Мортон, Леви

Леви Мортон Levi Morton
22-й вице-президент США
4 марта 1889 — 4 марта 1893
Президент:	Бенджамин Гаррисон
Предшественник:	Томас Хендрикс
Преемник:	Эдлай Стивенсон
31-й губернатор Нью-Йорка
1 января 1895 — 31 декабря 1896
Вице-губернатор:	Чарльз Сэкстон
Предшественник:	Розуэлл Флауэр
Преемник:	Фрэнк Блэк
Посол США во Франции
21 марта 1881 — 14 мая 1885
Президент:	Джеймс Гарфилд Честер Артур Гровер Кливленд
Предшественник:	Эдвард Нойс
Преемник:	Роберт Мак-Лэйн
Член Палаты представителей от 11-го избирательного округа Нью-Йорка
4 марта 1879 — 21 марта 1881
Предшественник:	Бенджамин Уиллис
Преемник:	Розуэлл Флауэр
Вероисповедание:	Епископальная церковь
Рождение:	16 мая 1824(1824-05-16) Шорхэм, Вермонт, США
Смерть:	16 мая 1920(1920-05-16) (96 лет) Райнбек, Нью-Йорк, США
Место погребения:	Кладбище Райнбека
Супруга:	Анна Мортон
Партия:	Республиканская
Автограф:

Леви Парсонс Мортон (англ. Levi Parsons Morton; 16 мая 1824 — 16 мая 1920) — американский политик, 22-й вице-президент США (1889 — 1893) и 31-й губернатор Нью-Йорка (1895 — 1896).

Биография

Мортон родился в Шорхэме, Вермонт, в семье преподобного и конгрегационалисткого министра Дениэла Оливера Мортона (1788 — 1852) и Лукреции Парсонс (1789 — 1862). Его старший брат, Дэвид Оливер Мортон (1815 — 1859), был с 1849 по 1850 год мэром Толедо, Огайо.

В детстве Леви бросает школу и идёт работать клерком в бакалее в Энфилде, Массачусетс, позже преподавателем в школе в Боскауэне, Нью-Гэмпшир. Мортон проигрывает в 1876 году выборы в Конгресс, но назначается президентом Резерфордом Хейзом почётным комиссаром на Всемирную выставку 1878 года.

На 46-м и 47-м съездах Республиканской партии, Мортон был избран в Конгресс. В 1880 году кандидат в президенты Джеймс Гарфилд предложил Леви Мортону стать кандидатом в вице-президенты, но тот отказался. Если бы он согласился, то после убийства Гарфилда Мортон, а не Честер Артур, стал 21-й президентом США.

С 1881 по 1885 год Мортон занимал должность посла США во Франции, где был очень популярен. Он помог установить торговые отношения между двумя странами, а также, 24 октября 1881 года поставил первую заклёпку в большой палец левой ноги строящейся статуи Свободы.

В 1889 году Мортон становится вице-президентом. За время нахождения на посту Гаррисон пытался принять закон, наделявший избирательными правами афроамериканцев Юга, но Мортон не поддержал законопроект. Президент обвинил его в провале законопроекта. В 1892 году Мортон проигрывает на выборах, и вице-президентом становится Эдлай Стивенсон.

С 1895 по 1896 год Мортон был губернатором Нью-Йорка. Он рассматривался как кандидат в президенты на выборах 1896 года, но Республиканская партия в итоге выбрала Уильяма Мак-Кинли.

Личная жизнь

15 октября 1856 года Леви Мортон женился на Люси Янг Кимбэлл, которая родила ему одного ребёнка. После её смерти в 1873 году Мортон женился на Анне Ливингстон Рид.

Смерть

Мортон умер в день своего рождения, 16 мая 1920 года, в Райнбеке, Нью-Йорк. Был похоронен на кладбище Райнбек.

Ссылки

• [www.steve-world.com/ShorehamHS/Morton.htm Levi P. Morton birthplace]
• [web.archive.org/web/20070915060152/vermontgenealogy.wordpress.com/tag/ancestor-charts/levi-parsons-morton Ancestors of Levi Parsons Morton]

Отрывок, характеризующий Мортон, Леви

Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?