Обыкновенный павлин
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
| Павлин | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Охранный статус | |||||||||||||||||||||||||||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вызывающие наименьшие опасенияIUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/22679435 22679435 ] | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Павли́н, или инди́йский павли́н[1], или обыкновенный павлин, (лат. Pavo cristatus) — наиболее многочисленный вид павлинов. Является монотипическим видом, то есть не подразделяется на подвиды, однако имеет целый ряд цветовых вариаций (мутаций). Одомашнен человеком.
Содержание
Общая характеристика
|
|
Голос павлина
|
Характерным признаком самца является сильное развитие верхних кроющих перьев, ошибочно принимаемых за хвост.
Длина тела 100—125 см, хвоста 40—50 см, удлинённых, украшенных «глазками» перьев надхвостья 120—160 см. Самец весит 4—4,25 кг.
Голова, шея и часть груди синие, спина зелёная, низ тела чёрный. Самка мельче, окрашена скромнее и не имеет удлинённых перьев надхвостья.
Размножение
Полигамная птица: самец живёт с группой из 3—5 самок. Половой зрелости достигает в 2—3 года. Сезон размножения — с апреля по сентябрь. Кладёт прямо на землю 4—10 яиц, в неволе делает до трёх кладок в год. Период инкубации яиц — 28 дней. Молодой самец от одного года до 1,5 лет носит наряд, аналогичный наряду самки, а типичные взрослые перья вполне развиваются у него лишь в возрасте трёх лет. Продолжительность жизни — около 20 лет.
Распространение
Широко распространён в Бангладеш, Непале, Пакистане, Индии и Шри-Ланке на высоте до 2000 м над уровнем моря, обитает в джунглях и лесистых местностях, на культивируемых землях и вблизи деревень, предпочитая заросли кустарников, лесные вырубки и берега рек.
Люди и обыкновенный павлин
История одомашнивания
Павлин снискал известность в искусстве, легендах, литературе и религии на протяжении более 3000 лет. Одомашнен в Индии, представлен в индийской мифологии, с 1963 года является национальной птицей Индии[2]. Во многих местностях Индии павлин считается священной птицей и ставится под покровительство жрецов, а Будда часто изображается верхом на павлине. Павлин посвящён богу Кришне.
В течение многих столетий павлин разводится в неволе и упоминается в истории Древнего Египта, Ассирии, Аравии, Вавилона, Рима и Греции. Изначально павлинов содержали из-за красоты самцов, которые считались символом богатства и власти. В X веке до н. э. обыкновенный павлин был ввезён Соломоном в Палестину, однако историки полагают, что это мог быть и яванский вид. Финикийцы доставляли павлина в Египет и Малую Азию.
Армии Александра Македонского многократно завозили павлина среди других трофеев в Европу. В греческой мифологии он является любимой птицей Геры, в святилище которой, на острове Самосе, он появляется, по священной легенде названного храма, впервые на греческой земле. Отсюда павлин распространился по другим странам Запада, а может быть, и Передней Азии; все азиатские названия павлина заимствованы из греческого языка. Павлин упоминается в древнегреческой пьесе «Птицы» Аристофана и в одной из басен Эзопа.
Как в Греции, так и у римлян эта птица являлась предметом всеобщего удивления и роскоши и считалась священной, что не мешало, однако, употреблению павлиньего мяса в пищу. Спрос на этих птиц вызвал особую отрасль в сельском хозяйстве, представлявшую в начале некоторые трудности. Маленькие острова, окружающие Италию и доставлявшие несомненные удобства для разведения птиц, обратились в павлиньи острова, и к концу II века Рим был переполнен ими. Павлинов в Риме было даже больше, чем перепелов, отчего, повествует Антифан, «цены на них очень упали».
Скорее всего, в варварскую Европу эта птица пришла из Рима, а не из Греции или с Востока. Ранние христиане почитали павлина в качестве символа воскрешения Христа. В религии езидов глава ангелов Малак Тавус изображается в виде павлина. В Китай и Японию павлин попал, по меньшей мере, в XII веке, когда китайские купцы достигли восточного побережья Малайского полуострова.
В XIX веке павлины, импортированные в Мексику, одичали. Интродуцированных и одичавших павлинов можно также встретить в США (Калифорния[3], Флорида[4], Гавайи), Новой Зеландии, на Багамских и многих островах у побережья Австралии. За время доместикации павлин слегка увеличил живую массу и стал несколько ниже на ногах[5].
