Кнут, Дональд Эрвин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дональд Эрвин Кнут
Donald Ervin Knuth
Научная сфера:

Математика, программирование, компьютерные науки

Место работы:

Стэнфордский университет

Научный руководитель:

Маршалл Холл[en]

Известен как:

автор классических трудов «Искусство программирования», «Конкретная математика» и мн. др., концепции грамотное программирование, создатель ΤΕΧ, METAFONT

Дональд Эрвин Кнут (англ. Donald Ervin Knuth, МФА: /kəˈnuːθ/; род. 10 января 1938 года, Милуоки, штат Висконсин) — американский учёный, эмерит-профессор Стэнфордского университета и нескольких других университетов в разных странах, в том числе Санкт-Петербургского[1], преподаватель и идеолог программирования, автор 19 монографий (в том числе ряда классических книг по программированию) и более 160 статей, разработчик нескольких известных программных технологий. Автор всемирно известной серии книг, посвящённой основным алгоритмам и методам вычислительной математики, а также создатель настольных издательских систем TEX и METAFONT, предназначенных для набора и вёрстки книг научно-технической тематики (в первую очередь — физико-математических).





Биография

Родился в семье преподавателя. Его отец преподавал бухгалтерский учёт, а также занимался печатным делом на дому как любитель (этим можно объяснить последующий интерес Дональда к этому делу и такие разработки как TEX). С юных лет в нём наблюдалась склонность к математике, физике и музыке.

Окончил с отличием отделение математики Кейсовского технологического института (бакалавр, 1960). Одновременно за значительные достижения в программировании был удостоен степени магистра. Спустя три года получил докторскую степень в Калифорнийском технологическом институте. Преподавал там же математику и одновременно консультировал по проблемам разработки программного обеспечения в компании Burroughs Corporation.

В 1968 году перешел в Стэнфордский университет. В 1968-69 годах также работал в Институте оборонных исследований. Приглашенный профессор математики в университете Осло, Норвегия (1972, 1973). В Стэнфорде под его руководством защищено 28 докторских диссертаций.

Большое влияние на юного Дональда Кнута оказали работы Андрея Петровича Ершова, впоследствии его друга.

Это началось ещё когда я был студентом последнего курса. Тогда только появилась книга Андрея «Программирование для БЭСМ», и мы, группа студентов, смогли убедить преподавателя русского языка включить её в курс в качестве одного из двух сборников текстов для изучения научной лексики[2][3].

Поскольку Кнут всегда считал монографию «Искусство программирования» основным проектом своей жизни, в 1990(3?) году он вышел в отставку, с намерением полностью сконцентрироваться на написании недостающих частей и приведении в порядок существующих.

Признание

На январь 2013 года Дональд Кнут занимает 37 место в списке самых цитируемых авторов в области компьютерных наук согласно проекту CiteSeer[4].

Член редакционных коллегий многих научных журналов.

Действительный член Американской академии искусств и наук, Национальной академии наук, Национальной академии инженерных наук. Член Американской гильдии органистов (с 1965 года), Американского математического общества (1961), Ассоциации компьютерной техники (ACM) (1959), Математической ассоциации Америки (1959), Общества промышленной и прикладной математики (1965), действительный член Британского компьютерного общества (1980), почетный член IEEE (1982). Иностранный член Российской академии наук (29.05.2008)[5]. Почётный доктор многих университетов. Почётный доктор СПбГУ (1992).

Профессор Кнут удостоен многочисленных премий и наград в области программирования и вычислительной математики, среди которых

Существует премия его имени за вклад в основы компьютерной науки.

