Соллерс-Елабуга
Координаты: 55°49′30″ с. ш. 52°03′36″ в. д. / 55.825° с. ш. 52.06° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.825&mlon=52.06&zoom=14 (O)] (Я)
| Соллерс-Елабуга | |
| Основание | |
|---|---|
| Расположение | |
| Отрасль | |
| Продукция | |
| Материнская компания | |
Соллерс-Елабуга (ООО «Соллерс-Елабуга») — полномасштабный производственный комплекс на территории особой экономической зоны «Алабуга» (Татарстан), запущен в 2008 году. Предприятие входит в состав автомобильного холдинга SOLLERS.
Является российским производителем автомобилей.
История предприятия
Компания СОЛЛЕРС к маю 2008 года построила автомобильный завод под Елабугой мощностью 75 тыс. автомобилей в год.
Строительство предприятия называли важнейшим текущим проектом компании 2007 года. Завод был построен для производства коммерческого автомобиля Fiat Ducato в партнёрстве с итальянской Fiat Auto.
Первый автомобиль сошёл с конвейера «СОЛЛЕРС-Елабуга» 27 мая 2008 года. На торжественном запуске конвейера присутствовали генеральный директор компании СОЛЛЕРС Вадим Швецов, вице-президент Fiat Эцио Бара и премьер-министр РФ Владимир Путин.[1] В феврале 2011 года Sollers и Fiat объявили о прекращении партнерских отношений, производство Fiat Ducato в России прекратилось.
Продукция и сбыт
Модельный ряд завода — коммерческий автомобиль Fiat Ducato. На начало 2010 года на заводе выпускается более 20 различных модификаций автомобилей, среди которых школьный автобус, скорая помощь, маршрутное такси, спец.автомобили для дорожных служб и другие.
Напишите отзыв о статье "Соллерс-Елабуга"
Примечания
- ↑ Деловой Петербург со ссылкой на «Интерфакс» [spb.dp.ru/Default2.aspx?ArticleID=772e09f2-0bb7-47d0-aa93-79e86dacdf5e&ref=rss В Елабуге начали производство Fiat Ducato] // Деловой Петербург ISSN 1606-1829 (Online). — 18:00 27 мая 2008 года.
|
Это заготовка статьи о производителе автомобилей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Соллерс-Елабуга
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
