Путивльский партизанский отряд

Сумское партизанское соединение
Страна	СССР СССР
Включает в себя	отряды - батальоны
Численность	13 - 1500 человек
Часть	командир, комиссар, нач. штаба, командиры подразделений
Участие в	Великая Отечественная война
Командиры
Известные командиры	С. А. Ковпак П. П. Вершигора

Путивльский партизанский отряд (командир С. А. Ковпак, комиссар С. В. Руднев, начальник штаба Г. Я. Базыма) — партизанский отряд, действовавший на оккупированной территории нескольких областей РСФСР, Украины и Белоруссии в 1941—1944 гг.

История

Партизанский отряд

В сентябре 1941 года С.А. Ковпак начал партизанскую деятельность с отрядом из 13 человек

Путивльский партизанский отряд был создан 18 октября 1941 года в Спадщанском лесу, в результате объединения двух самостоятельных партизанских отрядов под командованием Ковпака и Руднева (численностью по два-три десятка человек).

Помимо боевой деятельности, отряд занимался развитием связей с населением. В отряде был создан отряд пропаганды, который уже в 1941 году охватывал влиянием жителей сёл в радиусе 30-40 километров от места расположения отряда. В результате этой деятельности в сёлах Спадщино, Литвиновичи, Стрельники, Яцино, Черепово и других возник многочисленный актив, помогавший партизанам.

Уже 19-20 октября 1941 года отразил наступление крупного отряда карателей, наступавшего при поддержке двух танков. В ходе боя один танк был уничтожен, ещё один - захвачен партизанами. В начале ноября партизаны отряда уничтожили несколько мостов на реках Сейм и Клевень и два моста на дороге Путивль - Рыльск.

18-19 ноября партизаны отбили второе наступление карателей, а 1 декабря прорвал кольцо блокады вокруг Спадщанского леса и совершил первый рейд в Хинельские леса. К этому времени объединённый отряд вырос уже до пятисот человек.

15 декабря 1941 года на разъезде Нерусса состоялось совещание командиров и комиссаров партизанских отрядов, в котором участвовали С.А. Ковпак и С.В. Руднев. На совещании было принято решение о создании оперативного штаба для оперативного руководства и координации действий всех партизанских отрядов Сумской области. Это способствовало успешному отражению атак противника на партизанский район и позволило значительно расширить зону влияния партизан.

В конце декабря 1941 года отряд насчитывал 500 чел. и помимо стрелкового оружия имел на вооружении 3 станковых, 7 ручных пулемётов и два 82-мм миномёта (однако испытывал нехватку в боеприпасах).

Сумское партизанское соединение

В феврале 1942 года отряд С. А. Ковпака, преобразованный в Сумское партизанское соединение (Соединение партизанских отрядов Сумской области), вернулся в Спадщанский лес и отсюда предпринял ряд рейдов, в результате которых в северных районах Сумской области и на прилегающей территории РСФСР и БССР был создан обширный партизанский край. На его территории к лету 1942 года действовало 24 отряда и 127 групп (около 18 тыс. партизан).

28 февраля 1942 года в селе Весёлое Шалыгинского района Сумской области партизаны дали оборонительный бой карательной экспедиции.

В Сумское партизанское соединение входили четыре отряда — Путивльский, Глуховский, Шалыгинский и Кролевецкий (по названиям районов Сумской области, где они организовывались). Для конспирации соединение именовалось воинской частью 00117, а отряды — батальонами. Исторически сложилось так, что отряды имели неодинаковую численность.

В 1941—1942 годах соединением Ковпака были осуществлены рейды в тылу врага по Сумской, Курской, Орловской и Брянской областям, в 1942—1943 годах — рейд из брянских лесов на Правобережную Украину по Гомельской, Пинской, Волынской, Ровенской, Житомирской и Киевской областям.

В июне 1942 года партизанское соединение участвовало в оборонительных боях с немецкими частями, проводившими крупную антипартизанскую операцию против "партизанского края" в южной части Брянских лесов. Так, 20 июня 1942 года соединение вело бой в районе Спадщанского леса в сёлах Морозовка, Литвиновичи, Воргол, Новая Шараповка и Старая Шараповка против 3,5 тыс. карателей, которые наступали при поддержке 20 танков и 12 орудий.

В июле 1942 года в результате ночной атаки отряд разгромил гарнизон в селе Старая Гута Сумской области.

Летом 1942 года соединение Ковпака с боями пробилось из степных районов Украины через заградительные оккупационные отряды, состоявшие из нескольких венгерских полков, в Брянские леса.

13 августа 1942 года соединение С. А. Ковпака получило рекомендацию начальника УШПД Т. А. Строкача выделить из состава отряда диверсионные группы для организации диверсий на железных дорогах.

31 августа 1942 года С.А. Ковпак вылетал в Москву, где был лично принят И.В. Сталиным и К.Е. Ворошиловым и вместе с другими партизанскими командирами участвовал в совещании по вопросам развития партизанского движения.

