Версейп, Луи
Луи Версейп | ||
Общая информация | ||
Родился | 5 декабря 1908 Брюгге, Бельгия | |
Умер | 27 июня 1988 (79 лет) Бельгия | |
Гражданство | Бельгия | |
Позиция | нападающий | |
Карьера | ||
Клубная карьера* | ||
1926—1944 | Брюгге | ? (?) |
Национальная сборная** | ||
1928—1936 | Бельгия | 34 (8) |
Тренерская карьера | ||
1945—1950 | Брюгге | |
1950—1951 | Малдегем | |
1951—1952 | Остенде | |
1952—1954 | Серкль Брюгге | |
1956—1957 | Серкль Брюгге | |
1958—1963 | Остенде | |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. |
Луи́ Версе́йп[1] (нидерл. Louis Versyp, произношение [luˈwi vərˈsɛi̯p]; 5 декабря 1908, Брюгге, Бельгия — 27 июня 1988) — бельгийский футболист, нападающий, участник Олимпиады 1928, ЧМ-1930 и ЧМ-1934.
Карьера
Клубная
На протяжении всей своей карьеры Луи Версейп был верен клубу «Брюгге». Он выступал за команду с 1926 по 1944 год.
В сборной
Дебютировал в сборной на Олимпийских играх в Амстердаме в 1928 году. Через два года принял участие в первом чемпионате мира по футболу. Также сыграл большое количество товарищеских встреч и два матча отборочного турнира к чемпионату мира 1934 года. Завершил карьеру в сборной в 1936 году, имея на счету 34 сыгранных матча и 8 забитых мячей.
Итого: 34 матча / 8 голов; 10 побед, 5 ничьих, 19 поражений.
Тренерская
На тренерском посту Версейп работал в нескольких командах. Дебютировал он в качестве тренера родного клуба «Брюгге» и занимал эту должность 6 сезонов подряд. Позже он руководил командами «Малдегем», «Остенде» и «Серкль Брюгге».
Напишите отзыв о статье "Версейп, Луи"
Примечания
- ↑ В ряде русскоязычных источников используется неточный вариант Версип, основанный на старом написании Versyp. Тем не менее, наряду с ним в Нидерландах и Бельгии распространён вариант Versijp той же самой фамилии, также имеющий прочтение Версейп.
Ссылки
- [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=59575 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
- [www.worldfootball.net/spieler_profil/louis-versyp/ Профиль на worldfootball.net]
- [www.ceroacero.es/jogador.php?id=20984&epoca_id=0/?edicao_id=35 Профиль на Ceroacero.es]
- [www.eu-football.info/_player.php?id=22137 Матчи Луи Версипа за сборную на сайте European Football]
- [www.clubbrugge.be/fr/club/geschiedenis/trainer/6/louis-versyp Биография на сайте клуба «Брюгге»]
Это заготовка статьи о футболисте Бельгии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Сборная Бельгии — Олимпийские игры 1928
| ||
---|---|---|
вр Де Би • вр Кодрон • защ Ван Авербеке • защ де Декен • защ Дицлер • защ Лавинь • защ Рёйссевелт • защ Хойдонкс • пз Бьерна • пз Бусман • пз П. Брен • пз Де Спа • пз Дево • пз Ванхалме • пз Велькенхёйзен • пз Хеллеманс • нап Р. Брен • нап Верхюлст • нап Версейп • нап Ворхоф • нап Дидденс • нап Мусхал • Тренер Виктор Лёвенфельт |
Сборная Бельгии — чемпионат мира 1930
| ||
---|---|---|
вр Баджу • вр Де Би • защ де Декен • защ Хойдонкс • защ Наувенс • пз Брен • пз Шантрен • пз де Клерк • пз Хеллеманс • нап Адамс • нап Дельбек • нап Дидденс • нап Мусхал • нап Сайс • нап Версейп • нап Ворхоф • Тренер Хектор Гутинк |
Сборная Бельгии — чемпионат мира 1934
| ||
---|---|---|
вр Баджу • вр Вандевейер • защ Жоасем • защ Паппер • защ Смеллинкс • пз Буржуа • пз Классенс • пз Хеллеманс • пз Перар • пз Пютман • пз Симон • пз ван Ингельгем • пз Велькенхёйзен • нап Бришо • нап Капелль • нап Деври • нап Гриммонпре • нап Хереманс • нап Ламо • нап Ледан • нап Версейп • нап Ворхоф • Тренер Хектор Гутинк |
Тренеры футбольного клуба «Брюгге»
|
---|
Гутинк (1930—1933) • Дельбек (1933—1934) • Волкэрт (1934—1936) • Шренк (1936—1937) • Девен (1938—1939) • Дельбек (1939—1945) • Версейп (1945—1950) • Кеннеди (1950—1951) • Схави (1951—1957) • Хеффлинг (1957—1963) • Шваннер (1963) • Декенс (1963—1965) • Дюпал (1965—1967) • Хеффлинг (1967—1968) • Павич (1968—1969) • де Мюнк (1969—1971) • Каньелс (1971—1973) • де Вит (1973—1974) • Береш (1978—1979) • Боллен (и.о.) (1979) • Грайзенхаут (1979—1980) • Мертенс (и.о.) (1980) • Гресс (1980—1981) • Кон (1981) • Коппенс (1981—1982) • Мертенс (и.о.) (1982) • Кесслер (1982—1984) • Хауварт (1984—1989) • Лекенс (1989—1991) • Броос (1991—1997) • Геретс (1997—1999) • Верхейен (1999—2000) • Солльед (2000—2005) • Кулеманс (2005—2006) • Феррера (2006—2007) • Яневски (2007) • Целльхофер (2007—2009) • Костер (2009—2011) • Веркемпинк (и.о.) (2011) • Даум (2011—2012) • Лекенс (2012) • Клеман (и.о.) (2012) • Гарридо (2012—2013) • Клеман (и.о.) (2013) • Прюдомм (2013—н.в.) |
Отрывок, характеризующий Версейп, Луи
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
- Родившиеся 5 декабря
- Родившиеся в 1908 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Брюгге
- Умершие 27 июня
- Умершие в 1988 году
- Футбольные тренеры по алфавиту
- Спортсмены по алфавиту
- Футболисты по алфавиту
- Футболисты Бельгии
- Игроки сборной Бельгии по футболу
- Игроки ФК «Брюгге»
- Футболисты одного клуба
- Футбольные тренеры Бельгии
- Тренеры ФК «Брюгге»
- Тренеры ФК «Остенде»
- Тренеры ФК «Серкль Брюгге»