Западная группа говоров южнорусского наречия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

За́падная гру́ппа го́воров южнору́сского наре́чия (также смоленские говоры) — южнорусские говоры, распространённые в западной части Смоленской области, центральной части Брянской области и южной части Псковской области[4][5][6]. В некоторых работах по русской диалектологии говоры данной группы также называется смоленскими[7]. Говоры Западной группы являются единственными из русских говоров, которые граничат с ареалом белорусского языка[1], они характеризуются рядом общих диалектных черт с соседними северо-восточными белорусскими говорами[8][9].

Смоленские говоры сформировались на территории, на которой в XIII—XVI веках был распространён смоленско-полоцкий диалект древнерусского языка[10][11]. Основные диалектные черты говоров Западной группы складывались в феодальный период в условиях разобщённости русских земель[12] в границах Смоленского княжества, позднее — Смоленской земли и Смоленского воеводства в составе Великого княжества Литовского.

Вместе с говорами Верхне-Днепровской и Верхне-Деснинской групп говоры Западной группы являются частью общности западных южнорусских говоров[13]. Данные говоры размещаются в западных частях ареалов южнорусского наречия, южной и юго-западной диалектных зон, а также в южной части ареала западной диалектной зоны — соответственно в характеристику западных южнорусских говоров включаются все диалектные черты южного наречия, южной, юго-западной и западной диалектных зон[14][15][16]. Говоры Западной группы, как и остальные западные южнорусские говоры, близки говорам Курско-Орловской группы южнорусского наречия и среднерусским говорам Псковской группы по наличию ряда общих черт (из числа диалектных явлений западной и юго-западной диалектных зон)[17][18]. В то же время Западная группа противопоставляется Рязанской группе, для которой характерны диалектные черты восточного ареала, прежде всего юго-восточной диалектной зоны, неизвестные западным южнорусским говорам[19].

К основным диалектным особенностям говоров Западной группы относят: распространение диссимилятивного яканья жиздринского типа; случаи лабиализации гласных /о/ и /а/ во втором предударном слоге (б[у]лтуно́в, п[у]боле́л, пр[у]вали́лс’а); различение двух твёрдых аффрикат ч и ц; морфологически и лексически ограниченные случаи чередования [л]/[ў] в соответствии с фонемой /л/ (да[л]а́ — да[ў], во[ў]к); наличие форм именительного падежа множественного числа существительных с окончанием -и (-ы) под ударением (город[ы́], брат[ы́], лес[ы́]); наличие форм именительного падежа единственного числа прилагательных мужского рода с окончаниями -ый, -ей без смягчения согласного основы (молод[ы́й], молод[э́й]), а также после заднеязычных согласных со смягчением или без смягчения основы (пло[хэ́]й, пло[хе́]й, реже пло[хы́]й); употребление словоформы указательного местоимения тэй; наличие форм 2-го лица единственного числа даси́, йеси́ — от глаголов дать, есть; сочетание числительных два, три, четыре с формами именительного падежа существительных мужского рода: два мужики, три столы; употребление вопросительной частицы ти; распространение слов: чапела́ «приспособление для доставания сковороды из печи»; бура́к «свекла»; мура́шки «муравьи»; хова́ть «прятать»; ва́га, ва́жить вес «взвешивать» и т. д.[16][20]





Вопросы классификации

Классификация:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Западная группа на карте говоров южнорусского наречия
(При нажатии на изображение территории какой-либо группы говоров будет осуществлён переход на соответствующую статью)

Территория современных смоленских говоров на первой диалектологической карте русского языка, составленной в 1914 и изданной в 1915 году, располагалась большей частью в пределах северовосточной группы говоров белорусского наречия (крайне северные и восточные районы этой группы), отчасти в пределах области переходных говоров от белорусских к южновеликорусским[21][22]. На диалектологической карте, опубликованной в издании «Народы Европейской части СССР» 1964 года, где на взятой за основу карте 1914 года отделена территория русских говоров по границе РСФСР с Белорусской и Украинской ССР, границы белорусского языка были проведены по границам Белорусской ССР, а говоры белорусского наречия (по карте 1914 года), попавшие в пределы РСФСР, выделены в Западную группу говоров и отнесены к южнорусскому наречию. При этом вне ареала Западной группы оказались районы Себежа и Невеля Псковской области (относящиеся в современном диалектном членении к смоленским говорам) и, напротив, включены в ареал районы Стародуба и Новозыбкова (относящиеся в настоящее время к среднебелорусским говорам)[23]. Современные границы Западной группы говоров южнорусского наречия были определены К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой — авторами диалектологической карты русского языка 1964 (или 1965) года, созданной на основе материалов, которые были собраны для диалектологического атласа русского языка[24][25].