Книги

Интервью и лекции

  • [dl.acm.org/citation.cfm?id=361612 Computer programming as art] (1974) - Лекция при вручении Премии Тьюринга
  • Doernberg, D. [www.literateprogramming.com/clb93.pdf Computer Literacy Interview With Donald Knuth]. 7 December 1993.
  • [www.tug.org/TUGboat/Articles/tb17-1/tb50knut.pdf TUG’95 (St Petersburg, FL, USA) Questions and answers with Prof. Donald E. Knuth]. TUGboat 17 (1), 1996
  • Woehr, J. [www.ntg.nl/maps/pdf/16_14.pdf An interview with Donald Knuth] Dr. Dobb’s Journal, April 1996, p. 16-22.
  • [www.awprofessional.com/content/images/0201896834/interview/0201896834.html Donald Knuth on The Art of Computer Programming] Addison-Wesley Innovations, 1996
  • [bulletin.cstug.cz/pdf/bul964.pdf Questions and Answers with Prof. Donald E. Knuth]. Czech TUG, Charles University, Prague, 1996
  • [www.ntg.nl/maps/pdf/16_15.pdf Knuth meets NTG members], Amsterdam, 13 March 1996.
  • [www.literateprogramming.com/byte1996.html Knuth Comments on Code], Byte magazine, September 1996.
  • [www.amazon.com/exec/obidos/tg/feature/-/4165 Donald Knuth: A life’s work in the art of programming] Amazon.com, 1997.
  • [www.tug.org/TUGboat/Articles/tb22-1-2/tb70knut.pdf U.K. TUG, Oxford, 12 september 1999: Question & Answer Session with Donald Knuth]. TUGboat, 22 (1/2), 2001.
  • [technetcast.ddj.com/tnc_catalog.html?item_id=421 Dr. Dobb’s Audio & Video Archive of Knuth’s MMIX and God & Computers Lectures @ MIT, Fall 1999]
  • Wallace, Mark. [www.salon.com/tech/feature/1999/09/16/knuth The art of Don E. Knuth] Interview on salon.com, 1999.
  • [www.tug.org/TUGboat/Articles/tb21-2/tb67advo.pdf Advogato, 2000]
  • [www.ams.org/notices/200203/fea-knuth.pdf AMS, 2001]
  • [www.tug.org/TUGboat/Articles/tb23-3-4/tb75knuth.pdf Oslo, 2002]
  • [www.freesoftwaremagazine.com/articles/interview_knuth Free Software Magazine interview by Gianluca Pignalberi, August 2005].
  • [www.informit.com/articles/article.aspx?p=1193856 Interview with Donald Knuth, Apr 25, 2008] ([web.archive.org/web/20080509032349/webplanet.ru/interview/soft/2008/05/06/knuth.html перевод на русский])

Напишите отзыв о статье "Кнут, Дональд Эрвин"

Примечания

  1. [www.computerra.ru/91368/75-y-den-rozhdeniya-donalda-knuta-kto-vyi-professor/ Кто вы, профессор Дональд Кнут?]. www.computerra.ru. Проверено 11 января 2016.
  2. [www.computerbooks.ru/%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0/%D0%BE%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B8%20%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8%20%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%B2%D1%8B%D1%87%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B9%20%D1%82%D0%B5%D1%85%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8/9 : Воспоминания Дональда Кнута об Андрее Ершове] (HTML). Очерки истории советской вычислительной техники, www.computerbooks.ru. Проверено 27 августа 2011. [www.webcitation.org/65Bj0kIJV Архивировано из первоисточника 4 февраля 2012].
  3. Из истории кибернетики / Под ред. А.С. Алексеева, И.Я. Фета. — Новосибирск: Академическое издательство «Гео», 2006. — С. 110-112. — 332 с. — ISBN ISBN 5-9747-0038-4.
  4. [citeseerx.ist.psu.edu/stats/authors?all=true Statistics — Most Cited Authors in Computer Science]
  5. Отделение математических наук (прикладная математика и информатика)
  6. [www.gf.org/fellows/all-fellows/donald-knuth/ John Simon Guggenheim Foundation | Donald Knuth]

См. также

Ссылки

  • [www-cs-faculty.stanford.edu/~knuth/ Don Knuth’s Home Page]  (англ.) — домашняя страница Дональда Кнута
  • [www-cs-faculty.stanford.edu/~knuth/selected.html Избранные статьи] на сайте Университета Стенфорда  (англ.)
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-60526.ln-ru Кнут, Дональд Эрвин] на официальном сайте РАН
  • [www.adeptis.ru/vinci/m_part3_2.html Дональд Кнут] (о нём, фото).
  • [chernykh.net/content/view/483/695/ Очерки биографии: Дональд Кнут]  (рус.)
  • [www.rsdn.ru/article/alg/song_complexity.xml Оценка сложности песен]  (рус.) — сатирическая псевдо-научная статья Дональда Кнута исполненная в стиле его собственных книг.

Отрывок, характеризующий Кнут, Дональд Эрвин

На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.