Гран-при Италии 1975 года
Поделись знанием:
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
| итал. 46o Gran Premio d' Italia | |
|---|---|
| Дата |
7 сентября 1975 года |
| Место | |
| Трасса |
Монца (5780 м) |
| Дистанция |
52 круга, 300,560 км |
| Погода |
Пасмурно, сухо |
| Поул | |
| 1:32,24 (225,59 км/ч) | |
| Быстрый круг | |
| 1:33,1 (223,5 км/ч) | |
| 47 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 13 из 14 Гран-при Сезона 1975 | |
Гран-при Италии 1975 года — тринадцатый этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1975 года. Автогонки прошли 7 сентября 1975 года на трассе Монца.
Команда «Пенске», потерявшая своего единственного пилота на предыдущем Гран-при, пропустила этот этап. «Вильямс» выставил второй автомобиль для Ренцо Дзордзи. Гонщики «Феррари» вновь завоевали два первых места на старте, Ники Лауда, которому до победы в чемпионате оставалось пол-очка, в начале гонки пропустил вперед Клея Регаццони, который в итоге лидировал от старта до финиша и одержал победу. Лауда ближе к концу гонки пропустил ещё и Эмерсона Фиттипальди, финишировал третьим и завоевал чемпионский титул. Двойной успех гонщиков «Феррари» позволил этой команде стать обладателем Кубка конструкторов за одну гонку до конца чемпионата.
Классификация
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 11 |  Клей Регаццони
|
Ferrari | ? | 52 | 1:22:42,6 | 9 |
| 2 | 3 | 1 |  Эмерсон Фиттипальди
|
McLaren-Ford | ? | 52 | +16,6 сек. | 6 |
| 3 | 1 | 12 |  Ники Лауда
|
Ferrari | ? | 52 | +23,2 сек. | 4 |
| 4 | 7 | 7 |  Карлос Ройтеман
|
Brabham-Ford | ? | 52 | +55,1 сек. | 3 |
| 5 | 8 | 24 |  Джеймс Хант
|
Hesketh-Ford | ? | 52 | +57,1 сек. | 2 |
| 6 | 14 | 16 | Том Прайс
|
Shadow-Ford | ? | 52 | +1:15,9 | 1 |
| 7 | 12 | 4 |  Патрик Депайе
|
Tyrrell-Ford | ? | 51 | +1 круг | |
| 8 | 4 | 3 |  Джоди Шектер
|
Tyrrell-Ford | ? | 51 | +1 круг | |
| 9 | 17 | 34 | Харальд Эртль
|
Hesketh-Ford | ? | 51 | +1 круг | |
| 10 | 21 | 25 |  Брет Ланджер
|
Hesketh-Ford | ? | 50 | +2 круга | |
| 11 | 26 | 30 |  Артуро Мерцарио
|
Fittipaldi-Ford | ? | 48 | +4 круга | |
| 12 | 19 | 32 |  Крис Эймон
|
Ensign-Ford | ? | 48 | +4 круга | |
| 13 | 25 | 6 | Джим Кроуфорд
|
Lotus-Ford | ? | 46 | +6 кругов | |
| 14 | 22 | 20 | Ренцо Дзордзи
|
Williams-Ford | ? | 46 | +6 кругов | |
| Сход | 13 | 17 | Жан-Пьер Жарье
|
Shadow-Matra | ? | 32 | Топл. насос | |
| Сход | 24 | 29 | Лелла Ломбарди
|
March-Ford | ? | 21 | Авария | |
| Сход | 16 | 10 |  Ханс-Йоахим Штук
|
March-Ford | ? | 15 | Авария | |
| Сход | 18 | 21 | Жак Лаффит
|
Williams-Ford | ? | 7 | Коробка передач | |
| Сход | 10 | 8 | Карлус Пасе
|
Brabham-Ford | ? | 6 | Акселератор | |
| Сход | 23 | 22 | Рольф Штоммелен
|
Hill-Ford | ? | 3 | Авария | |
| Сход | 5 | 2 | Йохен Масс
|
McLaren-Ford | ? | 2 | Авария | |
| Сход | 11 | 5 |  Ронни Петерсон
|
Lotus-Ford | ? | 1 | Двигатель | |
| Сход | 6 | 23 | Тони Брайз
|
Hill-Ford | ? | 1 | Авария | |
| Сход | 15 | 27 | Марио Андретти
|
Parnelli-Ford | ? | 1 | Авария | |
| Сход | 9 | 9 | Витторио Брамбилла
|
March-Ford | ? | 1 | Сцепление | |
| Сход | 20 | 14 | Боб Эванс
|
BRM | ? | 0 | Электрика | |
| НКВ | 31 |  Ролоф Вундеринк
|
Ensign-Ford | ? | ||||
| НКВ | 35 | Тони Триммер
|
Maki-Ford | ? |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Италии 1975 года"
Ссылки
- [wildsoft.ru/gp.php?y=1975&gp=263 Гран-при Италии 1975 года] (рус.) на сайте wildsoft.ru
- [www.grandprix.com/gpe/rr263.html Гран-при Италии 1975 года] (англ.) на сайте grandprix.com
| Предыдущая гонка: Гран-при Австрии 1975 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1975 года |
Следующая гонка: Гран-при США 1975 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Италии 1974 года |
Гран-при Италии | Следующая гонка: Гран-при Италии 1976 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Италии 1975 года
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