Западная группа является одной из двух групп южнорусского наречия (наряду с Восточной (Рязанской) группой), которые находятся полностью вне сферы взаимоналожения ареалов юго-восточной и юго-западной диалектных зон, так как Западная группа расположена в крайне западной части юго-западной зоны[8]. В соответствии с чем на всей территории смоленских говоров отсутствуют языковые черты юго-восточной диалектной зоны, что отличает смоленские в числе остальных западных южнорусских говоров от других говоров южного наречия, причём наиболее сильно от рязанских говоров (которым неизвестны все явления юго-западной диалектной зоны). В то же время говоры Западной группы по наличию в них языковых черт южной диалектной зоны сближаются с остальными говорами южного наречия и вместе с ними противопоставляются Тульской группе, в говорах которой эти черты неизвестны[26]. Западная группа говоров полностью охватывается ареалами всех вариантов I и II пучков изоглосс юго-западной диалектной зоны, что объединяет смоленские говоры с соседними, распространёнными к северу от них среднерусскими говорами Псковской группы и с распространёнными к востоку от них говорами южного наречия: Верхне-Днепровской группы, Верхне-Деснинской группы, межзональными говорами типа А, по меньшему числу явлений — с говорами Курско-Орловской группы и частично с западной территорией межзональных говоров типа Б (тульских, елецких и оскольских)[18]. С верхне-днепровскими, верхне-деснинскими, межзональными говорами типа А и отчасти с курско-орловскими смоленские говоры сближаются также по общности языковых явлений западной диалектной зоны, кроме того явления данной диалектной зоны разделяют все западные среднерусские и часть западных севернорусских говоров (прежде всего говоров Ладого-Тихвинской и Онежской групп)[17]. По наличию диалектных явлений периферийной территории смоленские говоры противопоставлены говорам центральной диалектной зоны, в которых отмечаются черты, сходные преимущественно с чертами русского литературного языка.

В говорах Западной группы, размещённых в приграничных районах с Белоруссией, распространены черты, свойственные в основном говорам белорусского языка[8], которые отражают переходный характер части смоленских говоров:

  • произношение твёрдого [р] в соответствии этимологически мягкому /р’/;
  • исключительное употребление сочетания [шч] в соответствии ш’ш’;
  • произношение мягких /т’/, /д’/ с сильным свистящим призвуком — [ц’], [д’з’];
  • употребление форм повелительного наклонения пи, би, ли (соответственно пей, бей, лей) от глаголов пить, бить, лить;
  • употребление слова гуро́к (гурки́) — «огурец», «огурцы»; сочетания на ха́ту — «чердак» и т. д.

Некоторые специфические смоленские диалектные явления, характерные только для данной группы говоров, отмечаются на той или иной части, соседних с Западной группой, территорий распространения Верхне-Днепровской и Верхне-Деснинской групп говоров[27], а также межзональных говоров типа А[28].

Целый ряд изоглосс, проходящих с запада на восток примерно в районе города Смоленска, разделяют территорию Западной группы на две части — южную и северную. Как правило, явления, связанные с данными изоглоссами, относятся к другим диалектным объединениям (в том числе и к севернорусскому наречию, юго-западной, юго-восточной, северо-западной диалектным зонам и т. д.), собственные диалектные черты в ареалах к северу и к югу от Смоленска отсутствуют, поэтому для выделения подгрупп в пределах Западной группы говоров нет оснований[29]. К особенностям южных смоленских говоров относятся некоторое расширение ареалов явлений, относящихся преимущественно к белорусскому языку, а также распространение некоторых явлений юго-восточной диалектной зоны из числа наиболее удалённых к западу изоглосс вариантов В и Г[30].

Граница распространения русского и белорусского языков

Западная группа является единственной из всех групп говоров русского языка, чья территория граничит с территорией распространения говоров белорусского языка (в большей части с говорами северо-восточного диалекта, в меньшей — со среднебелорусскими говорами). На стыке ареалов Западной группы южнорусского наречия и северо-восточного белорусского диалекта пограничные говоры размещены полосой сравнительно большой протяжённости с северо-запада на юго-восток почти по всей западной границе Западной группы. На стыке с ареалом среднебелорусских говоров пограничные говоры занимают небольшой участок на крайнем юго-западе границы Западной группы в пределах Брянской области[1]. Пограничная территория данных говоров представляет собой часть непрерывного восточнославянского диалектного континуума, характеризующегося отсутствием резких переходов и чётких границ между диалектами, в связи с чем в большинстве случаев отнесение говоров так называемой переходной зоны к тому или иному диалектному объединению бывает затруднено[31][~ 1][32]. Такая ситуация в значительной мере осложняет вопрос разграничения, объединённых комплексом общих языковых черт, говоров Западной группы и соседних с ними белорусских говоров. Кроме того, рассматриваемая граница представляет собой также границу русского языка (его южнорусского наречия) с белорусским языком, поэтому вопрос установления границы между говорами Западной группы и белорусскими диалектами является также вопросом установления границы между двумя восточнославянскими языками, что включает в его решение рассмотрение обширных языковых ареалов.

В отличие от неопределённой границы между русским и белорусским языками на западной части территории распространения русского языка граница между русским и украинским языками является вполне отчётливой. Граница украинского и русского языков в целом совпадает с государственной границей Украины и России (особенно по изоглоссам фонетических, морфологических и синтаксических явлений, только ареалы некоторых украинских лексических черт заходят на территорию распространения русского языка). Р. И. Аванесов связывал это с более ранним периодом размежевания тех частей восточнославянского населения (в Рязанском и Черниговском княжествах), которые впоследствии образовали русский и украинский народы. Языковые контакты восточных славян, на основе которых сложились русский и белорусский народы, были более длительными, начиная с существовавшим в прошлом противопоставлением диалектной общности Полоцкой (иногда и Турово-Пинской), Смоленской и Новгородской земель общности древнерусских территорий к востоку; продолженной затем обособлением диалектов белорусских и части русских земель в границах Великого княжества Литовского[9][33].

