Челси (Манхэттен)
| Район Нью-Йорка | |
| Челси англ. Chelsea | |
 | |
| Пирс Челси | |
| 40°44′43″ с. ш. 74°00′08″ з. д. / 40.74528° с. ш. 74.00222° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.74528&mlon=-74.00222&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°44′43″ с. ш. 74°00′08″ з. д. / 40.74528° с. ш. 74.00222° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.74528&mlon=-74.00222&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Манхэттен |
| Площадь | 2,63 км² |
| Население (2009 год) | 41 982 чел. |
| Плотность населения | 15 962,738 чел./км² |
| Маршруты метро |     |
| Почтовые индексы | 10001, 10011 |
К:Районы Манхэттена Че́лси (англ. Chelsea) — исторический район на северо-западе Нижнего Манхэттена.
С запада Челси ограничен рекой Гудзон; с севера по 30 улице он граничит с районами Адская кухня и Швейным кварталом, с востока по 6-й авеню — с «Дамской милей» и Корейским кварталом, с юга по 14-й улице — с Мясоразделочным кварталом. Район находится под юрисдикцией 4-го и 5-го Общественных советов Манхэттена. В Челси входит так называемый «Исторический район Челси», созданный в 1970 году Комиссией Нью-Йорка по охране достопримечательностей. В 1977 году он был внесён в Национальный реестр исторических мест США. Жилая застройка в Челси представлена множеством многоквартирных домов, городских особняков, и малоэтажными жилыми блоками. В районе развита розничная торговля; на западе Челси расположено множество картинных галерей.
Содержание
История
Район получил своё название по поместью с георгианским особняком, принадлежавшему отставному британскому майору Томасу Кларку (англ. Thomas Clarke). Поместье располагалось между рекой Гудзон и нынешними 8-й авеню и 21-й и 24-й улицами [1]. Кларк приобрёл его в августе 1750 года и дал ему имя в честь лондонского Челси, родины Томаса Мора. Поместье перешло по наследству дочери Кларка Черити, которая совместно со своим мужем, Бенджамином Муром[en], докупила земли к югу вплоть до нынешней 19-й улицы [1]. В поместье родился их сын, Клемент Мур. Он стал писателем и литературоведом, известным в том числе по поэме «Визит Святого Николая» и первым в США словарям греческого языка и иврита.
В 1827 году землю поместья, на которой находился яблоневый сад, Мур передал в собственность Епископальной епархии Нью-Йорка. На ней был построен кампус Главной теологической семинарии[en]. В соответствии с Генеральным планом развития Манхэттена от 1811 года, посередине поместья Мура прошла 9-я авеню. Мур поделил прилегающие к авеню земли на отдельные участки и начал продавать их зажиточным горожанам.[2] По условиям сделок, участки не могли использоваться под производственные и коммерческие нужды, а также под конюшни; под запрет попали и архитектурные излишества.[1]
В начале XIX века на побережье реки Гудзон происходило развитие промышленной зоны.[1] Оно захватило и Челси. В 1847 году между 10-й и 11-й авеню была проложена железнодорожная линия. Она отделила Челси от реки Гудзон. К началу Гражданской войны в районе к западу от 9-й авеню и к югу от 20-й улицы располагалось множество перегонных мануфактур, производящих скипидар и камфен. На 18-й улице располагалось большое производство коксового газа из каменного угля.[3]
Индустриализация Челси стала причиной значительного притока иммигрантов.[4] Заметную долю составляли ирландцы, которые работали в доках реки Гудзон и на грузовых терминалах железной дороги. К западу от 10-й авеню располагались лесосклады, пивоварни и общежития рабочих. С ростом численности иммигрантов серьёзное политическое влияние приобрела организация Таммани-холл,[4] вместе с тем рос и уровень народного недовольства. Одним из его последствий стал мятеж ирландских католиков против ирландских же протестантов, произошедший 12 июля 1871 между 24-й улицей и 8-й авеню. В результате него погибло около 67 человек.[1][2] Одним из последствий волнений стало создание Гильдии Гудзона[en], занимавшейся предоставлением социальных услуг.