Обыкновенный павлин неофициально является национальной птицей Ирана[6].
Павлины в домашнем хозяйстве
Павлиньи перья с древних времён составляли предмет промысла. Средневековые рыцари использовали павлиньи перья для украшения шлемов и шляп, девушки использовали перья для украшений. На больших пирах подавали на стол жареных павлинов во всей красе их перьев (этот обычай удержался до XVI века, хотя павлинье мясо довольно невкусное) и французские рыцари произносили над ними обеты.
Традиция выращивать павлинов для удовлетворения богатых гурманов продолжалась в Европе, пока павлин постепенно не стал вытесняться индейкой после открытия Америки в конце XV века. В прошлом в пищу употреблялись также павлиньи яйца.
К началу XX века павлинов держали для украшения птичьих дворов и парков сравнительно редко, так как считалось, что их неприятный голос и причиняемые ими убытки в садах не соответствуют удовольствию, доставляемому его видом. В настоящее время часто содержат как декоративную птицу; в Индии — в полудомашнем состоянии.
В неволе павлин не особенно плодовит, всегда сохраняет известную долю самостоятельности, плохо уживается с остальной домашней птицей, но прекрасно выдерживает даже довольно суровый холод, мало страдая от снега.
В Индии охота на павлинов запрещена законом, однако браконьеры добывают их ради красивых перьев, а также мяса, которое при продаже смешивается с курятиной или индюшатиной[7].
- Обыкновенные павлины, разводимые в услоиях неволи
- Peacock.jpg
- Pavo cristatus -zoo-8.jpg
Генетика
Кариотип: 76 хромосом (2n)[8].
- Мутации окраски оперения и разновидности обыкновенного павлина
- Белая ([database.amyspeacockparadise.com/white.html white]): одна из старейших, известна до 1823 года, не является альбинотической, обусловлена аутосомным доминантным аллелем W в гомозиготном состоянии[9]; [www.leggspeafowl.com/photo/indiablue.htm дикая расцветка] контролируется аллелем дикого типа w+ в этом же локусе.
- Черноплечая, или чернокрылая, или лакированная ([database.amyspeacockparadise.com/blackshoulder.html black-shouldered], black-winged, japanned): известна в Европе приблизительно с 1823 года (по другим данным, ранее), в Америке — с 1830-х годов. Дарвин[10] убедительно показал, что черноплечий павлин, считавшийся самостоятельным видом Р. nigripennis, является новой формой (то есть мутацией) обыкновенного павлина и не может рассматриваться в качестве отдельного вида. Этой же точки зрения придерживался Мечников (см. [whinger.krc.karelia.ru/ocr/mechnikov/selection/02.html «Очерк вопроса о происхождении видов»], 1876). Интересно, что одно из старых английских названий мутации, «japanned» («лакированный»), неправильно переводилось ранее на русский язык как «японский», на что справедливо указывали составители ЭСБЕ[11]. Эта меланотическая форма обусловлена аутосомным рецессивным геном bs[12].
- Пёстрая ([database.amyspeacockparadise.com/blue_pied.html pied]): известна до 1823 года (по другим данным — приблизительно с 1823), обусловлена аутосомным рецессивным аллелем wpd в гетерозиготном состоянии[13][9]; порядок доминирования аллелей в W-локусе — W > w+ > wpd.
- Тёмная пёстрая (dark pied): известна с 1967 года, обусловлена аутосомным рецессивным аллелем wpd в гомозиготном состоянии[13][9].
- Камея, или серебристая серовато-коричневая ([database.amyspeacockparadise.com/cameo.html cameo], silver dun): обнаружена в США в 1967 году, обусловлена сцепленным с полом рецессивным геном ca[14][12].
- Камея черноплечая, или овсяная ([database.amyspeacockparadise.com/oaten.html cameo black-shouldered], [www.peafowl.org/peaphotos/oatenhc.htm oaten]): обнаружена в США после 1967 года (в середине 1970-х годов), обусловлена взимодействием двух генов — bs и ca[12].
- Белый глазок ([database.amyspeacockparadise.com/white_eyed.html white-eyed]): обнаружена в США в конце 1970-х годов, обусловлена неполнодоминантным геном ([database.amyspeacockparadise.com/white_eyed.html A. Miller]).
