29-й Венецианский кинофестиваль
Поделись знанием:
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
| 29-й Венецианский кинофестиваль | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения |
с 25 августа по 7 сентября, 1968 года | ||
| Место проведения | |||
| Жюри фестиваля | |||
| Председатель жюри | |||
| |||
29-й Венецианский международный кинофестиваль проходил в Венеции, Италия, с 25 августа по 7 сентября, 1968 года.
Из-за студенческих демонстраций, прокатившихся по всей Европе, фестиваль потерял своё значение на целое десятилетие — молодежь требовала закрыть «фашистский» и «буржуазный» кинофестиваль.
Фестиваль распался на несколько программ, стал внеконкурсным, «Золотые львы» больше не вручались. С 1973 по 1978 фестиваль вообще не проводился.[1].
Жюри
- Гуидо Пиовене (Италия) (председатель жюри)
- Жак Дониоль-Валькроз (Франция)
- Акира Ивасаки (Япония)
- Роджер Мэнвелл (Великобритания)
- Иштван Немешкюрти (Венгрия)
- Винсенте Антонио Пинеда (Испания)
- Эдгар Райц (Западная Германия)
Разделы
Фильмы в конкурсе
- Ballade pour un chien, фильм Жерар Верже (Франция)
- Silenzio e grido, фильм Миклош Янчо (Венгрия)
- Das Schloß, фильм Рудольф Нольте (Западная Германия)
- Después del diluvio, фильм Хасинто Эстева (Испания)
- Diario di una schizofrenica, фильм Нело Ризи (Италия)
- Артисты под куполом цирка: беспомощны, фильм Александр Клюге (Западная Германия)
- Лица, фильм Джон Кассаветис (США)
- I muri, фильм Андраш Ковач (Венгрия)
- Fuoco!, фильм Джан Витторио Бальди (Италия)
- Galileo, фильм Лилиана Кавани (Италия/Болгария)
- Kierion, фильм Димостенис Теос (Греция)
- La schiuma dei giorni, фильм Шарль Бельмонт (Франция)
- Обнажённое детство, фильм Морис Пиала (Франция) (Фильм-открытие)
- Il Socrate, фильм Робер Лапужед (Франция/Западная Германия)
- Me and My Brother, фильм Роберт Фрэнк (США)
- Монтерей-Поп, фильм Д.А. Пеннебейкер (США)
- Богоматерь Турции, фильм Кармело Бене (Италия)
- Партнёр, фильм Бернардо Бертолуччи (Италия)
- Podne, фильм Младомир «Пуриша» Джорджевич (Югославия)
- Sept jours ailleurs, фильм Марин Кармиц (Франция)
- Стресс втроем, фильм Карлос Саура (Испания)
- Summit, фильм Джорджо Бонтемпи (Италия)
- Tell Me Lies, фильм Питер Брук (Великобритания)
- Теорема, фильм Пьер Паоло Пазолини (Италия)
- Колесо праха, фильм Питер Эммануель Голдман (США)
- Quattordici o guerra, фильм Барри Ширз (США)
- Дезертиры и странники, фильм Юрай Якубиско (Чехославакия/Италия)
Награды
- Золотой лев: Артисты под куполом цирка: Беспомощны фильм Александр Клюге
- Специальный приз жюри Венецианского кинофестиваля: Богоматерь Турции, фильм Кармело Бене и Сократ, фильм Роберт Лапужед
- Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль: Джон Марли — Лица
- Кубок Вольпи за лучшую женскую роль: Лаура Бетти — Теорема
- Почетное упоминание: Кьерион, фильм Димостенис Теос
Напишите отзыв о статье "29-й Венецианский кинофестиваль"
Примечания
- ↑ [www.labiennale.org/it/cinema/storia/anni60.html?back=true La Biennale di Venezia — Gli anni '60]
Ссылки
- [www.imdb.com/Sections/Awards/Venice_Film_Festival/1968 29-й Венецианский кинофестиваль]
- [www.labiennale.org/it/cinema/storia/anni60.html?back=true Официальный сайт кинофестиваля в Венеции]
- [asac.labiennale.org/it/passpres/cinema/annali.php?m=43&c=b 29-й Венецианский международный кинофестиваль в архиве Биеннале]
|
||||||
Отрывок, характеризующий 29-й Венецианский кинофестиваль
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
