Гран-при Италии 1963 года
Поделись знанием:
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
| итал. 34o Gran Premio d'Italia | |
|---|---|
| Дата |
8 сентября 1963 года |
| Место | |
| Трасса |
Монца (5750 м) |
| Дистанция |
86 кругов, 494,500 км |
| Погода |
Солнечно, тепло, сухо |
| Поул | |
| 1:37,3 (212,7 км/ч) | |
| Быстрый круг | |
| 1:38,9 (209,3 км/ч) | |
| 60 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 7 из 10 Гран-при Сезона 1963 / Гонка №118 | |
Гран-при Италии 1963 года — седьмой этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1963 года. Автогонки прошли 8 сентября 1963 года на трассе Монца.
Классификация
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 3 | 8 |  Джим Кларк
|
Lotus-Climax | D | 86 | 2:24:19,6 | 9 |
| 2 | 4 | 10 |  Ричи Гинтер
|
BRM | D | 86 | +1:35,0 | 6 |
| 3 | 8 | 18 |  Брюс Макларен
|
Cooper-Climax | D | 85 | +1 круг | 4 |
| 4 | 10 | 32 | Иннес Айрленд
|
BRP-BRM | D | 84 | Двигатель | 3 |
| 5 | 7 | 22 |  Джек Брэбем
|
Brabham-Climax | D | 84 | +2 круга | 2 |
| 6 | 13 | 20 |  Тони Мэггс
|
Cooper-Climax | D | 84 | +2 круга | 1 |
| 7 | 11 | 58 |  Йо Боньер
|
Cooper-Climax | D | 84 | +2 круга | |
| 8 | 17 | 30 | Джим Холл
|
Lotus-BRM | D | 84 | +2 круга | |
| 9 | 20 | 66 |  Морис Трентиньян
|
BRM | D | 83 | +3 круга | |
| 10 | 18 | 40 | Майк Хэйлвуд
|
Lola-Climax | D | 82 | +4 круга | |
| 11 | 14 | 16 | Фил Хилл
|
ATS | D | 79 | +7 кругов | |
| 12 | 19 | 48 | Боб Андерсон
|
Lola-Climax | D | 79 | +7 кругов | |
| 13 | 9 | 6 | Майк Спенс
|
Lotus-Climax | D | 73 | Давление масла | |
| 14 | 5 | 24 | Дэн Герни
|
Brabham-Climax | D | 64 | Впрыск топлива | |
| 15 | 25 | 14 |  Джанкарло Багетти
|
ATS | D | 63 | +23 круга | |
| 16 | 2 | 12 | Грэм Хилл
|
BRM | D | 59 | Сцепление | |
| Сход | 16 | 54 |  Йо Зифферт
|
Lotus-BRM | D | 40 | Давление масла | |
| Сход | 6 | 2 | Лоренцо Бандини
|
Ferrari | D | 37 | Коробка передач | |
| Сход | 12 | 42 | Мастен Грегори
|
Lotus-BRM | D | 26 | Двигатель | |
| Сход | 1 | 4 | Джон Сёртис
|
Ferrari | D | 16 | Двигатель | |
| НС | 38 | Крис Эймон
|
Lola-Climax | D | Авария на практике | |||
| НС | 64 |  Марио-Араухо де Кабраль
|
Cooper-Climax | D | ||||
| НКВ | 50 | Ян Рэби
|
Gilby-BRM | D | ||||
| НКВ | 34 | Тони Сеттембер
|
Scirocco-BRM | D | ||||
| НКВ | 28 |  Карел-Годен де Бёфор
|
Porsche | D | ||||
| НКВ | 62 | Эрнесто Брамбилла
|
Cooper-Maserati | D | ||||
| НКВ | 46 |  Андре Пилетт
|
Lotus-Climax | D | ||||
| НКВ | 44 | Роберто Липпи
|
de Tomaso-Ferrari | D |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Италии 1963 года"
Примечания
- Джим Кларк стал первым чемпионом Формулы-1 за 3 гонки до конца сезона. Lotus-Climax также выиграла кубок конструкторов.
Источники
- "The Formula One Record Book", John Thompson, 1974.
- [wildsoft.ru/gp.php?y=1963&gp=118 Гран-при Италии 1963 года] (рус.) на сайте wildsoft.ru
| Предыдущая гонка: Гран-при Германии 1963 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1963 года |
Следующая гонка: Гран-при США 1963 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Италии 1962 года |
Гран-при Италии | Следующая гонка: Гран-при Италии 1964 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Италии 1963 года
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
