Перспективы расширения Континентальной хоккейной лиги

Перспективы расширения Континентальной хоккейной лиги обсуждаются с момента её создания.

Вступление в лигу команд из высших лиг Германии, Австрии, в ближайшие годы маловероятно, так как местные хоккейные федерации против ослабления национальных первенств. Любая информация (без официального утверждения КХЛ) об вступлении в лигу клубов является слухами.

Периодически возникают слухи о перспективах расширения лиги на команды Дальнего Востока ( Япония , Республика Корея, КНДР) и Ближнего Востока ( Катар, ОАЭ). КХЛ-ТВ уже вещает для жителей Китая и Кореи.

Скандинавия и Прибалтика

На данный момент в КХЛ выступает две команды из этого региона: «Динамо» (Рига) и «Йокерит» (Хельсинки).

Наиболее вероятными кандидатами на вступление в КХЛ являются клубы шведской Элитсерии и финской СМ-Лиги. Тем не менее существует вероятность того, что хоккейные федерации этих двух стран будут препятствовать добровольному желанию своих клубов играть в сильнейшей лиге Европы. Так, в 2010 году хоккейная федерация Швеции не дала разрешение стокгольмскому клубу АИК вступить в ряды клубов Континентальной Хоккейной Лиги, несмотря на то, что столичный клуб уже достиг согласия с КХЛ.

Ранее пять шведских клубов уже рассматривали возможность вступить в КХЛ. В апреле 2009 года сразу пять клубов разорвали свои отношения с ассоциацией клубов Элитсерии: «Ферьестад» (Карлстад), «Фрёлунда» (Гётеборг), ХВ71 (Йёнчёпинг), «Линчёпинг» (Линчёпинг) и «Юргорден» (Стокгольм). Допускалось, что клубы могут выйти из состава участников Элитсерии и вступить в КХЛ. «Играть с международными командами — это здорово, это путь к большему рынку», — заявил директор клуба «Фрёлунда» Матс Адриан в интервью газете «Свенска Дагбладет». Причиной решения об уходе стало недовольство новым 5-летним договором с телевидением, по которому все клубы Элитсерии ежегодно должны получать по 18 млн крон ($2,25 миллиона). Тем не менее, в июне того же года конфликт был временно исчерпан и клубы подписали с Лигой контракт на пять лет до 2014 года. По прошествии этого срока, для шведских клубов возможно возобновление переговоров о вступлении в КХЛ.

Руководство Континентальной Хоккейной Лиги вело переговоры с финскими клубами «Кярпят» (Оулу) и «Эспоо Блюз» (Эспоо). Команда из Эспоо рассматривалась как серьёзный кандидат, это подтверждается большим успехом, который произвели показательные матчи КХЛ на ледовой арене этого города.

Какое-то время литовский клуб «Ветра» (Вильнюс) был кандидатом на вступление в КХЛ, но руководство клуба так и не смогло собрать необходимое финансирование для выполнения проекта.

Своё желание создать клуб в Континентальной Хоккейной Лиге изъявили представители хоккейного союза Дании. По словам его главы, созданный клуб даст преимущество датской сборной.

На данный момент самым явным претендентом на вступление в КХЛ является шведский ХК «Мальмё» из одноименного города.

Восточная, Центральная и Западная Европа

Этот регион представляют 2 команды: «Слован» (Братислава) и «Медвешчак» (Загреб).

Наиболее вероятным кандидатом на вступление является «Ганновер Скорпионс» из Германии. У него необходимая инфраструктура есть, достаточно лишь согласия местной федерации. После своего дебютного сезона «Лев» (Попрад) переехал в Прагу, но официальным правопреемником не является. В связи с этим, администрация Попрада решила заявить вместо «Льва» другую команду, но не предоставила вовремя нужных финансовых гарантий. Очень остро стоит вопрос о включении в КХЛ «Милано Россоблю». «Синяя гвардия» уже хотела вступить в сезоне 2012/13, но отказалась. В случае вступления команды будет разыгрываться «Южно-Европейское дерби». Одним из, вероятно, последних в Лигу вступит швейцарский клуб «Хельветикс» (Хуттвиль). Город, где базируется команда, невелик, поэтому предприниматель не должен был в силу п.2 статьи о вместимости перестраивать ледовую арену. Ещё одним из претендентов на вступление в КХЛ может быть клуб «Les Français Volants» (Париж). Также возможно, что в скором будущем может появиться польский клуб, состоящий из игроков сборной Польши. Потенциальным претендентом на вступление также является швейцарский клуб «Женева-Серветт» (Женева). В связи с финансовыми проблемами клуб «Лев» (Прага) приостановил участие в чемпионатах КХЛ начиная с сезона 2014/15. Клуб базировался в Праге — столице Чехии..

