U-801
U-801 | ||
---|---|---|
Государство флага | Германия | |
Порт приписки | Киль, Берген, Лорьян | |
Спуск на воду | 31 октября 1942 года | |
Выведен из состава флота | 17 марта 1944 года | |
Современный статус | потоплена | |
Основные характеристики | ||
Тип корабля | Океанская большая ДПЛ | |
Обозначение проекта | IXC/40 | |
Скорость (надводная) | 19,0 узла | |
Скорость (подводная) | 7,3 узла | |
Предельная глубина погружения | 230 м | |
Автономность плавания | 13 850 миль на 10 узлах | |
Экипаж | 57 человек | |
Размеры | ||
Водоизмещение надводное | 1 120 т | |
Водоизмещение подводное | 1 545 т | |
Длина наибольшая (по КВЛ) | 76,76 м | |
Ширина корпуса наиб. | 6,86 м | |
Высота | 9,60 м | |
Средняя осадка (по КВЛ) | 4,67 м | |
Вооружение | ||
Артиллерия | 1 x 10,5 cm L/45 | |
Торпедно- минное вооружение |
4 носовых и 2 кормовых TA калибра 533 мм, 22 торпеды различных типов или 44 мины типа ТМА |
U-801 — немецкая подводная лодка типа IXC/40, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку субмарины был отдан 7 декабря 1940 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании «Seebeck» в Бремене 30 сентября 1941 года под строительным номером 359, спущена на воду 31 октября 1942 года, 24 марта 1943 года под командованием капитан-лейтенанта Ганса-Иоахима Бранса вошла в состав учебной 4-й флотилии. 1 ноября 1943 года вошла в состав 2-й флотилии. Лодка совершила 2 боевых похода, успехов не добилась. 17 марта 1944 года лодка была потоплена в центральной Атлантике, неподалёку от островов Зелёного Мыса, в районе с координатами 16°42′ с. ш. 30°28′ з. д. / 16.700° с. ш. 30.467° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=16.700&mlon=-30.467&zoom=14 (O)] (Я) самонаводящимися торпедами «Fido» с двух самолётов типа «Эвенджер» из авиагруппы эскортного авианосца «Блок-Айленд», глубинными бомбами и артиллерийским огнём с американских эсминцев USS Corry (DD 463) и USS Bronstein (DE 189). 10 членов экипажа погибли, 47 были спасены.
Напишите отзыв о статье "U-801"
Ссылки
Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/U801.htm U-801] (англ.). uboat.net (1995-2009). Проверено 24 июня 2009. [www.webcitation.org/669LEjWGK Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
Литература
- Тарас А.Е. Вторая мировая война на море. — Мн.: Харвест, 2003. — 640 с. — (Военно-историческая библиотека). — ISBN 985-13-1707-1.
- Пиллар Л. Подводная война. Хроника морских сражений. 1939—1945 = Léonce Peillard. Geschichte des U-Bootkrieges 1939—1945. — М.: Центрполиграф, 2007. — 412 с. — (За линией фронта. Военная история). — ISBN 978-5-9524-2994-9.
- Дёниц, К. Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935—1945 гг. = Ten years and twenty days. Memories. — М.: Центрполиграф, 2004. — 495 с. — ISBN 5-9524-1356-0.
- Бишоп К. Подводные лодки кригсмарине. 1939-1945. Справочник-определитель флотилий = Kriegsmarine U-boats 1939-1945. — М.: Эксмо, 2007. — 192 с. — (Военная техника III Рейха). — ISBN 978-5-699-22106-6.
Это заготовка статьи о подводных лодках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий U-801
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.