Хадза (язык)

Хадза
Страны:	Танзания
Регионы:	провинции Аруша, Сингида, Шиньянга
Общее число говорящих:	800 (2000)
Статус:	нестабильный
Классификация
Категория:	Языки Африки
Койсанская макросемья
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	—
ISO 639-3:	hts
См. также: Проект:Лингвистика

Хадза — изолированный язык, распространенный по южным берегам озера Эяси в Танзании. Несмотря на небольшое число носителей, язык активно используется и большинство детей его изучают. Однако недавнее уничтожение мухи цеце на территориях народа хадза открыло путь для освоения территории расселения хадза пастухами крупного рогатого скота, углежогами, охотниками и крестьянами других этнических групп, вследствие чего хадза столкнулись с постепенным истощением традиционно использовавшихся ими источников воды, лесных, охотничьих и земельных угодий по причине их чрезмерной эксплуатации и загрязнения.

Классификация

Язык хадза, наряду с его соседом — языком сандаве, обычно классифицируют как представителя койсанской языковой макросемьи на основании того, что консонантизм его характеризуется наличием ряда щелкающих согласных. Однако в случае с хадза отмечено сравнительно мало параллелей как с сандаве, так и с другими койсанскими языками, а многие из отмеченных общих черт представляются небесспорными. Так, оспаривается генетическая связь языка хадза с языком сандаве, ибо данное предположение опирается в значительной степени на многочисленные общие заимствования из кушитских языков; параллели же хадза с языками Южной Африки сравнительно незначительны (обычно отдельные слоги типа CV) и вполне могут считаться совпадением.

Также показано небольшое количество подобий с вымершим неклассифицированным языком оропом, но говорить о родстве здесь затруднительно в связи с крайне слабой изученностью последнего.

Фонология

Гласные

В языке хадза представлены пять основных гласных, [i e a o u]. Гласные могут быть реализованы как глухие в конце слова после глухих согласных. Долгие гласные встречаются, когда опущен интервокальный [ɦ]. Например, [kʰaɦa] или [kʰaː], карабкаться. Известно только два слова, содержащие лексические носовые гласные, [ĩ ũ]. Также, назализация происходит перед глухими носовыми щелчками.

Согласные

Нещёлкающие согласные

		Губные	Альвеолярные	Постальвеолярные	Палатальные	Велярные	Огубленный велярный	Глоттальные
Взрывные	Придыхательные	pʰ	tʰ			kʰ	kʷʰ
	Глухие (непридыхательные)	p	t			k	kʷ	ʔ
	Звонкие	b	d			g	gʷ
	Абруптивы	(p’)				k’	kʷ’
Носовые смычные		m	n		ɲ	ŋ	ŋʷ
Преназализованные согласные	Придыхательные	mpʰ	ntʰ			ŋkʰ
	Звонкие	mb	nd			ŋg
Преназализованные аффрикаты	Глухие		nts
	Звонкие		ndz	ndʒ
Аффрикаты	Глухие		ts	tʃ
	Звонкие		dz	dʒ
	Абруптивы		ts’	tʃ’
	Боковые		tʎ̥
	Боковые абруптивы		tʎ̥’
Щелевые	Центральные	f	s	ʃ
	Боковые		ɬ
Аппроксиманты			l ~ ɾ		j		w	ɦ

Губной абруптив [p’] найден только в нескольких словах. Аппроксимант [ɾ] встречается между гласными.

Клики

	Дентальные	Латеральные	Постальвеолярные
Глухие	kǀ	kǁ	kǃ
Носовые	ŋǀ	ŋǁ	ŋǃ
Глухие глоттализованные носовые	ŋ̊ǀʔ	ŋ̊ǁʔ	ŋ̊ǃʔ

Как и в сандаве, в хадза не различаются постальвеолярные и палатальные (ǂ) клики.[starling.rinet.ru/Texts/click5.pdf] Причем все постальвеолярные клики являются «хлопающими» — при их произнесении язык сильно хлопает по дну ротовой полости, и этот удар может быть громче чем основа клика.

Просодия

Неизвестно, является ли хадза тоновым языком. Он может иметь систему музыкального ударения, но детали не были выяснены.

Источники

• Bonny Sands, Ian Maddieson, Peter Ladefoged (1993). 'The Phonetic Structures of Hadza', UCLA Working Papers in Phonetics, No. 84: Fieldwork Studies in Targeted Languages.
• Elderkin, E.D. (1983) 'Tanzanian and Ugandan isolates'. In Nilotic studies: proceedings of the international symposium on languages and history of the Nilotic peoples, Cologne, January 4-6, 1982 Vol. 2 / Rainer Vossen, Marianne Bechhaus-Gerst (eds), Vol. 2, pp 499—521.
• Sands, Bonny E. (1998) 'The Linguistic Relationship between Hadza and Khoisan' In Schladt, Matthias (ed.) Language, Identity, and Conceptualization among the Khoisan (Quellen zur Khoisan-Forschung Vol. 15), Köln: Rüdiger Köppe, 265—283.

См. также

• Сандаве
• Койсанские языки
• Джозеф Гринберг

Ссылки

• [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=hts Хадза на «Ethnologue»]
• [archive.phonetics.ucla.edu/Language/HTS/HTS.html Аудиозаписи хадза на сайте «The UCLA Phonetics Lab Archive»]

Отрывок, характеризующий Хадза (язык)

Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.