Гран-при Италии 1967 года
Поделись знанием:
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
| итал. 38o Gran Premio d'Italia итал. Gran Premio d'Europa | |
|---|---|
| Дата |
10 сентября 1967 года |
| Место | |
| Трасса |
Монца (5750 м) |
| Дистанция |
68 кругов, 391,000 км |
| Погода |
Солнечно, тепло |
| Поул | |
| 1:28,5 (233,9 км/ч) | |
| Быстрый круг | |
| 1:28,5 (233,9 км/ч) | |
| 26 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 9 из 11 Гран-при Сезона 1967 / Гонка №159 | |
Гран-при Италии 1967 года — девятый этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1967 года. Автогонки прошли 10 сентября 1967 года на трассе Монца.
Классификация
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 9 | 14 |  Джон Сёртис
|
Honda | F | 68 | 1:43:45,0 | 9 |
| 2 | 2 | 16 |  Джек Брэбем
|
Brabham-Repco | G | 68 | +0,2 | 6 |
| 3 | 1 | 20 | Джим Кларк
|
Lotus-Ford | F | 68 | +23,1 | 4 |
| 4 | 11 | 30 |  Йохен Риндт
|
Cooper-Maserati | F | 68 | +56,6 | 3 |
| 5 | 12 | 36 | Майк Спенс
|
BRM | G | 67 | +1 круг | 2 |
| 6 | 15 | 32 |  Жаки Икс
|
Cooper-Maserati | F | 66 | +2 круга | 1 |
| 7 | 4 | 2 |  Крис Эймон
|
Ferrari | F | 64 | +4 круга | |
| Сход | 8 | 22 | Грэм Хилл
|
Lotus-Ford | F | 58 | Двигатель | |
| Сход | 13 | 6 |  Йо Зифферт
|
Cooper-Maserati | F | 50 | Авария | |
| Сход | 17 | 24 |  Джанкарло Багетти
|
Lotus-Ford | F | 50 | Двигатель | |
| Сход | 3 | 4 | Брюс Макларен
|
McLaren-BRM | G | 46 | Двигатель | |
| Сход | 14 | 26 |  Йо Боньер
|
Cooper-Maserati | F | 46 | Перегрев | |
| Сход | 7 | 34 | Джеки Стюарт
|
BRM | G | 45 | Двигатель | |
| Сход | 6 | 18 | Денни Хьюм
|
Brabham-Repco | G | 30 | Перегрев | |
| Сход | 18 | 12 |  Ги Лижье
|
Brabham-Repco | F | 26 | Двигатель | |
| Сход | 16 | 38 | Крис Ирвин
|
BRM | G | 16 | Привод топливного насоса | |
| Сход | 10 | 10 | Лудовико Скарфиотти
|
Eagle-Weslake | G | 5 | Двигатель | |
| Сход | 5 | 8 |  Дэн Герни
|
Eagle-Weslake | G | 4 | Двигатель |
Примечание
- Это Гран-при считается одним из самых зрелищных, Брэбем и Сёртис сражались вплоть до финишной линии, где всё решила длина болида.
- Это вторая победа для Honda, третья была заработана на Гран-при Венгрии 2006 года через 39 лет.
- Кларк лидировал вплоть до финального круга гонки, но остановился на трассе из-за утечки топлива.
- Последнее появление в Гран-при для: Джанкарло Багетти.
Источники
- [www.formula1.com/results/season/1967/568/ Официальный сайт Формулы-1]. Проверено 16 января 2008. [www.webcitation.org/66ZQhmmio Архивировано из первоисточника 31 марта 2012].
- [wildsoft.ru/gp.php?y=1967&gp=159 Гран-при Италии 1967 года] (рус.) на сайте wildsoft.ru
| Предыдущая гонка: Гран-при Канады 1967 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1967 года |
Следующая гонка: Гран-при США 1967 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Италии 1966 года |
Гран-при Италии | Следующая гонка: Гран-при Италии 1968 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Гран-при Италии 1967 года"
Отрывок, характеризующий Гран-при Италии 1967 года
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