- Угольная ([database.amyspeacockparadise.com/charcoal.html charcoal]): обнаружена в США в 1982 году; самки, гомозиготные по этой мутации, несут неоплодотворённые яйца.
- Лавандовая (lavender): обнаружена в США в 1984 году.
- Бронзовая Буфорда ([database.amyspeacockparadise.com/bronze.html Buford bronze]): обнаружена Буфордом Эбболтом (Buford Abbolt) в США в 1980-х годов.
- Пурпурная ([database.amyspeacockparadise.com/purple.html purple]): обнаружена в США в 1987 году, обусловлена сцепленным с полом рецессивным геном ([database.amyspeacockparadise.com/ A. Miller], [birdfarm.bravepages.com/sexlinkx.html V. Farris], [www.leggspeafowl.com/peafowlcolors.htm B. Legg]).
- Опаловая ([database.amyspeacockparadise.com/opal.html opal]): обнаружена в США в начале 1990-х годов.
- Персиковая ([www.leggspeafowl.com/photo/peach.htm peach]): обнаружена в США в начале 1990-х годов, обусловлена сцепленным с полом рецессивным геном ([database.amyspeacockparadise.com/ A. Miller], [birdfarm.bravepages.com/sexlinkx.html V. Farris], [www.leggspeafowl.com/peafowlcolors.htm B. Legg]).
- Серебристая пёстрая ([www.leggspeafowl.com/silverpied.htm silver pied]): обнаружена в США в 1991—1992 годах, обусловлена взимодействием трёх генов — W (белая), wpd (пёстрая) и «белый глазок».
- Полуночная ([www.leggspeafowl.com/midnight.htm midnight]): обнаружена в США в 1995 году.
- Желтовато-зелёная ([www.leggspeafowl.com/jade.htm jade]): обнаружена в США в 1995 году.
Объединённая ассоциация по разведению павлинов ([www.peafowl.org/ United Peafowl Association], США, 2005) официально различает:
- 10 основных окрасок оперения — [www.peafowl.org/pow12-f.jpg дикий тип], [www.peafowl.org/peaphotos/whhench.htm белую], [www.peafowl.org/peaphotos/cameofc.htm камею], [www.peafowl.org/peaphotos/xcharcm.htm угольную], [www.peafowl.org/peaphotos/purpm.htm пурпурную], [www.peafowl.org/peaphotos/bufbronz.htm бронзовую Буфорда], [www.leggspeafowl.com/photo/peach.htm персиковую], [www.peafowl.org/peaphotos/opalhen.htm опаловую], [www.peafowl.org/peaphotos/xmidnitem.htm полуночную], [www.leggspeafowl.com/jade.htm желтовато-зелёную];
- пять вторичных расцветок, или паттернов, — дикий тип (полосатое крыло), [www.peafowl.org/peaphotos/blackshoulder.htm черноплечую (сплошное крыло)], [www.peafowl.org/pow15-f.jpg пёструю], [www.peafowl.org/peaphotos/wheyef.htm белый глазок], серебристую пёструю ([www.peafowl.org/peaphotos/silpiedfc.htm silver pied]);
- 20 возможных вариаций для каждой основной окраски, кроме белой;
- 185 разновидностей обыкновенного павлина, возникающих в результате различных комбинаций основных и вторичных расцветок.
- Некоторые мутации обыкновенного павлина
- Pavo cristatus -Southwicks Zoo, Massachusetts, USA -albino-8a (1).jpg
Белая окраска (самец)
- Pavo cristatus -Southwicks Zoo, Massachusetts, USA -albino-8a.jpg
То же — со сложенным хвостом
- 20061110 07-44-53albinopeacocks.JPG
Пара белых и пара дикоокрашенных павлинов
- Innsbruck 2 347.jpg
Пёстрый павлин
- Peacock 058.jpg
Черноплечий павлин
- Депонированные нуклеотидные последовательности в базе данных EntrezNucleotide, GenBank, NCBI, США: [www.ncbi.nlm.nih.gov/nuccore/?term=txid30409%5BOrganism%3Aexp%5D 2090] (по состоянию на 19 февраля 2015).
- Депонированные последовательности белков в базе данных EntrezProtein, GenBank, NCBI, США: [www.ncbi.nlm.nih.gov/protein/?term=txid30409%5BOrganism%3Aexp%5D 79] (по состоянию на 19 февраля 2015).