Лингвистическое пространство на границе русского и белорусского языков характеризуется наличием у обоих языков как близкородственных ряда общих фонетических и грамматических явлений. Кроме того ряд черт, свойственных в основном русскому языку, распространены на территории Белоруссии, а черты, типичные для белорусского языка, распространены на территории России — ареалы этих языковых черт, частично перекрывая друг друга, образуют широкую полосу переходных говоров[9]. К языковым чертам, образующим полосу переходных русско-белорусских говоров относят[33]:

  • Языковые черты (ареалы которых связывают части территорий обоих языков), являющиеся диалектными в одном из языков (в русском или белорусском) и литературными в другом языке. Например, ареал употребления мягкой согласной /р’/, характерной для русского литературного языка, распространяется также на территории белорусского языка, в котором данная черта является диалектной (черта северо-восточного диалекта); отсутствие чередования заднеязычных и свистящих на стыке основы и окончания существительных I склонения в форме дательного и предложного падежах единственного числа (ру[к]а́ — ру[к]е́, но[г]а́ — но[г]е́, бло[х]а́ — бло[х]е́), присущее русскому языку в целом, известно и в северных белорусских говорах (в остальном ареале белорусского языка — ру[ц]е́, на[з]е́, бла[с]е́). Употребление фонемы /в/, чередующейся с /w/ или /ў/ в конце слова и слога, характерное для белорусского языка в целом, распространено также на значительной части территории русского языка и является для него диалектным (черта юго-западной диалектной зоны и Вологодской группы говоров); произношение только твёрдых губных согласных в конце слова (го́лу[п], любо́[ф] и т. п.), свойственное белорусскому языку, распространено также в севернорусском наречии, западных среднерусских и других говорах и т. д.
  • Языковые черты (ареалы которых связывают части территорий обоих языков), являющиеся и в русском, и в белорусском языках диалектными. Например, диссимилятивное яканье жиздринского (или белорусского типа), лабиализация гласного /о/ во втором предударном слоге (б[у]лтуно́в, п[у]боле́л и т. п.), распространение словоформы свекро́ва и т. д. известны в восточной части территории белорусского языка и в западной части территории русского языков.

В «Опыте диалектологической карты русского языка в Европе» 1915 года языковые черты такого рода, прежде всего частично распространённые в великорусских наречиях и свойственные белорусскому наречию в целом, считались чертами белорусского наречия, на основании чего значительная часть говоров к востоку от Смоленска была отнесена к белорусским, говоры к югу от Пскова были определены как средневеликорусские говоры с белорусским наслоением, а говоры к востоку от Рославля определялись как говоры, переходные от белорусских к южновеликорусским[33].

В связи с тем, что отнесение говоров из переходной русско-белорусской полосы к тому или иному языку как правило затруднено, при картографировании говоров для создания диалектологических атласов русского и белорусского языка было принято решение границы территории обследования провести по границам Белорусской ССР с РСФСР[9]. При составлении же диалектологической карты русского языка был учтён фактор влияния русского и белорусского литературных языков при несовпадении государственных и языковых границ на говоры, размещённые на территориях соответственно России и Белоруссии, когда одна часть бывших Полоцких и Смоленских земель оказалась в сфере влияния русского языка, а другая — в сфере влияния белорусского. Так, например, на территории Белоруссии наблюдаются тенденции замены диалектного диссимилятивного яканья литературным сильным яканьем; на территории России диалектное диссимилятивное яканье заменяется литературным иканьем. Произношение сочетания -ый, -ий под ударением в случаях типа мыйу, пий в говорах Белоруссии на границе с Россией устойчиво сохраняется, а в говорах России произношение мыйу, пий сосуществует с произношением мо́йу, пой и постепенно вытесняется из речи носителей переходных русско-белорусских говоров на территории России. Таким образом с синхронной точки зрения за время существования национальных языков одни и те же черты на смежной территории Белоруссии и России стали компонентами разных языковых систем — белорусской и русской, и потому не могут считаться чертами, характерными преимущественно для одного из этих языков. На основании чего авторами диалектного членения русского языка 1964 года была проведена граница между белорусским и русским языком (а следовательно, и граница Западной группы говоров) по линии государственной границы[34]. Тем не менее по усилению распространения ряда явлений, характерных для белорусского языка в целом, говоры Западной Брянщины (среднебелорусские с чертами переходности к южнорусскому наречию) были отнесены к белорусскому языку. Кроме того особо отмечается наличие типично белорусских черт в узкой полосе вдоль границы Белоруссии с Западной Смоленщиной[31][35].

По мнению В. Г. Орловой, занимавшейся изучением говоров русско-белорусского пограничья, общие явления двух языков, характеризующие говоры территорий взаимопроникновения этих явлений, «не могут быть использованы при определении границы между этими языками»[36]. А Л. Л. Касаткин отмечал, что при разграничении говоров двух языков — русского и белорусского — может быть использован такой экстралингвистический фактор, как этническое самосознание носителей переходных говоров[37].

