Петербургский протокол (1907)

Не следует путать с Англо-русское соглашение (1907).

Петербу́ргский протоко́л 1907 года (по балтийскому вопросу) — секретный протокол между Россией и Германией, подписанный 16 (29) октября 1907 года уполномоченными К. А. Губастовым и фон Яговым.

Стороны договорились сохранять статус-кво на Балтийском море и взаимно гарантировать неприкосновенность территориальных владений в этом регионе. Кроме того, стороны согласились заключить договор с Швецией и Данией об их территориальной целостности.

Ключевым пунктом договора было согласие Германии на отказ русского правительства от выполнения условий Парижского мирного договора 1856 года о демилитаризации Аландских островов.

Россия так и не смогла реализовать выгоды от этого договора до начала Первой мировой войны. Хотя, уже в следующем году получила согласие балтийских держав на постройку укреплений на островах.

Отрывок, характеризующий Петербургский протокол (1907)

– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».