Швейный квартал
Координаты: 40°45′13″ с. ш. 73°59′20″ з. д. / 40.7535° с. ш. 73.9888° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.7535&mlon=-73.9888&zoom=14 (O)] (Я)
Швейный квартал (также «Центр моды», «Район одежды»)
— район Манхэттена в Нью-Йорке между 5 и 9 авеню. Благодаря большой концентрации бутиков, магазинов одежды и центров моды, район получил характерное название. Уже в начале XX века район прославился своим производством и дизайном одежды на территории США и за её пределами. Только одна квадратная миля — это место многочисленных выставочных залов моды Нью-Йорка и многих крупных модных марок, всё это предназначено прежде всего для оптовой продажи. Не существует сегодня аналога такого района, где бы была такая высокая концентрация центров моды и молодых талантов[1].
Содержание
Роль в моде
На сегодня Нью-Йорк является столицей моды в США. Доходы от промышленности составляют $ 14 млрд. Большинство крупных лейблов городской моды представляют свои работы в выставочных залах. А зрители и покупатели приобретают одежду оптом. Такая система не существует в других городах, где развит бизнес моды, например Париж[1].
Район моды является домом для ряда известных дизайнеров которые имеют собственные выставочные залы и ателье. Здесь так же молодые таланты имеют шанс стать знаменитыми[2]. Свои выставочные залы, офисы и производственные центры тут имеют многие брендовые марки, такие как Carolina Herrera, Oscar de la Renta, Calvin Klein, Donna Karan, Liz Claiborne и Nicole Miller.
Изначально район был известен исключительно своей текстильной промышленностью, глобальные тенденции изменили индустрию моды и швейную функцию округа. За последние 50 лет количество местных производителей интенсивно сокращается и вытесняется иностранными компаниями, благодаря более низкой и приемлемой цене. Сейчас они играют доминирующею роль в производстве одежды в данном квартале. Несмотря на это, оставшиеся отечественные компании продолжают оказывать сильное давление на отрасль. Спад в области обрабатывающей промышленности оказался серьёзной проблемой для одежного района в центре Манхэттена. В 1987 году для сохранения промышленности был создан «Специальный одежный центр района» (SGCD), который должен был зонировать площади района в попытке сохранить производство и арендную плату доступной. Однако это не увенчалось успехом и на сегодня производство в районе продолжает сокращаться. Данный вопрос был однажды поднят политиками представителями индустрии моды, и профсоюзов. Дальнейшея судьба района остаётся неопределенной.
История
Изначально Нью-Йорк предполагалось сделать центром швейной промышленности, где одежду шили бы для чёрных рабов, работавших в хлопковых плантациях на юге. Для их хозяев было выгоднее закупать одежду за границей, нежели самим её делать. Помимо одежды для рабов шили так же костюмы для моряков и западных разведчиков[уточнить]. До середины девятнадцатого века большинство американцев шили себе одежду вручную и лишь более состоятельные граждане могли позволить себе покупать готовую продукцию. Однако в 1820-е годы швейный рынок начал интенсивно развиваться, всё больше швейных изделий хорошего качества были доступны и производились для большого рынка. Всё это началось с изобретением швейной машины в 1850-х.
Во время гражданской войны необходимость производить военную форму для более 1000 солдат сильно помогли дальнейшему расширению и совершенствованию швейной промышленности. К концу 1860-х большинство американцев уже покупали готовую продукцию, а не шили сами.
Весомую роль в развитии швейной промышленности играли иммигранты из Германии и центральной Европы, прибывшие в XIX веке, а также восточноевропейские, прибывшие в начале XX века. При достаточном количестве дешевой рабочей силы и устоявшейся распределительной сети Нью-Йорк начал удовлетворять высокий спрос на одежду. В 1870-е годы производство одежды в Нью-Йорке увеличилось в шесть раз. К 1880 году Нью-Йорк произвел больше одежды, чем 4 его ближайших города-конкурента. К 1900 году швейная промышленность выросла в 3 раза и стала второй по величине отраслью после производства сахара. Роль Нью-Йорка как культурного центра США и постоянное обеспечение меняющихся спросов и новых стилей позволил успешно в дальнейшем развиваться индустрии моды и стать городу её центром. По данным на 1910 год, 70 % женской одежды и 40 % мужской производились именно в Нью-Йорке.