15 июля 2016 года вице-президент КХЛ по хоккейным операциям Георгий Кобылянский сообщил, что разрешением британской федерации на вступление в Лигу заручился хоккейный клуб из Лондона.

Белоруссия и Украина

В настоящее время этот регион представляет один клуб — «Динамо» (Минск).

Существуют идеи расширения лиги на второй клуб из Белоруссии. Кандидатами являются команда «Юность» (Минск) и город Бобруйск, располагающий необходимой хоккейной ареной. В 2011 году президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что появление второго белорусского клуба возможно только, когда первая команда выиграет медали. Однако, в 2012 году исполком Федерации хоккея Белоруссии поддержал идею заявки второго белорусского клуба в КХЛ для повышения уровня игроков национальной сборной. Основным кандидатом стал клуб «Юность» (Минск), который переехал на Арену «Чижовка», соответствующую требованиям КХЛ, и подал заявку на вступление в ВХЛ в сезоне 2012/13.

Команда «Будивельник» (Киев) была кандидатом на вступление в ряды клубов КХЛ в 2010, но руководство украинского клуба так и не смогло уладить финансовые проблемы. На данный момент проект свёрнут. Стоит отметить, что в Киеве базируется команда с богатым советским хоккейным прошлым — «Сокол» (Киев), а также ещё один претендент на вступление в КХЛ — «Беркут» (Киев), ныне успешно выступающий в ПХЛ. Также есть ещё «Донбасс» (Донецк), С сезона 2014/2015 клуб не выступает в Континентальной хоккейной лиге по причине сложной политической ситуации на Украине и военных действий в самом Донецке.

Север и Северо-Запад России

Две команды этого региона выступают на данный момент в КХЛ: «Северсталь» (Череповец) и СКА (Санкт-Петербург).

Возможно расширение лиги за счёт создания второй команды, базирующейся в Санкт-Петербурге.

Центральная Россия

Пять команд этого региона выступают на данный момент в КХЛ: «Локомотив» (Ярославль), «Витязь» (Подольск), «Динамо» (Москва), «Спартак» (Москва) и ЦСКА (Москва).

Центральный регион России не является наиболее вероятным местом расширения КХЛ. В последнее время наблюдается обратный процесс, лигу покинули «Химик» (Воскресенск), ХК МВД (Балашиха) и «Атлант» (Мытищи). ХК «Крылья Советов» (Москва) покинул элиту ещё раньше. Тем не менее существует вероятность возникновения в Москве нового клуба в случае резкого повышения интереса к хоккею в столице. ТХК (Тверь) недавно вступил в ВХЛ, но при победе в этой лиге будет построена новая ледовая арена, и клуб может вступить в КХЛ.

Поволжье и Юг России

Шесть команд этого региона выступают на данный момент в КХЛ: «Ак Барс» (Казань), «Лада» (Тольятти), «Нефтехимик» (Нижнекамск), «Салават Юлаев» (Уфа), «Торпедо» (Нижний Новгород) и «Сочи» (Сочи).

В нескольких городах региона появятся или уже появились новые хоккейные арены. В первую очередь это Пенза, Владикавказ и Стерлитамак. ХК «Ижсталь» (Ижевск) отправил в КХЛ письмо с просьбой рассмотреть возможность его вступления в лигу. Стоит напомнить, что во времена Советского Союза «Ижсталь» семь сезонов играла в Высшей лиге. Лучший результат в истории клуба — 9-е место.

Следует также упомянуть команды ВХЛ с богатым советским хоккейным прошлым: «Дизель» (Пенза), «Молот-Прикамье» (Пермь) и «Кристалл» (Саратов).

Казахстан, Средняя Азия и Ближний Восток

Регион представлен одной командой «Барыс» (Астана).