15 сентября 1942 года Центральный штаб партизанского движения отдал приказ партизанским соединениям Ковпака и А.С. Сабурова совершить рейд за Днепр с целью расширения партизанской борьбы на Правобережной Украине.

Спустя 30 часов после получения приказа, партизанское соединение вышло из района Старой Гуты (южная оконечность Брянских лесов). Переходы обычно осуществлялись в ночное время, а к рассвету партизаны располагались на стоянку в лесу или одном из сёл.

Как пишет П. П. Вершигора, «Перенесение опыта крупных партизанских отрядов из Брянских лесов на правый берег Днепра, в Полесье, Киевщину, Ровенщину и Житомирщину, — это была политическая цель рейда; в ходе рейда были нанесены удары по военно-промышленным объектам и узлам коммуникаций врага, — это была военная цель». Через Житомирскую и Киевскую области, расположенные на Правобережной Украине, с наиболее развитой сетью железных и шоссейных дорог, с многочисленными переправами через реки, проходили стратегические коммуникации с запада на восток. В Киеве находились административные учреждения оккупационных властей на Украине. Кроме того, немецкие войска, используя западный, господствующий берег Днепра, возводили там усиленные укрепления. Создание базы для партизанской борьбы в этом районе позволяло наносить врагу серьёзные удары с тыла.

Форсировав Десну, отряд за несколько ночей пересёк с востока на запад Черниговскую область, а в начале ноября вышел к левому берегу Днепра, вблизи местечка Лоев, расположенного в устье реки Сож, впадающей в Днепр. Днепр форсировали совместно с соединением Сабурова, двигавшимся параллельным маршрутом.

18 ноября 1942 года соединение форсировало Припять и вышло в леса, которые сплошным массивом покрывали северную часть Житомирской и Ровенской областей, а затем двинулось дальше на север к южным областям Белоруссии. Южная часть бассейна Припяти представляет собой раскинувшуюся на сотни километров болотистую местность, сплошь покрытую лесами. Здесь отсутствуют шоссейные дороги и почти нет крупных городов, за исключением Ковеля далеко на западе, города Сарны ближе к востоку и Овруча на юго-востоке. Несколько административных районов — Лельчицкий, Ракитянский, Словеченский и Столинский — были объединены оккупационными властями в один округ (Gebiet). Резиденция гебитскомиссара с комендатурой и батальоном полиции размещалась в Лельчицах.

27 ноября 1942 г. соединение Ковпака, окружило Лельчицы и уничтожило местный гарнизон, а затем и подоспевшее подкрепление — около 300 человек пехоты на автомашинах. Разгром Лельчиц расчистил почву для создания партизанского края в среднем бассейне Припяти. В это же время Сабуров разгромил Словечно, расширив этим намечавшийся партизанский край к югу. Таким образом, громадная территория южнее Мозыря и Пинска оказалась свободной от немецких гарнизонов.

Именно здесь был подготовлен план операции, позволившей надолго парализовать железнодорожный узел Сарны, в котором скрещивались железнодорожные линии Барановичи — Ровно и Ковель — Киев. Партизанскими группами в ночь с 4 на 5 декабря 1942 года практически одновременно были взорваны пять мостов через реки на подступах к Сарнам. В середине декабря под ударами карателей, блокировавших район дислокации с юга и запада, соединение, понесшее большие потери, было вынуждено уйти на север. Раненых насчитывалось уже около двухсот, из них более пятидесяти получили ранения в боях 16-21 декабря.

Как пишет П. П. Вершигора, «В рейдовом отряде проблема раненых всегда является, пожалуй, самой сложной и трудной проблемой. Отряд вынужден все время двигаться. Оставлять раненых другим отрядам не совсем честно, да и не всегда есть эти отряды поблизости. Мы нередко ходили по местам, ещё не освоенным партизанами, по „краям непуганых фрицев“, как мы шутя называли эти места. В истории соединения Ковпака только однажды мы были вынуждены оставить раненых. Дело было в Карпатах, когда в двухмесячных беспрерывных сражениях мы потеряли весь обоз. Там каждый новый раненый по существу выводил из строя до десятка здоровых бойцов, которые должны были нести его на руках. Ясно, что на это, даже в нашем безвыходном положении, нельзя было идти, не только ради самих раненых, а ещё больше ради живых и здоровых. И мы были вынуждены оставлять раненых у населения».

1 января 1943 года, форсировав Припять, партизанское соединение Ковпака вышло на север к озеру Червонному, на льду которого впоследствии было решено принимать самолёты с Большой земли. Так закончился этот рейд, в ходе которого за три с лишним месяца было пройдено 1600 км, от Брянских лесов — к северу Украины, в Киевскую и Житомирскую области и Полесье.

