Атлантические языки
| Атлантическая | |
| Таксон: |
семья |
|---|---|
| Статус: |
общепризнано, родство не доказано |
| Ареал: |
запад Западной Африки |
| Число носителей: |
30 млн. |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Состав | |
|
7 ветвей | |
| Коды языковой группы | |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-5: |
— |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Атлантические, или западноатлантические[1] языки — семья языков в рамках нигеро-конголезской макросемьи. Языки этой семьи распространены в Западной Африке, главным образом по побережью Атлантики от Сенегала до Либерии, хотя скотоводы-фульбе — носители языка фула — занесли их вглубь континента, до Нигерии и Камеруна. Крупнейшие языки атлантической семьи: фула и волоф — на них говорит по несколько миллионов человек. Другие важные идиомы — серер и диола (диалектный кластер) в Сенегале и темне в Сьерра-Леоне. Многие атлантические языки обладают системами чередований начальных согласных; в большинстве из них существует характерная для нигеро-конголезской семьи система именных классов. Некоторые атлантические языки являются тоновыми, в других наблюдается музыкальное ударение. Наиболее характерный порядок слов — SVO.
Содержание
Состав
Впервые атлантические языки были выделены Сигизмундом Кёлле в 1854 году. Карл Майнхоф включал фула в «хамитскую» (афразийскую) семью, но Август Клингенхебен и Джозеф Гринберг доказали близость этого языка к волоф и серер.
Многие лингвисты отмечают, что доказательств единства всей атлантической семьи существует не слишком много. Некоторые вообще утверждают, что атлантическая семья как единый таксон в рамках нигеро-конголезской макросемьи не имеет смысла: с одной стороны, не существует общепринятой фонетической реконструкции[2], с другой — данные лексикостатистики[3], указывают, как кажется, на то, что каждая из трёх групп атлантических языков должна рассматриваться как самостоятельная в рамках нигеро-конголезской макросемьи. В любом случае согласно большинству существующих классификаций атлантическая семья отделилась от нигеро-конголезской макросемьи достаточно рано, хотя и позже, чем кордофанские языки и языки манде. Окончательное решение этого вопроса будет возможно только после более полной внешней и внутренней реконструкции.
Дэвид Сэпир[4] предложил предварительную классификацию западноатлантической семьи, разделив её на три группы: северную, южную и резко отличающуюся от них подгруппу биджаго, языки которой распространены на архипелаге Биджаго, или Биссагос, у берегов Гвинеи-Бисау[5]. Классификация Сэпира в целом остаётся общепринятой, она используется также в [Wilson 1989] и в справочнике Ethnologue. Русские названия языков приводятся по [Бурлак, Старостин 2006]
- Биджаго (бидього) — распространён в Гвинее-Бисау[6].
- Северная группа — за исключением фула, распространены в основном в Сенегале, Гамбии, Гвинее-Бисау и Гвинее
- Южная группа — распространены главным образом в Гвинее, Сьерра-Леоне и Либерии
Фонология
Многие атлантические языки обладают более или менее развитыми системами чередований начальных согласных в зависимости от морфологического и синтаксического контекста. К примеру, в фула первый согласный в слове зависит от именного класса; это можно наблюдать, в частности. при образовании множественного числа.
| pul-lo | «представитель народа фульбе» | ful-ɓe | «фульбе» |
| guj-jo | «вор» | wuy-ɓe | «воры» |
Морфология
Именные классы
Система именных классов в атлантических языках в целом похожа на системы именных классов, встречающиеся в других нигеро-конголезских языках (в частности, в банту). Предполагается, что банту сохранили пранигеро-конголезское состояние, в котором именной класс маркировался префиксом. В атлантических же языках встречается как префиксальное (темне), так и суффиксальное маркирование именного класса (фула). Джозеф Гринберг[9] показал, что переход от префиксов к суффиксам произошёл с помощью постпозитивных указательных элементов, согласовавшихся по классу:
- <показатель класса>-имя <показатель класса>-<указательный элемент> → <класс>-имя-<класс> → имя-<класс>[10]
В некоторых атлантических языках, например в серер, помимо префиксального показателя класса существуют энклитики, также согласующиеся с именем по классу. Кроме того, классное согласование охватывает прилагательные и местоимения (личные, относительные и др.).
