Хайек, Сальма

Сальма Хайек
исп. Salma Valgarma Hayek Jiménez-Pinault
Имя при рождении:	Сальма Вальгарма Хайек Хименес
Дата рождения:	2 сентября 1966(1966-09-02) (57 лет)
Место рождения:	Коацакоалькос, Веракруc, Мексика
Гражданство:	Мексика Мексика США США
Профессия:	актриса, певица, кинорежиссёр, кинопродюсер
Карьера:	1988 — настоящее время

Са́льма Вальга́рма Ха́йек Химе́нес-Пино́ (исп. Salma Valgarma Hayek Jiménez-Pinault, род. 2 сентября 1966) — мексикано-американская актриса, режиссёр, продюсер и певица ливанского происхождения. Хайек снялась в более чем 30 фильмах. Она первая мексиканка, которая была номинирована на премию «Оскар» за лучшую женскую роль (2003). Вторая после Фернанды Монтенегро из трёх латиноамериканских актрис в истории, номинировавшихся на эту награду (третьей является Каталина Сандино Морено).

Юность

Когда боги решили спустить на землю копию своего божественного великолепия, они назвали её Сальма Хайек. — Вуди Харрельсон.

Сальма Хайек родилась в городе Коацакоалькос, штат Веракруc, Мексика. Она дочь Дианы Хименес Медины, оперной певицы испанского происхождения, и Сами Хайек Домингеса, управляющего нефтяной компанией ливанского происхождения, который однажды баллотировался в мэры Коацакоалькоса. Её имя, Сальма, (производное от мужского имени Салим) происходит от арабского слова «salima», что означает «мир, безопасность, здоровье». Она воспитывалась в обеспеченной набожной семье и в двенадцатилетнем возрасте была отправлена на обучение в католическую школу-интернат для девочек в Луизиане. В то время, пока Сальма находилась там, врачи поставили ей диагноз — дислексия.

После ухода из школы из-за проблем с поведением Сальма ненадолго вернулась в Мексику, а вскоре переехала в Хьюстон, где до 17 лет жила с тётей. Затем она поступила в Иберо-Американский университет в Мехико, где изучала международные отношения.

Карьера

В Мексике

В возрасте 23 лет Хайек получила ведущую роль в успешной мексиканской теленовелле «Тереза» (1989), благодаря которой она заработала статус национальной звезды. Позже, в 1994 году Сальма снялась в фильме «Аллея чудес», который получил больше премий, чем любой другой фильм в истории мексиканского кино. За свою игру она получила номинацию на главную кинопремию Мексики — «Ариель».

Начало карьеры в Голливуде

В Америку актриса прибыла «в качестве нелегальной иммигрантки». Несмотря на не очень хорошее, из-за дислексии, знание английского языка, в 1991 году Хайек переехала в Лос-Анджелес для обучения актёрскому ремеслу у Стеллы Адлер. Роберт Родригес и его продюсер, а позднее жена, Элисабет Авельян пригласили Сальму для съёмок вместе с Антонио Бандерасом в фильме «Отчаянный», вышедшем в 1995 году. Фильм принёс актрисе некоторую известность в США и внимание со стороны голливудских киностудий. Оставаясь лояльной режиссёру, Сальма отклонила предложение сняться в «Маске Зорро» после того, как проект покинул Роберт Родригес, и роль досталась Кэтрин Зета-Джонс.

Сальма, вместе с Мэттью Перри, исполнила главную роль в романтической комедии «Поспешишь, людей насмешишь». После своего успеха в «Отчаянном» она снялась в небольшой, но запоминающейся, роли королевы вампиров в фильме «От заката до рассвета», в котором исполнила на столе танец со змеёй. В 1999 году Хайек сыграла главную роль в крупнобюджетном фильме «Дикий, дикий Вест» с Уиллом Смитом и второстепенную в фильме Кевина Смита «Догма». В 2000 году она не попала в титры, снявшись с Бенисио дель Торо и другими звёздами Голливуда в получившем множество наград фильме «Траффик». В 2003 году Сальма повторила свою роль из «Отчаянного», снявшись в фильме «Однажды в Мексике» — заключительной части трилогии о музыканте.

Режиссёр, продюсер и актриса

Примерно в 2000 году Сальма Хайек основала продюсерскую компанию «Ventanarosa» и занялась производством фильмов и телевизионных проектов. Её первым опытом в этом виде деятельности стал фильм «Полковнику никто не пишет», который был выбран Мексикой для представления на премию «Оскар» в номинации «Лучший зарубежный фильм».

В 2002 году вышел фильм «Фрида», в котором Сальма была со-продюсером, а также сыграла главную роль мексиканской художницы Фриды Кало, за которую была номинирована на «Оскар» как лучшая актриса. Это сделало её, вместе с Кэти Хурадо и Адрианой Барраса, одной из трёх мексиканских актрис, которые были номинированы на эту награду. Во многом благодаря её участию в проекте, в нём удалось собрать звёздный актёрский ансамбль из Альфреда Молины, Антонио Бандераса, Эшли Джадд, Джеффри Раша, Эдварда Нортона и Валерии Голино.

В 2003 году Хайек сняла фильм «Чудо Мальдонадо» для кабельной сети Showtime, за который получила дневную премию «Эмми» в номинации «выдающаяся режиссура детской, молодёжной или семейной программы».

В декабре 2005 года Хайек сняла музыкальный клип для певца Принса под названием «Te Amo Corazon» («I love you, sweetheart»), в котором сыграла её подруга Мия Маэстро.

