Сражение в канале Слак

Сражение в канале Слак
Основной конфликт: Восьмидесятилетняя война
Сражение в канале Слак
Дата	12 сентября - 13 сентября 1631 года
Место	Волкерак, близ о. Гуре-Оверфлакке (Нидерланды)
Итог	победа голландцев
Противники
Республика Соединенных провинций Испания
Командующие
Маринус Голларе Франсиско де Монкада граф Ян VIII Нассау-Зиген
Силы сторон
50 кораблей 5500 солдат, 35 барж, 60 кораблей
Потери
легкие 80 кораблей, 1500 солдат убитыми и ранеными, 4000 попали в плен

Сражение в канале Слак — морской бой между испанским и голландскими флотами в канале Слак (Волкерак) в 1631 году в рамках Восьмидесятилетней войны.

Предыстория

В ответ на попытку голландцев захватить Дюнкерк в начале 1631 года инфанта Испании Изабелла Клара Евгения, правившая Южными Нидерландами от имени Филиппа IV, решила переместить испанскую армию на баржах и атаковать остров Гуре-Оверфлакке. Целью испанского десанта должны были стать две голландских крепости по обе стороны пролива Волкерак. Крепость на южной стороне имела пропагандистскую ценность, поскольку была построена незадолго до этого и названа Виллемстад — в честь Вильгельма Оранского. Не меньшую значимость имела крепость Хеллевутслёйс на острове Ворне-Пюттен, захват которой изолировал бы провинцию Зеландия от союзных провинций.

Сражение

Испанский флот из 90 судов и 5 500 солдат находился под командованием дона Франсиско де Монкада, маркиза Айтоны, но на самом деле он подчинялся графу Яну VIII Нассау-Зиген — представителю католической ветви Оранской династии. В атмосфере секретности он вышел из Антверпена.

Несмотря на всю осторожность, голландцам скоро стали известны планы испанцев, и голландский флот, состоявший в основном из небольших речных судов, под командованием вице-адмирала Маринуса Голларе перехватил вражеский флот в устье реки Шельды. Видя, что их маршрут заблокирован, испанцы попытались высадить десант и захватить общину Толен, но эта попытка была сорвана двухтысячным полком английских и шотландских наемников под командованием полковника Томаса Моргана, который привел своих солдат из крепости Стенберген во время отлива через мели к общине. Нассау в отчаянии принял решение попытаться прокрасться мимо голландского флота в ночное время и так достичь первоначальной цели операции.

Однако манёвр испанцев, несмотря на туман, был замечен голландцами. Они решили использовать туман себе на пользу: делая вид, что не замечают испанские суда, они подпустили их ближе, а затем неожиданно атаковали из канала Слак и пролива Волкерак. Испанский флот был разгромлен, сотни испанцев утонули, пытаясь вплавь достичь берега. Более 4000 солдат и моряков были захвачены вместе с большинством судов. Самому Яну Нассау и двум кораблям его сопровождения удалось бежать в Антверпен.

Последствия

Поражение в канале Слак стало продолжением серии неудач Габсбургов в Нидерландах. В 1632 году, чтобы облегчить себе ведение Тридцатилетней войны, они попытались заключить мир с голландцами, но мирные переговоры не увенчались успехом.

Литература

•  (англ.)Dupuy, Trevor and Rachel Dupuy (1986). The Encyclopedia of Military History from 3500 B.C. to the Present. New York: Harper and Row.
•  (англ.)Hoeven, Marco van der, ed. (1997). Exercise of Arms: Warfare in the Netherlands, 1568—1648. Brill.
•  (англ.)Leathes, Samuel, et al., ed. (1902). The Cambridge Modern History. Volume Four: The Thirty Years War. Cambridge: Cambridge University Press.

Отрывок, характеризующий Сражение в канале Слак

Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.