Область распространения

Западная группа говоров размещается в юго-западной части ареала распространения русских диалектов раннего формирования на территории западной части Смоленской области, центральной части Брянской области (в районах Унечи и Трубчевска) и крайне южной части Псковской области (в районах Себежа и Невеля).

Границы Западной группы на севере совпадают с границей южнорусского наречия; на востоке границы группы проходят по линии Дорогобуж — Ельня — Рославль — Трубчевск; на западе граница данной группы идёт вдоль государственной границы России с Белоруссией (исключая западную часть Брянской области)[8].

С севера говоры Западной группы граничат с говорами Псковской группы, с северо-востока и востока — с говорами Верхне-Днепровской группы, с юго-востока — с говорами Верхне-Деснинской группы. На крайнем юге граница смоленских говоров на небольшом участке совпадает с государственной границей России и Украины. На северо-западе и западе к смоленским говорам примыкает ареал северо-восточного диалекта белорусского языка, а на юго-востоке — ареал среднебелорусских говоров[38].

Особенности говоров

Языковой комплекс, характерный для Западной группы, состоит из диалектных явлений южного наречия, южной, западной и юго-западной диалектных зон, а также из присущих только Западной группе местных специфических диалектных явлений, отмечаемых на всей или большей части территории распространения данных говоров[14][16].

Южнорусские диалектные черты

К числу южнорусских черт относят такие основные диалектные черты, как:

  1. Аканье (неразличение гласных неверхнего подъёма после твёрдых согласных): д[ъ]ма́ (дома), к[ъ]са́ (коса), п[а]ро́г (порог), м[ъ]локо́ (молоко), м[ъ]лова́т (маловат), го́р[а]д или го́р[ъ]д (город), на́д[а] или на́д[ъ] (надо), выд[а]л или выд[ъ]л (выдал) и т. п., особенностью смоленских говоров является распространение аканья диссимилятивного типа[39][40][41]. При диссимилятивном аканье, распространённом в говорах юго-западной диалектной зоны, гласные /о/ и /а/ в первом предударном слоге совпадают в разных гласных ([а] или [ъ]) в зависимости от того, какой гласный находится под ударением: перед ударным гласным нижнего подъёма [а] всегда произносится гласный среднего подъёма [ъ]; перед ударными гласными верхнего подъёма [и], [ы], [у] всегда произносится [a]: в[а]ды́, в[а]ди́чка, под в[а]до́й, по в[а]де́, но в[ъ]дá[42][43]. В говорах Западной группы распространена такая разновидность диссимилятивного аканья, выделяемая в зависимости от ударного гласного, выступающего на месте фонем средне-верхнего подъёма /ê/ и /ô/ и среднего подъёма /е/ и /о/, как жиздринское, или белорусское, аканье[44], при котором гласный [а] произносится перед всеми гласными средне-верхнего и среднего подъёмов: к с[а]вế, к тр[а]вế, с[а]вốй, тр[а]вốй, л[а]мте́й, л[а]пте́й, н[а]со́к, пл[а]то́к. Диссимилятивному аканью противопоставляется сильное аканье, распространённое в рязанских, тульских и елецких говорах южного наречия, а также в западных и восточных среднерусских акающих говорах, при котором гласные /о/ и /а/ совпадают в первом предударном слоге после парных твёрдых согласных в гласном [а] вне зависимости от гласного под ударением: в[а]дá, в[а]ды́, в[а]ди́чка, под в[а]до́й, по в[а]де́ и т. п.[45].
  2. Наличие звонкой задненёбной фонемы фрикативного типа /ү/ и её чередование с /х/ в конце слова и слога: но[ү]а́ — но[х] «нога» — «ног», бер’о[ү]у́с’ — бер’о́[х]с’а «берегусь» — «берёгся» и т. п.[46][47][48].
  3. Произношение в интервокальном положении /j/, отсутствие ассимиляции и стяжения в возникающих при этом сочетаниях гласных: дêл[аjе]т, зн[аjе]т, ум[е́jе]т, нов[а́jа], нов[у́jу] и т. п.[6][49].
  4. Отсутствие ассимиляции по назальности бм > мм: о[бм]а́н, о[бм]е́р’ал и т. п. Данное явление известно только говорам, распространённым южнее Смоленска, в остальных говорах Западной группы отмечается сочетание мм в соответствие бм[50][51][52].
  5. Окончание -е в форме родительного падежа единственного числа у существительных женского рода с окончанием -а и твёрдой основой: у жен[е́] (у жены), со стен[е́] (со стены) и т. п.
  6. Различение форм дательного и творительного падежей существительных и прилагательных множественного числа: за но́выми дома́ми, к но́вым дома́м; с пусты́ми в’о́драми, к пусты́м в’о́драм. Севернорусский ареал неразличения данных форм существительных захватывет часть говоров Западной группы на территории Псковской области[53].
  7. Мягкое окончание -т’ при его наличии у глаголов в форме 3-го лица единственного и множественного числа настоящего времени: носи́[т'], нос’а́[т']; ре́же[т'], ре́жу[т'] и т. п.[54].
  8. Совпадение безударных окончаний 3-го лица множественного числа глаголов I и II спряжения настоящего времени: дела́й[у]т, пи́ш[у]т — ды́ш[у]т, но́с’[у]т[55].
  9. Распространение слов: зе́лени, зеленя́, зе́ль (всходы ржи); паха́ть[56]; лю́лька (подвешиваемая к потолку колыбель)[57]; коре́ц, ко́рчик (в значении ковш); дежа́, де́жка (посуда для приготовления теста)[58]; гре́бовать (в значении брезговать); слова с корнем чап (цап) для обозначения приспособления для вынимания сковороды из печи[5] и другие слова и диалектные черты.

