10-й Венецианский кинофестиваль
Поделись знанием:
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Эта статья — о фестивале 1949 года. О фестивале 1942 года см. 10-й Венецианский кинофестиваль (1942).
10-й Венецианский кинофестиваль | |||
Общие сведения | |||
---|---|---|---|
Дата проведения |
с 11 августа по 1 сентября, 1949 года | ||
Место проведения | |||
Жюри фестиваля | |||
Председатель жюри | |||
|
10-й Венецианский международный кинофестиваль проходил в Венеции, Италия, с 11 августа по 1 сентября, 1949 года.
Впервые на фестивале вручается «Золотой лев святого Марка» — то, без чего сейчас невозможно представить Венецианский фестиваль.
Содержание
Жюри
Главное Жюри
- Марио Громо (председатель жюри)
- Эрманно Контини
- Эмилио Лаваньино
- Джаннино Марескальки
- Альдо Палаццески
- Пьеро Реньоли
- Джан Луиджи Ронди
- Джино Визентини
- Чезаре Дзаваттини
Жюри фильмов для детей
- Джулио Ло Савио (председатель жюри)
- Марио Вердоне
- Джулио Чезаре Праделла
- Джованни Гамбарин
- Доменико Калига
Жюри специального раздела
- Эрманно Контини (председатель жюри)
- Джулио Паванини
- Анжело Спанио
- Марио Моццетти
- Бруно Саэтти
- Фердинандо Форлати
- Карло Скарпа
- Агостино Дзанон Дель Бо
- Гвидо Бьянкини
- Гвидо Монтичелли
- Карло Адорно
- Гаэтана Каранчини
- Джиованни Де Пианте
Конкурсная программа
Полнометражные фильмы
- Apenas un delincuente, режиссёр Уго Фрегонезе
- Geheimnisvolle Tiefe, режиссёр Георг Вильгельм Пабст
- L'Équateur aux cent visages, режиссёр Андре Кувен
- Un homme et son péché, режиссёр Поль Гури
- Небесный чародей, режиссёр Марсель Блистен
- В небесном королевстве, режиссёр Жюльен Дювивье
- Праздничный день, режиссёр Жак Тати
- Манон, режиссёр Анри-Жорж Клузо
- Mädchen hinter Gittern, режиссёр Альфред Браун
- Берлинская баллада, режиссёр Роберт А. Штеммле
- Meera, режиссёр Эллис Дунган
- Ein Breira, режиссёр Йозеф Лейтес
- Il mulino del Po, режиссёр Альберто Латтуада
- I fratelli dinamite, режиссёр Нино Пагот и Паоло Гауденци
- La passione secondo San Matteo, режиссёр Эрнст Маришка
- Договор с дьяволом / Patto col Diavolo, режиссёр Луиджи Кьярини
- La fiamma che non si spegne, режиссёр Витторио Коттафави
- Cielo sulla palude, режиссёр Августо Дженина
- Софка, режиссёр Радос Новакович
- Нелюбимая, режиссёр Эмилио Фернандес
- Глазами памяти, режиссёр Жан Деланнуа
- Les Feux de la mer, режиссёр Жан Эпштейн
- Дом на пустыре, режиссёр Ян Рыбковский
- Голубая лагуна, режиссёр Фрэнк Лондер
- The Fool and the Princess, режиссёр Уильям С. Хэммонд
- Последние дни Долвин, режиссёр Эмлин Уилльямс
- Добрые сердца и короны, режиссёр Роберт Хеймер
- Доблестный Пимпернал, режиссёр Майкл Пауэлл и Эмерих Прессбургер
- Змеиная яма, режиссёр Анатоль Литвак
- Три кабальеро, режиссёр Уолт Дисней
- Молчаливый, режиссёр Сидни Майерс
- Чемпион, режиссёр Марк Робсон
- Джонни Белинда, режиссёр Жан Негулеско
- Ища серебряную подкладку, режиссёр Дэвид Батлер
- Портрет Дженни, режиссёр Уильям Дитерле
- Forgotten Village, режиссёр Херберт Кляйн
- Ева, режиссёр Густав Муландер
Короткометражные фильмы
- Hvor vejene modes, режиссёр Хаген Хассельбах (короткометражный фильм)
- 1848, режиссёр Маргарит Де Ла Мур и Виктория Меркантон (короткометражный фильм)
- Evangile de la pierre, режиссёр Андре Бюро (короткометражный фильм)
- Les Gisants, режиссёр Жан-Франко Ноэль (короткометражный фильм)
- Terre des glaces, режиссёр Жан-Жак Лупен (короткометражный фильм)
- Troubadour de la joie, режиссёр Омар Богуи (короткометражный фильм)
- Zehn Jahre später, режиссёр Харальд Райнль (короткометражный фильм)
- Parlenvinkers, режиссёр Ицен Бруссе (короткометражный фильм)
- Za bolju zetvu, режиссёр Мирослав Педжич (короткометражный фильм)
- Bískupin, режиссёр Ежи Стефановский (короткометражный фильм)
- Pastwiska, режиссёр Станислав Мозденский (короткометражный фильм)
- Kiellands Forceps (короткометражный фильм)
- Vieux Bern (короткометражный фильм)
- Houles célestes, режиссёр Мартин Рикли (короткометражный фильм)
- Light in Darkness (короткометражный фильм)
- Glimpses of South Africa (короткометражный фильм)
- Peaceful Years, режиссёр Питер Бейлис (короткометражный фильм)
- Story of Ulster, режиссёр Дэвид Виллерс (короткометражный фильм)
- The Lion, режиссёр Берт Фелстэд (короткометражный фильм)
- Im Hafen Duisburg-Ruhrort, режиссёр Кларисса Патрикс (короткометражный фильм)
- Asylrecht. Report on the Refugee Situation January 1949, режиссёр Рудольф Кипп (короткометражный фильм)
Специальный раздел
В данном разделе, расположены документальные, короткометражные, научные и прочие фильмы.
1-й Международный кинофестиваль для детей
- Скотт из Антарктики, режиссёр Чарльз Френд
Награды
- Золотой лев: Манон, режиссёр Анри-Жорж Клузо
- Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль: Джозеф Коттен — Портрет Дженни
- Кубок Вольпи за лучшую женскую роль: Оливия Де Хэвилленд — Змеиная яма
- Приз Международной Католической организации в области кино (OCIC): Небо над болотом, режиссёр Августо Дженина
Напишите отзыв о статье "10-й Венецианский кинофестиваль"
Ссылки
- [www.imdb.com/event/ev0000681/1949 10-й Венецианский кинофестиваль]
- [www.labiennale.org/it/cinema/storia/anni40.html?back=true Официальный сайт кинофестиваля в Венеции]
- [asac.labiennale.org/it/passpres/cinema/annali.php?m=22 10-й Венецианский международный кинофестиваль в архиве Биеннале]
|
Отрывок, характеризующий 10-й Венецианский кинофестиваль
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.