Может появиться второй клуб из Казахстана. Вслед за астанинским «Барысом» в лигу намерена вступить команда из бывшей столицы республики Алма-Ата. Поскольку в Казахстане пройдет зимняя Универсиада-2017, в «южной» столице планируется строительство ледовой арены на 12 тысяч зрителей.

Наиболее же явными претендентами на вступление являются «Торпедо» (Усть-Каменогорск) и «Сарыарка» (Караганда).

Периодически возникают слухи о перспективах расширения лиги на команды Ближнего Востока, например из Катара и ОАЭ, инфраструктура там создаётся или уже готова. В Дубае сдан дворец вместимостью на 13 с лишним тысяч зрителей.

Урал и Сибирь России

Семь команд этого региона выступают на данный момент в КХЛ: «Авангард» (Омск), «Автомобилист» (Екатеринбург), «Металлург» (Магнитогорск), «Металлург» (Новокузнецк), «Сибирь» (Новосибирск), «Трактор» (Челябинск) и «Югра» (Ханты-Мансийск).

Основным кандидатом на вступление в КХЛ является чемпион Высшей хоккейной лиги 2011 года — «Рубин» (Тюмень). Команда уже была кандидатом в 2010 году, но была отклонена из-за отсутствия удовлетворяющей требованиям КХЛ ледовой арены.

Уральский и сибирский регионы крайне благоприятны для развития хоккея в своих городах. У многих клубов практически все домашние матчи проходят без свободных мест. Неудивительно, что оба новичка первых трёх сезонов КХЛ, «Автомобилист» и «Югра», представляют этот регион. Ввиду этого возможно и дальнейшее расширение КХЛ на уральские и сибирские города. «Ермак» (Ангарск) является одним из популярнейших клубов ВХЛ.

Расширение также планируется созданием второй команды из Омска.

Дальний Восток России, Восточная Азия

3 команды этого региона выступают на данный момент в КХЛ: «Красная Звезда Куньлунь»(Пекин) , «Амур» (Хабаровск), «Адмирал» (Владивосток).

В последнее время постоянно отмечается очень высокий интерес к хоккею на Дальнем Востоке. В полумиллионном Хабаровске хоккей настолько популярен, что перед началом сезона 2010/11 в клуб поступило 20 000 заявок на сезонные абонементы. Даже команда МХЛ «Амурские Тигры» собирает постоянные аншлаги. Ввиду такого успеха на Востоке в 2010 году встал вопрос о расширении лиги на регион Дальнего Востока.

В 2012—2013 году завершится строительство ледовых дворцов удовлетворяющих требованиям КХЛ в Южно-Сахалинске. Возможно также вступление в лигу и хоккейных команд представляющих Китай, Республику Корея и Японию.

Так, Александр Медведев и Вячеслав Фетисов встречались по случаю Матча звёзд КХЛ 2011 с главой ИИХФ — Рене Фазелем. На встрече был затронут вопрос создания в КХЛ Тихоокеанского дивизиона. Он вызвал неподдельный интерес президента ИИХФ. Переговоры продолжились во время чемпионата мира 2011 в Братиславе, на них были приглашены главы национальных федераций Китая, Японии и Кореи.

Планируется создание целого дивизиона, 5-6 команд, представляющего Дальний Восток. К «Амуру» и «Адмиралу» добавятся клубы Азиатской хоккейной лиги, в которой в 2004—2005 году уже выступала команда «Голден Амур» — вторая команда из Хабаровска, «Чайна Дрэгон» (Шанхай, Китай), «Никко Айс Бакс» (Никко, Япония), «Ниппон Пэпер Кренс» (Кусиро, Япония), «Одзи Иглз» (Томакомай, Япония), «Тохокю Фри Блэйдес» (Хачинохэ, Япония), «Анян Халла» (Анян, Республика Корея), «Хай1» (Чхунчхон, Республика Корея). Возможно так же воссоздание команд «Хоса» (Харбин, Китай) и «Сэйбу Принс Рэббитс» (Ниси-Токио, Япония). С сезона 2014/2015 в Азиатской лиге дебютировал, созданный в 2013 году российский клуб «Сахалин» из Южно-Сахалинска.

Отрывок, характеризующий Перспективы расширения Континентальной хоккейной лиги

Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.