Черты западной диалектной зоны

Территория Западой группы говоров входит в южную часть ареала западной диалектной зоны и разделяет все её диалектные черты, свойственные также обширной западной части территории распространения русских говоров (южнорусских, среднерусских и севернорусских) и отчасти свойственные белорусским и украинским говорам (прежде всего граничащим с западнорусскими)[62]. К числу черт данной диалектной зоны относят[17]:

  1. Распространение прилагательных с ударением на первом слоге: седьмой ([с’о́]мой) и шестой ([шо́]стой).
  2. Распространение личных местоимений 3-го лица с начальным j: [йо]н, [йо]на́, [йо]но́, [йо]ны́ ([йа]ны́, [йе]ны́)[5].
  3. Наличие местоимения 3-го лица множественного числа он[ы́], йон[ы́], йан[ы́], йен[ы́].
  4. Наличие /j/ в основе в формах указательных местоимений: т[а́йа] (та) — т[у́йу] (ту), т[о́йе] (то), т[ы́йи] (те)[63].
  5. Образование существительных при помощи суффикса -ак: сêд[а́к] (седок), ход[а́к] (ходок) и т. п.[5]
  6. Распространение конструкции с предлогом с или з в случаях типа прие́хал з го́рода, вы́лез с я́мы в соответствии с предлогом из[5] и другие диалектные черты.

Черты юго-западной диалектной зоны

Юго-западная группа говоров является частью юго-западного ареала территории распространения русских говоров раннего формирования, объединяющего ряд южнорусских и среднерусских говоров большим числом общих черт — данные черты образуют юго-западную диалектную зону, выделяемую двумя пучками изоглосс[18].

К языковым чертам I пучка изоглосс относят: диссимилятивное аканье; наличие гласного в позиции первого предударного слога перед начальным сочетанием сонорного с последующим согласным; употребление протетического согласного в перед начальными гласными о и у и другие языковые черты.

К языковым чертам II пучка изоглосс относят: лабиализацию гласных а и о в первом предударном слоге; наличие ударения на основе в формах родительного падежа единственного числа прилагательных и указательного местоимения женского рода на -е́й и другие языковые черты.

Черты южной диалектной зоны

Область распространения Западной группы говоров включена в ареал южной диалектной зоны, в связи с чем ряд общих языковых явлений объединяют смоленские с другими южнорусскими говорами за исключением не охватываемых ареалом данной диалектной зоны говоров Тульской группы.
Языковые черты южной диалектной зоны группируются в два пучка изоглосс[67].

К языковым чертам I пучка изоглосс относят: наличие различных типов или разновидностей яканья, связанных с диссимилятивностью (чисто диссимилятивные, а также переходные — умеренно-диссимилятивные, ассимилятивно-диссимилятивные и диссимилятивно-умеренные), в частности, для смоленских говоров характерен чисто диссимилятивный тип яканья; произношение слова молния как моло[н’йа́], моло[дн’а́] и слова высокий с мягким в’ ([ви]со́кой); распространение глагольной парадигмы I спряжения с преимущественным произношением тематического гласного е под ударением: нес[е́]ш, нес[е́]т, нес'[о́]м, нес[е́]те и т. п.

К языковым чертам II пучка изоглосс относят: произношение слов дыра, дырявый с мягким начальным согласным д’: [ди]ра́, [ди]р’а́вой; распространение окончания -ого у прилагательных и местоимений в форме родительного падежа единственного числа мужского рода: но́вого, мойего́ и т. п.; наличие местоимения 3-го лица женского рода в винительном падеже единственного числа йейе́ и другие языковые черты.

Местные диалектные черты

К местным диалектным чертам Западнской группы говоров относятся следующие фонетические, грамматические и лексические явления, отмеченные в работе К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой «Диалектное членение русского языка»[16][20]:

Фонетика

  1. Диссимилятивное яканье жиздринского типа.
  2. Случаи лабиализации гласных /о/ и /а/ во втором предударном слоге: б[у]лтуно́в, п[у]боле́л, пр[у]вали́лс’а и т. п. Данное явление известно и в говорах Верхне-Днепровской группы.
  3. Случаи произношения гласных у или ъ, а в соответствии фонеме /и/ в следующих словах: ш[у]ро́кий, ж[у]во́т (ж[ъ]во́т, ж[а]во́т), б[ъ]ла́, б[а]ла́ и т. п. Подобное произношение отмечается также в верхне-днепровских говорах.
  4. Произношение с мягкими согласными н’, с’ слов с суффиксом -ск: же́[н’ск]ий, же́[н’с’к]ий, ру́[с’ск]ий и т. п.
  5. Различение двух твёрдых (или полумягких) аффрикат ч и ц. Данное явление распространено на более обширной территории — в северо-западной диалектной зоне.
  6. Морфологически и лексически ограниченные случаи чередования [л]/[ў] в соответствии с фонемой /л/: да[л]а́ — да[ў], во[ў]к.

