3-я Греческая горная бригада
| 3-я Греческая горная бригада | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
горные стрелки, спецназ |
| Дислокация | |
| Прозвище |
Бригада Римини |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
3-я Греческая горная бригада (греч. ΙΙΙ Ελληνική Ορεινή Ταξιαρχία, ΙΙΙ Ε.Ο.Τ.; англ. 3rd Greek Mountain Brigade), известная и как «Бригада Римини» (греч. «Ταξιαρχία Ρίμινι», англ. Rimini Brigade) — элитная воинская часть греческой армии, действовавшая под британским командованием в годы Второй мировой войны и в годы Гражданской войны в Греции 1946—1949 годов.
Содержание
История создания
10 марта 1944 года на освобождённой Народно-освободительной армией Греции (ЭЛАС) территории материковой Греции было сформировано временное правительство, руководимое коммунистами и левыми силами. Это вызвало озабоченность у королевского правительства в эмиграции и у его британских союзников; именно по причине образования этого правительства 6 апреля в греческой армии и на греческом флоте на Ближнем Востоке подняли бунт солдаты, которые не хотели признавать эмиграционное правительство и воевать против ЭЛАС. 23 и 24 апреля мятеж был подавлен при широком использовании британских сил. Тысячи участников мятежа были заключены в британские концентрационные лагеря в Египте и Судане[1], после чего эмиграционное правительство приступило к организации частей из офицеров и рядовых правой и промонархистской ориентации, не принявших участие в мятеже[2].
Одной из них и самой известной стала 3-я Греческая горная бригада, при создании которой были использованы также верные правительству военнослужащие 2-й пехотной бригады. Приказ об образовании бригады был издан 31 мая, местом организации бригады был определён гарнизон Инсарие в Ливане. Командиром бригады был назначен полковник Трасивулос Цакалотос, а бригаду передали 9-й британской армии. Организация бригады завершилась 19 июня, после чего бригада была переведена в ливанский город Триполи для подготовки к ведению войны в горах. Подготовка завершилась 28 июля 1944 года[3].
В Италии
С 28 июля боеприпасы и техника бригады были отправлены в Бейрут для погрузки на корабли, а личный состав бригады был доставлен по железной дороге в палестинский порт Хайфа, где был погружен на голландский океанский лайнер «Руис». 11 августа 1944 года бригада была доставлена в итальянский порт Таранто и была придана новозеландской 2-й дивизии. 3 сентября бригада была передана 5-й канадской дивизии, а затем 1-й канадской дивизии. Бригада отличилась при взятии города Римини[4] и получила за свои действия в ходе этого сражения почётное имя «Бригада Римини»[5].
Командующий союзными силами на Средиземном море фельдмаршал Харольд Александер в своём докладе под заголовком «Союзные армии в Италии с 3 сентября 1943 года по 12 декабря 1944 года» отметил деятельность 3-й бригады следующим образом:
20 сентября, после боя без надежды на успех был очищен Сан-Фортунато, и греки под командованием 1-й Канадской дивизии вошли в Римини. Я был счастлив, поскольку этот успех осветил ещё раз судьбу этой героической страны, которая лишь одна была нашим сражающимся союзником в ужасное для нас время и потому, что новая победа в Италии была добавлена к славе завоёванной греками в горах Албании[3].
Декабрь 1944 года
К октябрю 1944 года почти вся материковая Греция была освобождена частями Народно-освободительной армией Греции (ЭЛАС). Согласно соглашениям, подписанным 26 сентября в итальянском городе Казерта, части ЭЛАС не вошли в столицу страны, город Афины.[6] Этим самым руководимый коммунистами ЭЛАС подтвердил, что не намерен воспользоваться политическим вакуумом для взятия власти. Немцы оставили Афины 12 октября 1944 года, и BBC объявило, что город был освобождён силами ЭЛАС, но тут же последовал протест премьер-министра эмиграционного правительства Георгиоса Папандреу. «Без зазрения совести» была передана телеграмма британского командующего Вильсона У. Черчиллю о том, что Афины были освобождены британскими войсками и «Священным отрядом»[7]. Напряжение в отношениях между поддерживаемым англичанами правительством Георгиоса Папандреу и прокоммунистическим Национально-освободительным фронтом Греции (ЭАМ), который контролировал почти всю страну, нарастало. Критическим вопросом стало разоружение партизанских сил и формирование новой национальной армии из состава соединений эмиграционного правительства и партизанских армий ЭЛАС и ЭДЕС[8].
Тем не менее, правительство Папандреу не желало расформировывать «Священный отряд» и 3-ю горную бригаду «Римини». Папандреу и англичане желали сохранить эти соединения как ядро новой армии, а также настаивали на расформировании ЭЛАС[9]. Расстрел демонстрации сторонников ЭАМ 3 и 4 декабря 1944 привёл к открытому военному столкновению между британскими войсками и их союзниками и партизанскими соединениями ЭЛАС в Афинах в декабре 1944 года. 3-я горная бригада приняла тогда участие в боях против ЭЛАС[10], отличившись в отражении атаки на гарнизон в Гуди. В греческой историографии эти события, в зависимости от политической ориентации авторов, именуются как британской интервенцией, так и гражданской войной[11].