В 1869 году был создан Театральный квартал.[1] Вскоре после этого 23-я улица стала одним из центров театральной жизни США. Одним из наиболее заметных культурных заведений района того времени стал построенный в 1868 году Оперный театр Пайка[en], находившийся на 8-й авеню (в 1960 году он был снесён). Также Челси до Первой мировой войны был одним из центров кинематографического производства. Так, в здании бывшего склада оружия по адресу 26-я улица, 221 были сняты первые ленты с участием Мэри Пикфорд. Также студии располагались на 23-й и 21-й улицах.[4]
В 1930-х годах в Челси был возведён один из тогда крупнейших в мире жилых комплексов, Лондон-Террис (англ. London Terrace). В 1962 году в районе был построен жилой комплекс Пенн-Саут[en]. Его постройку проспонсировал Межнациональный профсоюз дамских портных[en].
С начала 1940-х годов в рамках Манхэттенского проекта в складах по адресу 20-я улица, 513—519 хранилось несколько тонн урана. Он был вывезен лишь в конце 1980-х — начале 1990-х годов.[5]
Ныне в Челси расположено множество магазинов и ресторанов. Начиная с конца 1990-х годов из-за ряда факторов, в том числе высокой цены на аренду, из Сохо в Челси постепенно переселяются представители изобразительного искусства.[6] Район, ограниченный 10-й и 11-й авеню и 18-й и 28-й улицами, стал местным центром современного искусства. В нём расположены сотни художественных галерей и мастерских.[7][8]
Население
В 2009 году в районе насчитывалось 41 982 жителя. В расовом соотношении значительную долю занимают белые. Средний доход на домашнее хозяйство был приблизительно на 40 % выше, чем в среднем по городу: $69 354.[9]
Транспорт
Челси обслуживается следующими станциями метрополитена: 34th Street — Penn Station, 14th Street — Eighth Avenue, 23rd Street.[10] По состоянию на сентябрь 2012 года в районе действовали автобусные маршруты M11, M20, M23 и M140.[11]
Напишите отзыв о статье "Челси (Манхэттен)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Kenneth T. Jackson. [books.google.ru/books?id=lSWIQgAACAAJ The Encyclopedia of New York City]. — Yale University Press, 1995. — 1392 с. — ISBN 0300055366.
- ↑ 1 2 Edwin G. Burrows, Mike Wallace. [books.google.ru/books?id=xF4NDALYWSAC Gotham: A History of New York City to 1898]. — Oxford University Press, 1998. — 1416 с. — ISBN 0195116348.
- ↑ Clint Johnson. A Vast and Fiendish Plot. — Citadel. — 320 с. — ISBN 0806531312.
- ↑ 1 2 3 New York City Guide by Federal Writers Project. — 2. — Scholarly Pr, 1976. — 680 с. — ISBN 040302921X.
- ↑ Broad, William J.. [www.nytimes.com/2007/10/30/science/30manh.html Why They Called It the Manhattan Project] (англ.) (October 30, 2007). Проверено 22 сентября 2012.
- ↑ John Holusha. [theater.nytimes.com/library/realestate/commercial/cp971012.html West Chelsea: Ex-Garages Attracting Art Galleries From Soho] (англ.). New York Times (12 October 1997). Проверено 22 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bpn7F8p0 Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
- ↑ [www.travelandleisure.com/articles/stylish-traveler-chelsea-girls-september-2005 Stylish Traveler: Chelsea Girls] (англ.). Travel + Leisure. Проверено 22 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bpn7jC9b Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
- ↑ [www.nyc.gov/html/dcp/html/about/pr122004.shtml City Planning Begins Public Review for West Chelsea Rezoning to Permit Housing Developm,ent and Create Mechanism for Preserving and Creating Access to the High Line] (англ.). nyc.gov. Проверено 22 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bpn8NXEl Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
- ↑ [www.city-data.com/neighborhood/Chelsea-New-York-NY.html Chelsea neighborhood in New York, New York] (англ.). city-data.com. Проверено 22 сентября 2012.
- ↑ [www.aaccessmaps.com/show/map/us/ny/manhattan_subway_south Road Map of Manhattan, New York] (англ.). aaccessmaps.com. Проверено 22 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bpn8ykMl Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
- ↑ [www.mta.info/nyct/maps/manbus.pdf Manhattan Bus Map] (англ.). mta.info. Проверено 22 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bpn9V0CB Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
Ссылки
- [destinationchelsea.org/ Вестник культурных событий в Челси] (англ.). destinationchelsea.org. Проверено 20 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BpnA0d1S Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Челси (Манхэттен)
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