Морфология

  1. Наличие окончания -и (-ы) у существительных мужского рода с основой на мягкий согласный и ц в форме предложного падежа единственного числа: на кон[и́], на кра[и́], на конц[ы́] и т. п. Данное явление распространено непоследовательно и встречается не во всех говорах Западной группы.
  2. Распространение словоформы свекро́ва — именительный падеж единственного числа.
  3. Окончанием -и (-ы) под ударением у существительных в форме именительного падежа множественного числа: город[ы́], брат[ы́], лес[ы́] и т. п.
  4. Распространение слов — названий ягод, образованных с суффиксом -иц-: брусни́ца, земл’ани́ца и т. п.
  5. Наличие форм именительного падежа единственного числа прилагательных мужского рода с окончаниями -ый, -ей под ударением без смягчения предшествующего, парного по твёрдости и мягкости, согласного основы: молод[ы́й], молод[э́й], а также после заднеязычных согласных со смягчением и без смягчения основы: пло[хэ́]й, пло[хе́]й, реже пло[хы́]й.
  6. Распространение форм сравнительной степени прилагательных со вторичными суффиксами -ейе, -ей: ме́н/ейе/, ме́н[ей], ме́н’ш[ей], то́н[ейе], то́н[ей], то́н’ш[ей], бо́л[ейе], бо́л[ей], бо́л’ш[ей] и т. п.
  7. Форма указательного местоимения тот в именительном падеже единственного числа мужского рода — тэй.
  8. Распространение парадигмы глагола мочь с обобщением заднеязычного согласного в основе: мо[г]у́, мо[г]е́ш, мо[г’]о́ш, мо[г]у́т, или мо[г]у́, мо[г]е́ш, мо[г’]о́ш, мо́[г]ут, или мо[г]у́, мо́[г]еш, мо́[г]ут. Подобные парадигмы глагола мочь известны и в говорах Верхне-Днепровской группы.

Лексика

Распространение следующих слов: ви́лки, ви́лы «ухват»; чапела́ «приспособление для доставания сковороды из печи»; ла́пик, ла́пка, ла́пина «заплата»; ла́пить «класть заплаты»; кут «красный угол или любой угол в избе»; бура́к «свекла» и т. д.

Северные говоры Западной группы

Основная статья: Северные говоры Западной группы

Северные говоры Западной группы размещены к северу от города Смоленска, для них характерно распространение диалектных черт северной локализации (северного наречия в целом и северо-западной диалектной зоны), черт соседних Псковской и Верхне-Днепровской групп говоров, неизвестных говорам южной части группы[68].

Особенностями говоров северной части Западной группы являются[68]: возможность редукции гласного у и совпадение его с ъ в заударных слогах: о́к[ъ]н’, го́л[ъ]б, за́м[ъ]жом и т. п. (данная черта известна также говорам Псковской и Верхне-Днепровской групп); произношение удвоенных согласных нн и мм в соответствии сочетаниям дн и бм (черты, в основном присущие северо-западной зоне и северному наречию); распространение из числа характерных для юго-западной зоны слов, в которых отсутствует изменение находящегося под ударением е в о перед шипящими, только [де́]шево, о[де́]жа, [ле́]жа; севернорусское склонение по типу слов мужского рода существительных де́душка, мальчи́шка; формы творительного падежа единственного числа существительных женского рода на мягкий согласный, образованные по типу продуктивного склонения: гр’а́з[ей], гр’а́з’[йей] и гр’а́з’[уй], гр’а́з’[йуй] и т п. (данные формы известны также говорам Псковской и Верхне-Днепровской групп); распространение форм 2-го лица единственного числа возвратных глаголов с окончанием -с’т’а: мойес’т’а и другие диалектные черты.

Южные говоры Западной группы

Основная статья: Южные говоры Западной группы

Говоры южной части Западной группы распространены к югу от Смоленска, они отличаются от северных отсутствием черт северной локализации, особенностями в размещении черт юго=западной диалектной зоны и наличием некоторых черт юго-восточной диалектной зоны и соседней Верхне-Деснинской группы, неизвестных в северной части Западной группы. Кроме того для южного ареала смоленских говоров характерно некоторое расширение ареалов явлений, присущих белорусскому языку в целом[69].

Особенностями говоров южной части Западной группы являются[69]: произношение слов меньше, раньше, тоньше с твёрдым н: ме́[н]ше, ра́[н]ше, то́[н]ше; распространение, как и в говорах Верхне-Деснинской группы и в межзональных говорах типа А, из числа характерных для юго-западной зоны слов, в которых отсутствует изменение находящегося под ударением е в о перед шипящими, только слова ле[пе́]шка; произношение слова молния как моло[дн’а́] (данная черта характерна также для говоров Верхне-Деснинской группы); распространение двусложного окончания творительного падежа единственного числа у прилагательных женского рода: бол’шо́йу, но́войу и т. п. (данная черта известна также в говорах Верхне-Деснинской группы и межзональных типа А); употребление формы предложного падежа множественного числа в сочетании с предлогом по в значении дательного падежа: по дома́х и другие языковые черты.

