61-й Венецианский кинофестиваль
Поделись знанием:
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
| 61-й Венецианский кинофестиваль | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения |
с 1 по 11 сентября 2004 года | ||
| Место проведения | |||
| Жюри фестиваля | |||
| Председатель жюри | |||
| |||
61-й Международный венецианский кинофестиваль проходил в Венеции с 1 по 11 сентября 2004 года.
Содержание
Состав жюри
- Джон Бурмен (
США, режиссёр) — председатель жюри - Вольфганг Беккер (
Германия, режиссёр) - Миммо Калопрести (
Италия, режиссёр) - Скарлетт Йоханссон ( США, актриса)
- Спайк Ли ( США, режиссёр)
- Душан Макавеев (
Сербия и Черногория, режиссёр) - Хелен Миррен (
Великобритания, актриса) - Пьетро Скалия ( Италия, монтажёр)
- Фэн Сюй (
КНР, продюсер)
Фильмы в конкурсе
- Ключи от дома фильм Джанни Амелио
- Море внутри фильм Алехандро Аменабар
- Работать с лентяйкой фильм Гуидо Кьеза
- Незваный гость фильм Клер Дени
- Короли и королева фильм Арно Деплешен
- Земля обетованная фильм Амос Гитай
- Рождение фильм Джонатан Глейзер
- Кафе Люмьер фильм Хоу Сяосянь
- Яростные годы фильм Им Квон Тхэк
- Мир фильм Цзя Чжанкэ
- Вера Дрейк фильм Майк Ли
- Бродячие собаки (фильм) фильм Марзия Махмальбаф
- Ходячий замокl фильм Хаяо Миядзаки
- Ярмарка тщеславия фильм Мира Наир
- 5x2 фильм Франсуа Озон
- Доставка фильм Никос Панайотопулос
- Ты везде фильм Микеле Плачидо
- Удалённый доступ фильм Светлана Проскурина
- Перевёртыши фильм Тодд Солондз
- Земля изобилия фильм Вим Вендерс
- Всю зиму без огня фильм Грег Зглински
- Пустой дом фильм Ким Ки Дук (удивительный фильм)
Фильмы вне конкурса
- Эрос фильм Микеланджело Антониони, Стивен Содерберг, Вонг Кар-Вай
- Подружка невесты фильм Клод Шаброль
- Come inguaiammo il cinema italiano фильм Даниель Чипри и Франко Мареско
- Все, что осталось от ничего фильм Антониетта Де Лилло
- Маньчжурский кандидат фильм Джонатан Демме
- Волшебная страна фильм Марк Форстер
- Она ненавидит меня фильм Спайк Ли
- Соучастник фильм Майкл Манн
- L’amore ritrovato фильм Карло Маццакурати
- Настройщик фильм Кира Муратова
- Пятая империя фильм Мануэл ди Оливейра
- Стимбой фильм Кацухиро Отомо
- Венецианский купец фильм Майкл Рэдфорд
- Терминал фильм Стивен Спилберг
- Бросок вниз фильм Джонни То
Специальные события
Полуночная Венеция
- Искусство терять фильм Серхио Кабрера
- Я только хотел положиться на тебя фильм Эухенио Каппучио
- Донни Дарко фильм Ричард Келли
- Дом на краю света фильм Майкл Майер
- Терпеливая любовь фильм Роджер Мишелл
- Три... экстрима фильм Фрут Чан, Пак Чхан-ук, Такаси Миикэ
- Хрустальные глаза фильм Эрос Пульелли
- На перекрестке судеб фильм Мани Ратнам
- Гнев фильм Тони Скотт
- Принцесса горы Леданг фильм Со Тёнгхинь (Су Цзунсин)
Венецианские Горизонты
- Не такой плохой мир фильм Алехандро Агрести
- Загадочная кожа фильм Загадочная кожа
- Вернувшиеся фильм Робин Кампилло
- Послы, ищущие родину фильм Мирча Данелюк
- Внуки Илан Дюран Коэн
- Жена Жиля фильм Фредерик Фонтейн
- Любовная лихорадка фильм Шэйни Гейбел
- Страйкер фильм Ноам Гоник
- I 3 stati della melanconia фильм Пирхо Хонкасало
- Аферисты фильм Грегори Джейкобс
- Спящий ребёнок фильм Ясмин Кассари
- Ветер земли фильм Винченцо Марра
- Изо фильм Такаси Миике
- Саймир фильм Франческо Мунци
- Агнес и его братья фильм Оскар Рёлер
- Вчера фильм Даррелл Рудт
- Я вижу это в твоих глазах фильм Валия Сантелла
- Зулусское любовное письмо фильм Рамадан Сулеман
- Семья на колесах фильм Пабло Траперо
- Витал фильм Синъя Цукамото
Специальные события
- Охота на близнецов фильм Антония Бёрд
- L’ami y’a bon фильм Рашид Бушареб
- Tide Table фильм Уильям Кентридж
- Música cubana фильм Герман Крал
- Heimat 3 — Cronik einer Zeitenwende фильм Эдгар Райц
- Come Back Africa фильм Лайонел Рогозин
- Скажи им, кто ты есть фильм Марк Уэкслер
Цифровая Венеция
- Последняя фантазия 7: Дети пришествия (Специальная версия)
Международная неделя кинокритики
- Влюблённые Отаку фильм Судзуки Мацуо
- Большое путешествие фильм Исмаэль Феррухи
- Связи фильм Аймерик Меса-Хуан
- Sakenine sarzanine sokoot фильм Саман Салюр
- Una de dos фильм Алехо Таубе
- Kuang Fang фильм Чен Лестен
- И взять себе жену фильм Ронит Элькабец и Шломи Элькабец
Специальные события
- Постскриптум фильм Дилан Кидд
- Бабочка фильм Мак Юньянь (Май Ваньсинь)
- Любовь - Часть первая фильм Мартин Маурегу, Алехандро Фадель, Сантиаго Митре, Хуан Шнитман
Призы
- Золотой лев
- Серебряный лев
- Кубок Вольпи
- Золотые Озеллы: Студия Гибли — Ходячий замок (аниме)
- Приз Марчелло Мастрояни: Марко Луизи и Томас Ramenghi Раджа
Венецианская Мостра
- Количество участников: 1892
- Количество фильмов: 72
- В конкурсе: 22
- Вне конкурса: 15 + 1 специальных событий
- Венецианских горизаонтов: 20 + 7 событий (в том числе 2 короткометражных фильма)
- Венецианская ночь: 10 фильмов
- Цифровая Венеция: 9 + 9 мероприятий (в том числе 2 коротких и средней длины 1)
- Короткометражных фильмов: 26 + 7 событий
Библиография
- L’Europeo, Cinema in Laguna, Сентябрь 2008 года
Напишите отзыв о статье "61-й Венецианский кинофестиваль"
Ссылки
- [www.labiennale.org/it/cinema/storia/2000_2008.html?back=true Официальный сайт кинофестиваля в Венеции]
|
||||||
Отрывок, характеризующий 61-й Венецианский кинофестиваль
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
