/new-york-infantry/38th-new-york/ Хронология истории полка]
• [dmna.ny.gov/historic/reghist/civil/infantry/38thInf/38thInfMain.htm 38th Infantry Regiment]

Отрывок, характеризующий 38-й Нью-Йоркский пехотный полк

«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.