См. также

Напишите отзыв о статье "Западная группа говоров южнорусского наречия"

Примечания

Комментарии
  1. ↑ Общность русских и белорусских говоров на сопредельных приграничных территориях подтверждают в частности исследования И. А. Букринской, О. Е. Кармаковой и А. В. Тер-Аванесовой, которые выделили городокско-невельский диалект, объединяющий говоры Белоруссии (север Витебской области: Городокский и часть Полоцкого районов) и говоры России (юг Псковской области: Себежский, Невельский и Усвятский районы; часть Велижского района Смоленской области).
Источники
  1. ↑ 1 2 3 4 5 Захарова, Орлова, 2004, приложение: Диалектологическая карта русского языка (1964 г.)..
  2. ↑ Русские диалекты. Лингвистическая география, 1999, с. 96.
  3. ↑ [www.gramota.ru/book/rulang/page2_3.html Федеральная целевая программа Русский язык. Региональный центр НИТ ПетрГУ]. — Территориально-диалектное членение русского языка. [www.webcitation.org/657ochFUV Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 19 сентября 2013)
  4. ↑ Русские диалекты. Лингвистическая география, 1999, с. 93.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 [russkiyyazik.ru/184/ Говоры русского языка.] — статья из Энциклопедии русского языка (Проверено 19 сентября 2013)
  6. ↑ 1 2 [slovari.yandex.ru/южное%20наречие/Гуманитарный%20словарь/Южное%20наречие/ Южное наречие.] — статья из Российского гуманитарного энциклопедического словаря (Проверено 19 сентября 2013)
  7. ↑ Шаульский, Князев, 2005, с. 3.
  8. ↑ 1 2 3 4 Захарова, Орлова, 2004, с. 122.
  9. ↑ 1 2 3 4 ДАРЯ. Выпуск I, 1986, с. 6.
  10. ↑ Горшкова, 1972, с. 138.
  11. ↑ [russkiyyazik.ru/366/ История русского языка.] — статья из Энциклопедии русского языка (Проверено 19 сентября 2013)
  12. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 30.
  13. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 126.
  14. ↑ 1 2 Захарова, Орлова, 2004, с. 123.
  15. ↑ [www.gramota.ru/book/village/dialects.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — О диалектном членении русского языка: наречия и диалектные зоны. [www.webcitation.org/65aH77C51 Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012]. (Проверено 19 сентября 2012)
  16. ↑ 1 2 3 4 Русская диалектология, 2005, с. 265.
  17. ↑ 1 2 3 Захарова, Орлова, 2004, с. 83—85.
  18. ↑ 1 2 3 Захарова, Орлова, 2004, с. 96—102.
  19. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 102—108.
  20. ↑ 1 2 Захарова, Орлова, 2004, с. 123—124.
  21. ↑ Дурново Н. Н., Соколов Н. Н., Ушаков Д. Н. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе. — М., 1915.
  22. ↑ Русские диалекты. Лингвистическая география, 1999, с. 94.
  23. ↑ [www.ethnology.ru/doc/narod/t1/graf/nrd-t1.htm?150 Народы Европейской части СССР. Этнографические очерки: В 2-х т.] / Под общ. ред. С. П. Толстова. — М.: Наука, 1964. — С. 153.
  24. ↑ Русская диалектология, 2005, с. 248.
  25. ↑ Русская диалектология, 2005, с. 254.
  26. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 138.
  27. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 126—130.
  28. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 134—136.
  29. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 124.
  30. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 125.
  31. ↑ 1 2 ДАРЯ. Выпуск I, 1986, с. 6—7.
  32. ↑ Букринская И. А., Кармакова О. Е., Тер-Аванесова А. В. Говоры русско-белорусского пограничья // Исследования по славянской диалектологии. 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в настоящем и прошлом) / Калнынь Л. Э. — М.: Институт славяноведения РАН, 2008. — С. 163—164. — ISBN 978-5-7576-0217-2.
  33. ↑ 1 2 3 Захарова, Орлова, 2004, с. 33.
  34. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 34.
  35. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 34—35.
  36. ↑ Попова Т. В. О диалектной ситуации в зоне украинско-белорусского пограничья // Исследования по славянской диалектологии. 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в настоящем и прошлом) / Калнынь Л. Э. — М.: Институт славяноведения РАН, 2008. — С. 109. — ISBN 978-5-7576-0217-2.
  37. ↑ Андреева О. [www.rusrep.ru/article/2011/09/13/dialekt Посидим поокаем] // «Русский Репортёр». — 13 сентября 2011. — № 36 (214). (Проверено 19 сентября 2013)
  38. ↑ Захарова, Орлова, 2004, Диалектологическая карта русского языка (1964 г.)..
  39. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_1s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Различение или совпадение гласных на месте /о/ и /а/ в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657odS0M7 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 1 декабря 2011)
  40. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=171 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657oeFx4D Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  41. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map12.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 12. Различение или совпадение о и а в предударных слогах после твёрдых согласных (оканье и аканье). [www.webcitation.org/657oexca2 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  42. ↑ Русская диалектология, 2005, с. 37—39.
  43. ↑ Шаульский, Князев, 2005, с. 9.
  44. ↑ Русская диалектология, 2005, с. 39.
  45. ↑ [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Безударный вокализм. Гласные без ударения. Гласные первого предударного слога после парных твёрдых согласных. Типы аканья: диссимилятивное и недиссимилятивное. [www.webcitation.org/654hUr4X7 Архивировано из первоисточника 30 января 2012].
  46. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_23s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ofujMm Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  47. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=157 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ogij8p Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  48. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map14.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 14. Звуки на месте буквы г. [www.webcitation.org/657ohJW4R Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  49. ↑ [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Консонантизм: Диалектные различия. Среднеязычный <j>. [www.webcitation.org/657ohzBZR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  50. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_18s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657oiZsSe Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  51. ↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=169 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657ojJU5c Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  52. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map17.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 17. Диалектное произношение сочетаний дн и бм. [www.webcitation.org/657ojsiFL Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  53. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map20.html#gram_a_name Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 20. Форма творительного падежа множественного числа I и II склонения (за домами, за домам, за домамы). [www.webcitation.org/657okZE0E Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  54. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map22.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 22. Т — т’ в окончаниях глаголов 3-го лица (идёт, идёть, идут, идуть). [www.webcitation.org/68V4rn3cV Архивировано из первоисточника 18 июня 2012].
  55. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map23.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 23. Форма 3-го лица множественного числа глаголов II спряжения с ударением на основе (любят, любют). [www.webcitation.org/68V4i9yTp Архивировано из первоисточника 18 июня 2012].
  56. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map2.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 2. Глаголы со значением «пахать». [www.webcitation.org/657olHyqr Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  57. ↑ [russkiyyazik.ru/184/ Говоры русского языка.] — статья из Энциклопедии русского языка (Проверено 23 мая 2012)
  58. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map5.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 5. Названия деревянной посуды для теста из ржаной муки. [www.webcitation.org/657olxj1r Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  59. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 84.
  60. ↑ Русская диалектология, 2005, с. 257—258.
  61. ↑ [www.gramota.ru/book/village/dialects.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — О диалектном членении русского языка: наречия и диалектные зоны. [www.webcitation.org/65aH77C51 Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012].
  62. ↑ Букринская И. А., Кармакова О. Е., Тер-Аванесова А. В. Говоры русско-белорусского пограничья // Исследования по славянской диалектологии. 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в настоящем и прошлом) / Калнынь Л. Э. — М.: Институт славяноведения РАН, 2008. — С. 119. — ISBN 978-5-7576-0217-2.
  63. ↑ [www.gramota.ru/book/village/map21.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 21. Указательное местоимение единственного числа женского рода в именительном падеже (та, тая). [www.webcitation.org/657orMwy2 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  64. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 97.
  65. ↑ 1 2 Русская диалектология, 2005, с. 257.
  66. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 95.
  67. ↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 94—96.
  68. ↑ 1 2 Захарова, Орлова, 2004, с. 124—125.
  69. ↑ 1 2 Захарова, Орлова, 2004, с. 125—126.