- Минисателлитные повторы (ДНК-фингерпринты): изучены в работах Hanotte et al. (1991, 1992)[15][16].
- Микросателлитные повторы: изучены в работе Hale et al. (2004)[17], в которой описано 19 полиморфных микросателлитных локусов.
В результате частичного секвенирования одного из генов митохондриальной ДНК, 12S, было установлено, что обыкновенный павлин филогенетически расположен ближе к индейке (Meleagris gallopavo), чем к курице (Gallus gallus). Разработан диагностический молекулярный метод с использованием ПЦР и рестрикционных ферментов (PCR-RFLP), позволяющий безошибочно различать образцы ДНК этих трех видов птиц[7].
Напишите отзыв о статье "Обыкновенный павлин"
Примечания
- ↑ Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 63. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
- ↑ См. [www.calc.ru/316.html информацию] на сайте [www.calc.ru/index.html «Калькулятор величин».]
- ↑ [www.ci.arcadia.ca.us/docs/peacock_pamphlet_for_website._pdf.pdf «Павлины в Аркадии»] — листовка мэрии города Аркадии (Калифорния, США). (англ.)
- ↑ [www.cbsnews.com/stories/2005/05/31/eveningnews/main698813.shtml Сюжет] в новостях телекомпании CBS от 31 мая 2005 года, посвящённый одичавшим павлинам в городе Редландсе (Флорида, США).
- ↑ В подразделе использована информация из следующих источников: Zeuner (1963); Акимушкин (1971); Hyams (1972); Grahame (1984); World Watch List for Domestic Animal Diversity (2000).
- ↑ См. англ. List of national birds.
- ↑ 1 2 Saini M., Das D. K., Dhara A., Swarup D., Yadav M. P., Gupta P. K. [www.ncbi.nlm.nih.gov/entrez/query.fcgi?db=pubmed&cmd=Retrieve&dopt=AbstractPlus&list_uids=17453807&query_hl=1&itool=pubmed_docsum Characterisation of peacock (Pavo cristatus) mitochondrial 12S rRNA sequence and its use in differentiation from closely related poultry species] // British Poultry Science. — 2007. — Vol. 48. — No. 2. — P. 162—166. (англ.)
- ↑ Sasaki M., Ikeuchi T., Makino S. A feather pulp culture for avian chromosomes, with notes on the chromosomes of the peafowl and the ostrich // Experimentia. — 1968. — Vol. 24. — P. 1923—1929. (англ.)
- ↑ 1 2 3 Somes R. G., Jr., Burger R. E. [jhered.oxfordjournals.org/cgi/content/abstract/84/1/57 Inheritance of the white and pied plumage color patterns in the Indian peafowl (Pavo cristatus)] // Journal of Heredity. — 1993. — Vol. 84. — No. 1. — P. 57—62. (англ.)
- ↑ См. книгу Ч. Дарвина [www.esp.org/books/darwin/variation/facsimile/title3.html «Изменение домашних животных и культурных растений»] (1883).
- ↑ Павлин, птица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 Somes R. G., Jr., Burger R. E. [jhered.oxfordjournals.org/cgi/content/citation/82/1/64 Plumage color inheritance of the Indian Blue Peafowl (Pavo cristatus): blue, black-shouldered, cameo, and oaten] // Journal of Heredity. — 1991. — Vol. 82. — No. 1. — P. 64—68. (англ.)
- ↑ 1 2 Somes R. G., Jr., Burger R. E. Pied plumage color of the Indian Blue Peafowl (Pavo cristatus), an allele of the white locus // Poultry Science. — 1990. — Vol. 70. — Suppl. 1. — P. 128. (англ.)
- ↑ Somes R. G., Jr., Burger R. E. A sex-linked mutation in the Indian blue peafowl (Pavo cristatus) // Poultry Science. — 1988. — Vol. 66. — Suppl. 1. — P. 158. (англ.)
- ↑ Hanotte O., Burke T., Armour J. A., Jeffreys A. J. [www.ncbi.nlm.nih.gov/entrez/query.fcgi?db=pubmed&cmd=Retrieve&dopt=AbstractPlus&list_uids=1674723 Hypervariable minisatellite DNA sequences in the Indian peafowl Pavo cristatus] // Genomics. — 1991. — Vol. 9. — No. 4. — P. 587—597. (англ.)
