Вуд, Эдуард, 1-й граф Галифакс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Галифакс, Эдуард Фредерик Вуд»)
Перейти к: навигация, поиск
Эдуард Вуд, 1-й граф Галифакс
Edward Frederick Lindley Wood, 1st Earl of Halifax<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
вице-король Индии
3 апреля 1926 — 18 апреля 1931
Монарх: Георг V
Предшественник: Руфус Айзекс, 1-й маркиз Рединг
Преемник: Фримен Фримен-Томас
 
Вероисповедание: англиканство
Рождение: 16 апреля 1881(1881-04-16)
Паудерем
Смерть: 23 декабря 1959(1959-12-23) (78 лет)
Йорк
Отец: Чарльз Линдли Вуд, 2-й виконт
 
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Эдуард Фредерик Линдли Вуд (с 1944 года — 1-й граф Галифакс; англ. Edward Frederick Lindley Wood, 1st Earl of Halifax; 16 апреля 1881 — 23 декабря 1959) — английский политик, один из лидеров консерваторов. В 1925 году ему был присвоен титул барон Ирвин, в 1934 — виконт Галифакс, в 1944 — граф Галифакс.

Эдуард Вуд был внуком министра по делам Индии Чарльза Вуда. В 19251930 годах лорд Ирвин был генерал-губернатором и вице-королём Индии. Стремился закрепить за ней статус доминиона, противодействуя движению за независимость. В 1930 году посадил в тюрьму Махатму Ганди, когда тот провёл 200-мильный (321,8 км) «соляной поход» в знак протеста против британской монополии на продажу соли. Затем сторонник умиротворения — попыток Невилла Чемберлена удовлетворить требования держав оси. Лорд Галифакс был министром иностранных дел в его консервативном кабинете в 19381940 годах, после того как Энтони Иден подал в отставку из-за нежелания идти на переговоры с европейскими диктаторами. Согласился на присоединение к нацистской Германии Австрии в 1938 году (аншлюс) и на оккупацию Гитлером части Чехословакии по Мюнхенскому соглашению.

Отказался от приглашения приехать на переговоры в Москву, переданного советским руководством через посла И. М. Майского 12 июня 1939 года, возможно, упустив шанс достичь договорённости с СССР и предотвратить возможность заключения Гитлером и Сталиным в 1939 году советско-германского пакта о ненападении[1].

Во время Второй мировой войны был послом в США. В 1947—53 годах — председатель Генерального консультативного совета радиовещательной компании «Би-би-си».

Напишите отзыв о статье "Вуд, Эдуард, 1-й граф Галифакс"



Ссылки

  1. [www.warandpeace.ru/ru/reports/view/38068/ Некоторые аспекты предвоенной Европейской политики]
  • [www.hrono.info/biograf/bio_g/galifaks.html hrono]
Предшественник:
Филип Керр
Посол Великобритании в США
1940—1946
Преемник:
Арчибальд Кларк Керр
Предшественник:
Уильям Кавендиш-Бентинк, 6-й герцог Портленд
Канцлер ордена Подвязки</br>
19431959
Преемник:
Роберт Гаскойн-Сесил, 5-й маркиз Солсбери

Отрывок, характеризующий Вуд, Эдуард, 1-й граф Галифакс

Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.