Литература

  1. Аванесов Р. И., Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф., Кузьмина И. Б., Мораховская О. Н., Немченко Е. В., Орлова В. Г., Строганова Т. Г. Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой. — 2-е изд. — М.: Наука, 1965.
  2. Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Гецова О. Г. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 288 с. — ISBN 5-7695-2007-8.
  3. Горшкова К. В. Историческая диалектология русского языка. — М.: Просвещение, 1972. — 160 с.
  4. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск I: Фонетика / Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1986.
  5. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск II: Морфология / Под ред. С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1989.
  6. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Синтаксис. Лексика. Комментарии к картам. Справочный аппарат / Под ред. О. Н. Мораховской. — М.: Наука, 1996.
  7. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 1). Лексика. — М.: Наука, 1997.
  8. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 2). Синтаксис. Лексика. — М.: Наука, 2005.
  9. Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0.
  10. Касаткин Л. Л. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/5.htm#19 Русские диалекты. Лингвистическая география] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М.: Наука, 1999. — С. 90—96. (Проверено 19 сентября 2013)
  11. Мочалова Т. И. [filfak.mrsu.ru/bok/dialect.pdf Русская диалектология. Учебно-методическое пособие]. — Федер. агентство по образованию, МГУ им. Н. П. Огарева, 2008. — 102 с. (Проверено 19 сентября 2013)
  12. Шаульский Е. В., Князев С. В. Русская диалектология. Фонетика. — М.: Моск. гос. ун-т им М. В. Ломоносова, 2005. — 20 с.
  13. [iling.spb.ru/vocabula/srng/srng.html Словарь русских народных говоров]. Выпуски 1—42. — М.; Л.: Наука, 1965—2008. (Проверено 19 сентября 2013)

Ссылки

  • [dialect.philol.msu.ru/ Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. [www.webcitation.org/657p22soR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 19 сентября 2013)

Отрывок, характеризующий Западная группа говоров южнорусского наречия

– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Западная_группа_говоров_южнорусского_наречия&oldid=77895753»