По состоянию на январь 1943 года, во время базирования в Полесье, первый батальон (Путивльский отряд) насчитывал до 800 человек, остальные три — по 250—300 человек. Первый батальон состоял из десяти рот, остальные — по 3-4 роты. Роты возникли не сразу, а формировались постепенно, как партизанские группы, и возникали часто по территориальному признаку. Постепенно, с уходом от родных мест, группы вырастали в роты и приобретали новый характер. Во время рейда роты распределялись уже не по территориальному признаку, а по военной целесообразности. Так в первом батальоне было несколько стрелковых рот, две роты автоматчиков, две роты тяжёлого оружия (с 45-мм противотанковыми пушками, станковыми пулемётами, батальонным миномётом), разведрота, рота минёров, взвод сапёров, узел связи и главная хозчасть.

3-5 февраля 1943 года отряд остановился на двухдневный отдых в селе Чолонец Пинской области. После проведения разведки окрестностей, основные силы отряда остановились в селе Чучевичи, а разведка атаковала расположенную в 20 км от села железнодорожную станцию Мальковичи. Атака разведчиков была остановлена пулемётным огнём гарнизона, но после трёх залпов из артиллерийских орудий станция была взята.

В районе села Забуянье к партизанам с оружием пришёл взвод "туркестанского легиона" из бывших советских военнопленных - казахов по национальности, которых немцы поставили для охраны железной дороги Коростень - Киев. Все они были приняты в состав отряда и в дальнейшем участвовали в боях с нацистами

12 июня 1943 года соединение вышло в Карпатский рейд.

В ночь на 7 июля 1943 года, на второй день Курской битвы, партизаны прервали движение на железной дороге Львов - Тернополь - Волочиск, по которой осуществлялось снабжение немецкой группировки (с интенсивностью движения до 80 эшелонов в сутки)

Партизанская дивизия

В декабре 1943 г. соединение было переименовано в 1-ю Украинскую партизанскую дивизию им. дважды Героя Советского Союза С. А. Ковпака.

Под командованием П. П. Вершигоры 5 января 1944 года дивизия начала шестой, Львовско-Варшавский рейд, в ходе которого вышла на территорию "генерал-губернаторства"

В июне 1944 года дивизия начала седьмой, Неманский рейд, который оказался последним - 3 июля 1944 года дивизия соединилась с частями Красной Армии в районе Барановичей.

В дальнейшем, дивизия была расформирована.

Результаты деятельности

Партизанское соединение прошло свыше 12 тыс. километров по территории 13 областей и 217 районов СССР, разгромило 39 гарнизонов противника, уничтожило речную флотилию на реке Припять.

Партизаны активно вели разведывательную деятельность.

• одним из направлений разведывательной деятельности соединения С.А. Ковпака являлся радиоперехват. Радиосвязь на оккупированной территории производилась по упрощённым кодам и таблицам, что позволило радистам соединения перехватить и дешифровать несколько сотен радиограмм противника (в том числе, радиограммы венгерских частей, боровшихся против советских партизан)

Партизаны соединения участвовали в антифашистской агитации. В соединении имелся типографский станок и хотя собственной газеты соединением не выпускалось, в походной типографии печатали листовки и сводки Совинформбюро, которые распространяли среди населения

Рейды Ковпака сыграли большую роль в развёртывании партизанского движения:

• только во время рейда от Червоного озера через Полесье в Житомирскую область Сумское партизанское соединение организовало и вооружило трофейным оружием десять партизанских отрядов

Помимо боевых операций, партизаны соединения С.А. Ковпака собирали средства на строительство транспортной эскадрильи для ВВС РККА. В общей сложности, на строительство транспортной эскадрильи "Народний месник" партизанами соединения, подпольщиками и жителями оккупированной территории было собрано 40,6 тыс. рублей наличными деньгами, 28,4 тыс. рублей облигациями государственных займов, 4,1 кг серебра и 400 грамм золота

Кроме того, партизанами выпускалась газета "Красный партизан".

Командование

• командир партизанского соединения - С.А. Ковпак
• комиссар соединения - С.В. Руднев
• начальник штаба соединения - Г.Я. Базыма

• заместитель начальника штаба, начальник оперативного отдела - В. А. Войцехович

• заместитель командира соединения по разведке - П.П. Вершигора

• командир разведывательной роты соединения - И.И. Бережной
• командир подразделения конной разведки - Александр Ленкин

• заместитель командира соединения по артиллерии - С. В. Анисимов

Личный состав

По своему составу, партизанское формирование было интернациональным. В нём воевали представители различных национальностей: русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, узбеки, татары и представители других народов СССР, а также иностранные антифашисты (венгры, чехи, немцы, австрийцы и др.)

Память, отражение в культуре и искусстве

• кинофильм "Я, партизан Украины" (СССР, "Укркинохроника", 1972)

Литература и источники

• П.П. Вершигора, В.А. Зеболов. Партизанские рейды (из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг.). Кишинёв, «Штиинца», 1962.

Ссылки

• Юрий Оклянский. [magazines.russ.ru/druzhba/2007/5/okl9.html Переодетый генерал.] // «Дружба Народов» 2007, № 5
• П. П. Вершигора. [militera.lib.ru/memo/russian/vershigora/01.html Люди с чистой совестью]

Отрывок, характеризующий Путивльский партизанский отряд

Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.