Система классов во многих языках весьма богата, кроме числовых значений выражаются также оценочные и аугментативно-диминутивные. В ряде языков (к примеру, в группе тенда) наблюдается перестройка системы именных классов, в результате которой рефлексы класса 2 (исходно плюрального класса для личных имен) выступают как плюральный класс для большого числа различных сингулярных классов. Например, в бедик наблюдается широкое использование во множественном числе классных показателей вида ɓV, требующих «сильной» (преназализованной) ступени чередования и восходящих к показателю класса 2. При этом грамматические свойства этих классов отличается от свойств других классов большим единообразием, что указывает на их инновационный характер[11].
См. также
Напишите отзыв о статье "Атлантические языки"
Примечания
- ↑ Это название восходит к работам Г. Вестерманна; в последнее время более употребим термин «атлантические».
- ↑ Ср., однако, [Поздняков, 1993]
- ↑ Bennett, P. & J. P. Sterk (1977) South Central Niger-Congo: a reclassification // Studies in African Linguistics 8:241-273.
- ↑ Sapir, David (1971). West Atlantic: An inventory of the languages, their noun class systems and consonant alternations // Current Trends in Linguistics 7, ed. Thomas A. Sebeok, pp. 45-112. The Hague: Mouton.
- ↑ Некоторые лингвисты предполагают, что биджаго вовсе не входит в атлантическую семью, а является остатком тех языков, что были распространены в этом регионе до прихода носителей атлантических языков (см., например, Childs, G. Tucker (2003) An Introduction to African languages. Amsterdam: John Benjamins). В этом случае сходство биджаго с атлантическими языками обусловлено поздней конвергенцией; здесь следует помнить, что основа классификации атлантических языков — лексические данные, а лексика легче подвергаются сближению.
- ↑ В [Бурлак, Старостин 2006] включается в северную подгруппу
- ↑ В [Бурлак, Старостин 2006] не относятся к языкам бак
- ↑ В [Бурлак, Старостин 2006] таксон отсутствует, классификация входящих в его языков иная
- ↑ Greenberg, J. (1977) Niger-Congo noun class markers: prefixes, suffixes, both or neither // Studies in African Linguistics, supplement 7, pp. 97-104.
- ↑ О похожем случае в австралийских языках см. [web.archive.org/web/20060820140042/www.linguistics.unimelb.edu.au/about/staff_docs/rachel/Mirndi-diach-rev.pdf Harvey, Mark, Ian Green and Rachel Nordlinger. 2004. From Prefixes to Suffixes: Typological Change in Northern Australia (PDF)]
- ↑ [Поздняков 1993], см. также Ferry, M. P. L’alternance consonantique en bedik // Journal of West African Languages, vol. 5 (1968), pp. 91-96
Библиография
- Бурлак, С. А., Старостин, С. А. (2006) Сравнительно-историческое языкознание. М.: Академия
- [pozdniakov.free.fr/1%20LIVRE%20grammaire%20atl.zip Поздняков, К. И. (1993). Сравнительная грамматика атлантических языков. Именная классификация, фоно-морфология. М.: Наука.]
- Sapir, David (1971). West Atlantic: An inventory of the languages, their noun class systems and consonant alternations. Current Trends in Linguistics 7:45-112. The Hague: Mouton.
- Wilson, W. A. A. (1989). Atlantic. In John Bendor-Samuel (Ed.), The Niger-Congo Languages, pp. 81-104.
Ссылки
- [etext.virginia.edu/african/Kujamaat/ Лингвистический и фольклорный материал по языку диола]
- [www.humnet.ucla.edu/humnet/aflang/Wolof/wolofInfo.html Страница о волоф] на сайте UCLA
- [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=89964 Атлантические языки] в Ethnologue
- [goto.glocalnet.net/maho/webresources/atlantic.html Страница ссылок] на ресурсы по атлантическим языкам
Отрывок, характеризующий Атлантические языки
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