Упадок промышленности
Дешёвая заграничная продукция отрицательно сказалась на Нью-Йоркской отрасли за последние десятки лет. Это вынудило многих дизайнеров покинуть город и уехать за границу.
Чапльс Багли в новостях New York Times пишет: «Некоторые городские чиновники и лидеры отрасли опасаются, что если производство исчезнет, многие дизайнеры, которые приносят большие доходы и славу уедут за границу[3]. А Нью-Йорк будет забыт как бывший мировой центр моды, отдав первенство Парижу и Милану. К тому же уже сегодня они в сентябре и феврале привлекают огромное количество туристов и посетителей, генерируя сотни миллионов долларов. Данная промышленность стала уже важной частью экономической деятельности в данных городах.»[3]
Несмотря на трудные времена для многих отраслей промышленности, в том числе района моды Нью-Йорка, и множеств американских швейных организаций, находившихся на грани разорения, некоммерческая организация, а также бизнес-центр моды (центр моды или BID Fashion Center) работает, чтобы сохранить и динамизировать производство в квартале мод в таком виде, как он был раньше[стиль][4].
Вот лишь некоторые из программ, созданных BID Fashion Center: подиумы, проходившие на Седьмой авеню, фестивали искусств и центральный а также информационный киоск на Седьмой авеню который предоставляет источники информации связанных с модой специалистов, студентов, любителей, посетителей и покупателей[5][6].
Несколькими членами индустрии моды была выпущена серия чёрных футболок с надписью «сохраним центр моды» с целью актуализации проблемы и привлечения новых лиц. Одежду можно купить в нескольких минутах ходьбы от Пенсильванского вокзала и Центрального вокзала. Наряду со снижением производства многие здания были выкуплены иными предприятиями такими как бухгалтерии, органами гос. власти и многими высокотехнологичными компаниями.
Достопримечательности
- Мода Аллеи Славы — единственный постоянный ориентир, посвящённый американской моде[6].
- Статуя «зашивание кнопки иголкой» на перекрёстке 39 улицы и Седьмой авеню[5].
- Статуя Ральфа Крамена в униформе водителя автобуса.
- Здание банка «Гринвич Сейвингс».
Напишите отзыв о статье "Швейный квартал"
Примечания
- ↑ 1 2 [nycfashioninfo.com/getdoc/ca1a7be9-8e34-423f-b4b8-c1c4a7ca3721/the-fashion-capital.aspx The Fashion Capital]. nycfashioninfo.com. Проверено 18 июля 2010. [www.webcitation.org/6Aq671vO7 Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
- ↑ [madeinmidtown.org/ Made in Midtown]. madeinmidtown.org. Проверено 18 июля 2010. [www.webcitation.org/6Aq67iaVG Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
- ↑ 1 2 Bagli, Charles V.. [www.nytimes.com/2009/08/20/nyregion/20garment.html New York Seeks to Consolidate Its Garment District] (August 19, 2009). Проверено 18 июля 2010.
- ↑ [www.fashioncenter.com/ The Fashion Center]. Fashion Center Business Improvement District. Проверено 18 июля 2010. [www.webcitation.org/6Aq69YfDB Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
- ↑ 1 2 [www.fashioncenter.com/about/contact-us/kiosk/ The Fashion Center Information Kiosk]. Fashion Center Business Improvement District(недоступная ссылка — история). Проверено 18 июля 2010. [www.webcitation.org/6Aq6AK6yK Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
- ↑ 1 2 [www.fashioncenter.com/fashion-industry/fashion-attractions/the-walk-of-fame/ Walk of Fame]. Fashion Center Business Improvement District(недоступная ссылка — история). Проверено 18 июля 2010. [www.webcitation.org/6Aq6B4GOk Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
Ссылки
- [www.nyc.com/visitor_guide/Garment_District/editorial.aspx Нью-Йорк путеводитель по городу — Garment District] (англ.)
- [www.emporis.com/en/wm/zo/?id=100256 Emporis — Район моды] (англ.)
- [www.ManhattanFashionMagazine.com Журнал из «Швейного квартала» Manhattan Fashion Magazine ] (англ.)
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Швейный квартал
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
