Антоний (Вакарик)

Митрополит Антоний
Митрополит Черниговский и Нежинский
31 мая 1973 — 15 июля 2003
Церковь:	Украинская православная церковь
Предшественник:	Владимир (Сабодан)
Преемник:	Амвросий (Поликопа)
Епископ Симферопольский и Крымский
7 октября 1967 — 31 мая 1973
Предшественник:	Леонтий (Гудимов)
Преемник:	Леонтий (Гудимов)
Епископ Смоленский и Дорогобужский
12 февраля 1965 — 7 октября 1967
Предшественник:	Питирим (Нечаев)
Преемник:	Гедеон (Докукин)
Образование:	Московская духовная академия
Имя при рождении:	Онуфрий Иванович Вакарик
Рождение:	26 июня 1926(1926-06-26) село Ставчаны, Кицманский район, Черновицкая область
Смерть:	15 июля 2003(2003-07-15) (77 лет) Чернигов, Украина
Принятие священного сана:	27 мая 1950 года
Принятие монашества:	2 февраля 1947 года
Епископская хиротония:	12 февраля 1965 года

Митрополит Антоний (в миру Онуфрий Иванович Вакарик; 26 июня 1926, село Ставчаны (ныне Кицманский район, Черновицкая область) — 15 июля 2003, Чернигов, Украина) — архиерей Украинской православной церкви, митрополит Черниговский и Нежинский.

Биография

Родился 26 июня 1926 года в бедной многодетной крестьянской семье.

В 1940 году окончил 7 классов румынской средней школы и захотел поступить в румынскую гимназию, но «украинских холопов» туда не принимали.

В 1942 году поступил послушником в Крещатицкий Иоанно-Богословский мужской монастырь Черновицкой епархии, где 2 февраля 1947 года был пострижен в монашество с именем Антоний игуменом монастыря Михаилом (Мензаком). В том же году был рукоположен в иеродиакона. В монастыре он нес послушание эконома.

27 мая 1950 года рукоположён в иеромонаха епископом Черновицким Андреем (Сухенко).

В 1956 году поступил в Московскую духовную семинарию, по окончании которой продолжил образование в Московской духовной академии.

В 1964 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия за диссертацию «Секта иеговистов её история и вероучение», после чего зачислен слушателем аспирантуры при Московской духовной академии.

5 ноября 1964 года Патриархом Алексием I назначен клириком храма Покрова Пресвятой Богородицы в Москве.

5 февраля 1965 года постановлением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия и Священного Синода иеромонаху Троице-Сергиевой Лавры Антонию (Вакарику) по возведении в сан Архимандрита определено быть Епископом Смоленским и Дорогобужским.

7 февраля 1965 года в храме Первоверховных апостолов Петра и Павла, что на Солдатской улице в Москве митрополитом Ленинградским и Ладожским Никодимом (Ротовым) возведён в сан архимандрита.

11 февраля 1965 года в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавре состоялось наречение архимандрита Антония во епископа Смоленского и Дорогобужского, которое соврешили: Митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков), епископ Волынский и Ровенский Леонтий (Гудимов), епископ Дмитровский Филарет (Денисенко) и епископ Волоколамский Питирим (Нечаев).

12 февраля 1965 года в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавре хиротонисан во епископа Смоленского и Дорогобужского. Хиротонию совершили: митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков), митрополит Ленинградский и Ладожский Никодим (Ротов), епископ Волынский и Ровенский Леонтий (Гудимов), епископ Дмитровский Филарет (Денисенко) и епископ Волоколамский Питирим (Нечаев).

8 октября 1965 года титул изменён на «Смоленский и Вяземский».

7 октября 1967 года назначен епископом Симферопольским и Крымским с поручением временно управлять Днепропетровской епархией.

31 мая 1973 года назначен епископом Черниговским и Нежинским, и одновременно временным управляющим Сумской епархией.

6 сентября 1974 года возведён в сан архиепископа.

4 августа 1984 года настойчивостью владыки Антония и его паствы мощи святителя Феодосия Черниговского (+ 1696) были возвращены верующим.

С 30 мая по 10 июня 1985 года в составе паломнической группы Русской Православной Церкви посетил Иерусалим.

6 июля 1989 решением Священного Синода был освобождён от временного управления Сумской епархией.

По словам журналистки Натальи Сухининой, встретившейся с архиепископом Антонием в 1990 году на пути в Иерусалим:

В Чернигове владыка меня принимал. Старенький владыка, провинциальный — не наш, перед которым все трепещут. Он сам трепетал перед журналистами. Помню, вхожу во дворик, тепло, лето, а он сидит, на посох облокотившись, на скамеечке перед своей резиденцией. Смотрит на меня и говорит: «Вот сижу и думаю: сейчас придет московская журналистка, не знаешь, на какой козе к ней подъехать. А ты простая». А я говорю: «Владыка, а я иду и думаю, какой там владыка и на какой козе к нему можно подъехать. А вы простой». Потом он трапезу устроил роскошную. Достали вино из погреба какое-то хорошее. Очень сердечно.

25 февраля 1992 года возведён в сан митрополита.

В 1992 году к празднованию 1000-летия Черниговской епархии была издана книга проповедей митрополита Антония.

В июле 1993 году состоялось прославление, а в августе того же года обретение мощей прп. Лаврентия Черниговского (+ 1950).

По его руководством в епархии открылось почти три сотни новых приходов, училище регентов и псаломщиков, возрождено и построено девять монастырей, множество новых храмов.

Скончался 15 июля 2003 года в Чернигове. Похоронен напротив центрального входа в Троицкий кафедральный собор, возвращённый епархии в декабре 1988 года. Предыдущие 15 лет архиепископ совершал архиерейское служение в единственном действовавшем храме Чернигова — Воскресенском.

Отпевание новопреставленного Митрополита Антония состоялось 17 июля в Свято-Троицком кафедральном соборе Чернигова. У гроба почившего о Господе митрополита Антония была отслужена Божественная литургия, которую возглавил митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней. Похоронен на территории Свято-Троицкого монастыря, напротив кафедрального собора г. Чернигова.

Награды

• орден великого князя Владимира II степени (12 февраля 1980)
• орден преподобного Сергия Радонежского II степени (25 августа 1986 г. в связи с 60-летием со дня рождения)
• орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени
• орден Марии Магдалины (Польская Православная Церковь)

Труды

• «Поучение в день Вознесения Господня» // ЖМП. 1967. № 6. С. 24-26;
• «Слово на Вход Господень в Иерусалим» // ЖМП. 1973. № 3. С. 41-42;
• «Возмогайте о Господе» // ЖМП. 1974. № 3. С. 34-36;
• «Слово на Рождество Христово» // ЖМП. 1975. № 1. С. 33;
• «Об искушении» // ЖМП. 1977. № 2. С. 34-35;
• «Слово в Неделю Всех святых» // ЖМП. 1978. № 6. С. 35-37;
• «В день памяти Трех святителей» // ЖМП. 1980. № 1. С. 34;
• «О покаянии» // ЖМП. 1980. № 10. С. 30;
• «Победная песнь» // ЖМП. 1986. № 4. С. 44;
• Проповеди и послания. Чернигов, 1992.

Ссылки

• [drevo-info.ru/articles/13162.html Энциклопедия «Древо»]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_2122 Антоний (Вакарик)] На сайте «Русское Православие»

Отрывок, характеризующий Антоний (Вакарик)

– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.