- ↑ Hanotte O., Bruford M. W., Burke T. [www.ncbi.nlm.nih.gov/entrez/query.fcgi?db=pubmed&cmd=Retrieve&dopt=AbstractPlus&list_uids=1612925 Multilocus DNA fingerprints in gallinaceous birds: general approach and problems] // Heredity. — 1992. — Vol. 68. — No. 6. — P. 481—494. (англ.)
- ↑ Hale M. L., Petrie M., Wolff K. [www.blackwell-synergy.com/doi/abs/10.1111/j.1471-8286.2004.00714.x Polymorphic microsatellite loci in peafowl (Pavo cristatus)] // Molecular Ecology Notes. — 2004. — Vol. 4. — P. 528—530. (англ.)
Литература
- Акимушкин И. И. [bird.geoman.ru/books/item/f00/s00/z0000000/st011.shtml Мир животных (Рассказы о птицах)] / Художники А. Блох, Б. Жутовский. — М.: Молодая Гвардия, 1971. — 384 с. — (Серия «Эврика»).
- Бианки В. Л. Павлин, птица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Иванов А. И. [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/117803 Павлины] // Большая советская энциклопедия. (Проверено 19 февраля 2015) [web.archive.org/web/20150219145010/dic.academic.ru/dic.nsf/bse/117803 Архивировано] из первоисточника 19 февраля 2015.
- Мечников И. И. [whinger.krc.karelia.ru/ocr/mechnikov/selection/02.html Очерк вопроса о происхождении видов] // Избранные произведения / И. И. Мечников. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1956. — С. 118—126.
- Рахманов А. И., Бессарабов Б. Ф. [www.zooclub.ru/birds/vidy/149.shtml Фазановые: содержание и разведение.] — М.: Аграпромиздат, 1991. — 173 с.
- Darwin C. [www.esp.org/books/darwin/variation/facsimile/contents/darwin-variation-chap-08-i.pdf The Variation of Animals and Plants Under Domestication] / C. Darwin. — 2nd edn. — New York: D. Appleton & Co., 1883. — Ch. VIII: Duck — Goose — Peacock — Turkey — Guinea-Fowl — Canary-Bird — Gold-Fish — Hive-Bees — Silk-Moths. — P. 305—307. (См. подраздел «The Peacock» на с. 305—307.) (англ.)
- Grahame I. Peafowl // Evolution of Domesticated Animals / I.L. Mason (ed.). — New York: Longmann Inc, 1984. — P. 315—318. — ISBN 0-582-46046-8. (англ.)
- Hyams E. [www.zaalbooks.nl/BookImages/15020.jpg Animals in the Service of Man: 10000 Years of Domestication.] — London: J.M. Dent and Sons Ltd, 1972. — ISBN 0-460-03916-4. (англ.)
- [agtr.ilri.cgiar.org/library/docs/worldwatchlist.pdf World Watch List for Domestic Animal Diversity] / B. D. Scherf (Ed.). — 3rd edn. — Rome: Food and Agriculture Organization of the United Nations, 2000. (англ.)
- [www.wku.edu/~smithch/chronob/ZEUN1905.htm Zeuner F. E.] A history of Domesticated Animals. — London: Hutchinson, 1963. — 560 p. — ISBN 1-131-39851-3. (англ.)
Ссылки
- [bvi.rusf.ru/sista/s04543.htm#t Систематика азиатских павлинов] в [bvi.rusf.ru/sista.htm Архиве БВИ: Систематика]
- [www.zoonomen.net/avtax/type/typep.html#P.cristatus Обыкновенный павлин] в базе данных [www.zoonomen.net/ «Zoonomen — Zoological Nomenclature Resource»] (англ.)
- [www.gbwf.org/pheasants/index.html#Peafowl Обыкновенный павлин] на сайте [www.gbwf.org gbwf.org, «Aviculture & Conservation of Galliformes (Game Birds)»] (англ.)
- [www.peafowl.org/varieties.htm Виды, подвиды и разновидности павлинов] на сайте [www.peafowl.org/ Объединённой ассоциации по разведению павлинов] (United Peafowl Association, США) (англ.)
- Павлин // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
- [pavo2007.narod.ru Павлины] научно-популярный сайт о Pavo cristatus (Павлин обыкновенный)
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Обыкновенный павлин
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