В сентябре 2006 года Сальма Хайек стала исполнительным продюсером телесериала «Дурнушка Бетти» («Ugly Betty»), транслировавшегося по всему миру с 2006 по 2010 годы. При адаптации к американскому телевидению ей помогал Бен Сильвермен, которому принадлежат права и тексты колумбийской теленовеллы «Yo soy Betty, la fea», вышедшей на экраны в 2001 году. Изначально, в 2004 году, проект планировался как получасовой ситком для NBC, но позже, в 2006, был подобран ABC и отдан продюсеру Сильвио Хорта.

Личная жизнь

Хайек встречалась с актёром Эдвардом Нортоном на протяжении четырёх лет, с 1999 года по 2003 год, а затем с Джошем Лукасом с 2003 года по 2004 год. Позже Сальма Хайек собиралась выйти замуж за Франсуа-Анри Пино (он является владельцем многих известных домов мод (Yves Saint Laurent, Gucci) и входит в число ста самых богатых людей мира), 21 сентября 2007 года в Лос-Анджелесе у пары родился первенец. Девочку назвали Валентина Палома Пино. В июле 2008 года пара рассталась, дочь осталась с Сальмой. Однако через некоторое время они помирились и 25 апреля 2009 года пара поженилась в старинном театре Ла Фениче в Венеции.

Её лучшая подруга — испанская актриса Пенелопа Крус. Вместе они исполнили главные роли в фильме 2006 года «Бандитки».

Интересные факты

• Вместе с группой Los Vega записала песню La Bruja, вошедшую в саундтрек фильма «Фрида». Также записала песню Siente mi amor из саундтрека к фильму «Однажды в Мексике».
• 11 декабря 2005 года в Осло вместе с Джулианной Мур вела ежегодный концерт по случаю вручения Нобелевской премии мира.
• Хайек говорит на английском, испанском, арабском и португальском языках.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1989	с	Тереза	Teresa	Тереза
1993	ф	Моя безумная жизнь	Mi Vida Loca	Гата
1993	с	Шоу Синбада (англ.)	The Sinbad Show	Глория Контрерас
1994	ф	Аллея чудес	El callejón de los milagros	Альма
1994	тф	Гонщики	Roadracers	Донна
1995	ф	Отчаянный	Desperado	Каролина
1995	ф	Честная игра	Fair Game	Рита
1995	ф	Четыре комнаты	Four Rooms	девушка, танцующая в телевизоре
1996	ф	От заката до рассвета	From Dusk Till Dawn	Сантанико Пандемониум
1996	ф	Проводи меня домой (англ.)	Follow Me Home	Бетти
1996	ф	Беглецы	Fled	Кора
1997	ф	Поспешишь — людей насмешишь	Fools Rush In	Изабела Фуэнтес-Уитман
1997	ф	На грани разрыва	Breaking Up	Моника
1997	ф	Горбун из Нотр-Дама	The Hunchback	Эсмеральда
1998	ф	Студия 54	54	Анита Рандассо
1998	ф	Скоростной Гари (англ.)	The Velocity of Gary	Мэри Кармен
1998	ф	Факультет	The Faculty	медсестра Роза Харпер
1999	с	Мотор! (англ.)	Action	камео
1999	ф	Догма	Dogma	Серендипити
1999	ф	Полковнику никто не пишет	El Coronel No Tiene Quien le Escriba	Джулия
1999	ф	Дикий, дикий Запад	Wild Wild West	Рита Эскобар
2000	ф	Таймкод	Timecode	Роза
2000	ф	Прожигая жизнь	La Gran Vida	Лола
2000	в	Недотёпы (фильм, 2000) (англ.)	Chain of Fools	сержант Мередит Колко
2000	ф	Траффик	Traffic	Росарио
2001	тф	Времена бабочек (англ.)	In the Time of the Butterflies	Минерва Мирабаль
2001	ф	Отель	Hotel	Чарли Бо
2002	ф	Фрида	Frida	Фрида Кало
2003	тф	Субботним вечером в прямом эфире	Saturday Night Live	приглашенная звезда
2003	ф	Дети шпионов 3: Игра окончена	Spy Kids 3-D: Game Over	Франческа Гигглз
2003	ф	Однажды в Мексике	Once Upon A Time In Mexico	Каролина
2004	ф	После заката	After the Sunset	Лола Сирильо
2006—2007	с	Дурнушка	Ugly Betty	София Рейес
2006	ф	Спроси у пыли	Ask the Dust	Камилла Лопес
2006	ф	Бандитки	Bandidas	Сара Сандоваль
2007	ф	Одинокие сердца	Lonely Hearts	Марта Бек
2007	ф	Через Вселенную	Across the Universe	Медсестра
2009	с	Студия 30	30 Rock	Элиза
2009	ф	История одного вампира	Cirque du Freak: The Vampire’s Assistant	мадам Труска
2010	ф	Одноклассники	Grown Ups	Роксана Чес-Федер
2011	мф	Кот в сапогах	Puss in Boots	Киса Мягколапка
2011	ф	Последняя искра жизни	La chispa de la vida	Луиза
2012	ф	Особо опасны	Savages	Елена
2012	ф	Толстяк на ринге	Here Comes the Boom	Белла
2013	ф	Одноклассники 2	Grown Ups 2	Роксана Чес-Федер
2014	ф	Маппеты 2	Muppets Most Wanted
2014	ф	Как заниматься любовью по-английски	How to Make Love Like an Englishman	Оливия
2014	ф	Эверли	Everly	Эверли
2015	ф	Страшные сказки	Il racconto dei racconti	Королева Долины Туманов
2017	ф	Телохранитель киллера	The Hitman's Bodyguard

Режиссёр

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
2003	тф	Чудо Мальдонадо	The Maldonado Miracle	не снималась

Ссылки

• Сальма Хайек (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.youtube.com/watch?v=fPeguAlhGVw В Актерской студии. Сальма Хайек (документальный фильм)]

Отрывок, характеризующий Хайек, Сальма

«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.