Максимович, Десанка

Десанка Максимович

Де́санка Ма́ксимович (серб. Десанка Максимовић; 16 мая 1898, Рабровица — 11 февраля 1993, Белград) — сербская писательница. Член Сербской академии наук и искусств с 1959 года.

Биография

Родилась 16 мая 1898 года в селе Рабровица близ города Валево в семье сельского учителя. Провела детство в Бранковине, в сербском селе.

В 1919 году переехала в Белград. В 1924 году окончила философский факультет Белградского университета. Затем училась в Сорбонне, где защитила работу о Жанне д’Арк. Преподавала сербский язык в женских гимназиях. В 1933 году вышла замуж за русского эмигранта Сергея Сластикова.

Публиковаться стала с 1920 года, первый сборник стихов издан в 1924 году, а позднее — ещё более двадцати сборников стихов, а также романы.

Всенародная известность пришла к поэтессе после Второй мировой войны, когда она была удостоена ряда премий и избрана в Сербскую академию.

Скончалась 11 февраля 1993 года в Белграде.

Творчество

Максимович знаменита как любовными стихами, которые «вот уже несколько десятилетий юноши и девушки этой страны, быстро выучив наизусть, помнят всю жизнь», так и патриотическими. В целом её поэзия носит жизнеутверждающий, романтический характер.

Основу стиха составляет мелодия и ритм, вытекающий из природы сербского языка. Живописно-пластичная речь богата лексически, но лишена усложненности, включает народные идиомы и эпитеты.

Её наиболее известный сборник «Требую помилования» написан свободным стихом с изредка встречающейся рифмой и содержит монологи царя Стефана Душана — авторитарные, безличные, утверждающие силу закона, и ответные монологи поэтессы, выступающей в защиту народа, слабых, падших, еретиков, в защиту любви и поэзии.

Следование системе высочайших этических ценностей дает Д. Максимович внутреннюю свободу, а её поэзии — эстетическую цельность. Следуя классической традиции, она поэтизирует визуальный мир и романтическое воображение, естественность и доверительную простоту, гордое достоинство умеющего любить и прощать человека.

Хорошо знала русский, французский и польский языки; переводила русскую и польскую поэзию.

Среди русских переводчиков Максимович были Маргарита Алигер (полный перевод сборника «Требую помилования»), Леонид Мартынов, Давид Самойлов, Борис Слуцкий, Иосиф Бродский, Василий Конов. Сборники переводов её стихов выходили, в частности, на русском, украинском, литовском и армянском языках.

Увековечение памяти

Еще при жизни поэтессы 27 октября 1990 года в городе Валево (Колубарский округ Сербии) был установлен первый памятник Десанке Максимович. Она негодовала по этому поводу, но её убедили, что это памятник поэзии — с лицом Десанки Максимович.

27 августа 2007 года был также открыт памятник Десанке Максимович и в Ташмайданском парке Белграда. Скульптор — Светлана Карович-Деранич.

Издания

Оригинальные книги

В защиту поэзии

 …Заступаюсь за первую нежность,
за трепет первой любви, обитающий в песнях,
в хрупких горницах песен, в хрупких прихожих,
за невинность, которой не скрыться от луп любопытства,
когда ветряки воображенья начинают вертеть свои крылья
с одной лишь задачей добиться ответа,
где, из-за кого и когда завязалась печаль,
почему превратилась печаль в первую песню поэта;
заступаюсь за то, что зовут поэтическими грехами,
когда, не ведая истинной меры,
их швыряют, не думая, эти грехи, на архангельские весы
воедино собравшиеся лицемеры. …

Важнейшие сборники:

• «Стихи» (Песме, 1924).
• «Зеленый витязь» (Зелени витез, 1930).
• «Новые стихи» (Нове песме, 1936).
• Поэма «Ослобођење Цвете Андрић» (Освобождение Цветы Андрич, 1945).
• «Поэт и отчизна» (Песник и завичај, 1946).
• Поэма «Отчизна на первомайской демонстрации» (Отаџбина у првомајској поворци, 1949).
• Поэма «Я здесь, отчизна» (Отаџбино, ту сам, 1951).
• «Запах земли» (Мирис земље, 1955).
• «Пленник снов» (Заробљеник снова, 1960).
• «Говори тихо» (Говори тихо, 1961).
• «Требую помилования: Спор поэта с Законником царя Душана» (Тражим помиловање, лирска дискусија с Душановим закоником, 1964, 2-я ред. 1969). 66 стихотворений.
• «Вестник» (На шеснаести рођендан, 1970).
• «У меня больше нет времени» (Немам више времена, 1973).
• «Летопись потомков Перуна» (Летопис Перунових потомака, 1976).
• «Стихи из Норвегии» (Песме из Норвешке, 1976).
• «Избранные стихи» (1980).
• «Слово о любви» (Слово о љубави, 1983).
• «Я буду помнить обо всем» (Памтићу све, 1988).

Русские переводы

• Запах земли. М., Гослитиздат. 1960. 167 стр. 10000 экз.
• Навстречу весне. М., Детгиз. 1961. 62 стр. 45000 экз.
• Дети становятся взрослыми: Роман. М., Худож. лит. 1965. 255 стр. 50000 экз.
• Стихотворения. / Предисл. В. Огнёва. М., Худож. лит. 1971. 390 стр. 10000 экз. (Из сборников «Стихи», «Зеленый витязь», «Новые стихи», «Поэт и отчизна», «Запах земли», «Пленник снов», «Говори тихо», «Требую помилования», «Вестник»)
• Избранное. (Серия «Библиотека югославской литературы»). М., Худож. лит. 1977. 479 стр. 25000 экз.
• Зеленый витязь: Избранные стихотворения. (Серия «Поэтическая библиотечка школьника»). М., Дет. лит. 1977. 191 стр. 50000 экз.
• Слово о любви: Стихи. М., Худож. лит. 1988. 365 стр. 25000 экз. (Из сборников «Летопись потомков Перуна», «Стихи из Норвегии», «Ничья земля», «Обманы», «Апокрифы о бессловесных», «Песочные часы», «Бранковинское утро», «Пять пейзажей», «Образы», «На скале Одиссея». Сонеты)

Исследования

• История литератур Восточной Европы после второй мировой войны. Т.1. 1945-1960-е годы. М., 1995. С.375-377. Т.2. С.322-323.
• Кореневская Н. М. Характер поэтической образности Десанки Максимович. Автореф. дисс. … к. филол. н. М., ИМЛИ. 1981.
• Щеглов С. И. Оставлю вам только слова: Повесть о Десанке Максимович. Неизданные стихи. Новые переводы. Красноярск, 2008. 126 стр. ISBN 978-5-903827-01-5 ([www.srpska.ru/article.php?nid=9685 отзыв о книге])
• Десанка Максимовић: Живот, песме, критике / Припремио М.Блечић. — Београд: Слово љубве, 1978. — 238 с.
• Dordevič Lj. Pěsničko dělo Desanke Maksimovič. — Beograd: Beogradskog univ., 1973. — 501 s.
• Blečič М. Desanka Maksimovič — život praéen pesmom. — Beograd: Delta press, 1978,— 158 s.

Ссылки

• [culture.niv.ru/doc/literature/world-encyclopedia/581.htm]
• [www.desanka.org.yu/ Фонд Десанки Максимович (на сербском)]

Отрывок, характеризующий Максимович, Десанка

Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.