Бои вызвали вербальное несогласие президента США Франклина Рузвельта: в британском парламенте заявили, что в то время как развивалось немецкое наступление в Арденнах и запрашивалось ответное советское наступление, Черчилль предательски перебрасывал британские части из Италии для войны «против греческого народа, на стороне немногочисленных квислингов и монархистов... в попытке посадить в Греции своего премьер-министра, подобно тому как Гитлер насаждал гауляйтеров в оккупированных странах»[12]. Бои продолжались 33 дня, в это время Черчилль прибыл в Афины 25 декабря и созвал встречу «воюющих сторон» в присутствии хранившего молчание главы советской военной миссии полковника Попова[13]. На этом этапе военное противостояние окончилось после подписания Варкизского соглашения 12 февраля 1945 года[14]
Гражданская война 1946—1949 года
Возвращение монархии и кровавый террор против коммунистов и бывших участников Греческого Сопротивления привели к трёхлетней Гражданской войне в Греции, к которой руководство греческих коммунистов в действительности не было готово[15]. 3-я горная бригада была задействована в операциях в Фессалии, принимая участие в зверствах против населения с левыми убеждениями[16]. После успешного наступления партизан Демократической армии Греции в сентябре 1948 года координацию действий королевской армии взял на себя американский генерал Джеймс Ван Флит. 3-я бригада была переброшена в регион Западная Македония, где и оставалась до победного для монархистов окончания войны в 1949 году[17].
Напишите отзыв о статье "3-я Греческая горная бригада"
Примечания
- ↑ 100+1 Χρόνια Ελλάδα, Ά Τόμος 1900—1949, стр.284,εκδ.Η.Μανιατές
- ↑ Βασίλειος Παπαδάκης, Διπλωματική Ιστορία του Ελληνικού πολέμου 1940-45, 1957 σ. 339
- ↑ 1 2 [www.geetha.mil.gr/index.asp?a_id=3566 ΓΕΝΙΚΟ ΕΠΙΤΕΛΕΙΟ ΕΘΝΙΚΗΣ ΑΜΥΝΑΣ]. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhdaisbG Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ Ιστορία του Ελληνικού Έθνους, Τόμ. ΙΔ΄σ. 104 ISBN 960-213-393-7
- ↑ [www.nzetc.org/tm/scholarly/tei-WH2-2Ita-c5-5.html Robin Kay, Italy Volume II : From Cassino to Trieste, in: The Official History of New Zealand in the Second World War 1939—1945, Wellington 1967, p. 225]
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 734.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 742.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 765.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 766.
- ↑ [books.google.com/books?id=qYAwZFwyYdwC&printsec=frontcover&hl=de&source=gbs_v2_summary_r&cad=0#v=onepage&q=&f=false Christopher Montague Woodhouse, The struggle for Greece, 1941−1949 — 2002. — S. 121.]
- ↑ Απόστολος Ε. Βακαλόπουλος, Νέα Ελληνική Ιστορία 1204−1985, Βάνιας Θεσσαλονίκη — стр. 436.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 774.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 780.
- ↑ Τριαντάφυλλος Γεροζήσης, стр. 794.
- ↑ 100+1 Χρόνια Ελλάδα, Ά Τόμος 1900—1949, стр.295,εκδ.Η.Μανιατές
- ↑ Τόλια Φιλομένη, Επαρχία Ελασσόνας 1940—1950, стр.92, Πάντειο Πανεπιστήμιο, εκδ. 2011
- ↑ [www1.rizospastis.gr/page.do?publDate=19/9/2010&id=12502&pageNo=11&direction=1 Εφημερίδα "Ριζοσπάστης" - "Rizospastis" newspaper : ΙΣΤΟΡΙΑ]. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhdbcJts Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
Литература
- Τριαντάφυλλος Γεροζήσης,. Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στην σύγχρονη Ελληνική κοινωνία, 1821−1975. — ISBN 960-248-794-1.
- Ελληνικός Στρατός στη Μέση Ανατολή (Ελ Αλαμέιν-Ρίμινι- Αιγαίο), Αθήνα 1996, ΓΕΣ/ΔΙΣ (стр. 110—143)
Ссылки
- [www.geetha.mil.gr/index.asp?a_id=3566 Ιστορικό Αφιέρωμα στη Μάχη του Ρίμινι και στη Δράση της 3ης Ελληνικής Ορεινής Ταξιαρχίας] (греч.). Hellenic National Defence General Staff. Проверено 30 мая 2012. [www.webcitation.org/6FhdaisbG Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 3-я Греческая горная бригада
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
