Доктор Дум

Доктор Дум
Доктор Дум на обложке комикса Fantastic Four № 247 (октябрь 1982)
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	Fantastic Four № 5 (июль 1962)
Авторы	Стэн Ли, Джек Кирби
Характеристики персонажа
Позиция	Нейтральная, Ранее Зло
Альтер-эго	Виктор фон Дум
Псевдонимы	Повелитель, Непобедимый человек, Винсент Вогн, Ханс, Лорд Рока
Вид	Человек
Рост	188 см, в броне — 200 см
Вес	102 кг, в броне — 188 кг
Цвет глаз	Карий
Цвет волос	Каштановые
Место рождения	Лагерь за пределами Хасенштата (нынешний Думштат), Латверия
Гражданство	Латверия
Семейное положение	Холост
Род занятий	монарх Латверии, учёный, международный преступник
Команды и организации
Заговорщики, Интеллигенция, Рыцари Атомного Стола, Акт Возмездия,
Враги
Фантастическая Четвёрка, Серебряный Сёрфер, Мстители
Особые силы
Пик человеческих физических возможностей Гениальный интеллект Обширные и глубокие знания во многих науках Эксперт в робото- и электротехнике,кибернетике и в инженерном деле Мастер боевых искусств Огромные финансовые возможности Превосходная физическая форма Опытный и совершенный тактик и стратег Мощное колдовство (почти самый могущественный колдун Земли) Перенос разума
Оборудование
Высокотехнологический костюм, дающий: Сверхчеловеческую силу Металлическую броню Способность испускать энергетические волны/импульсы Полет на сверхзвуковых скоростях Сенсорные сканеры/Компьютерное обеспечение Магнитный захват Генерация силовых полей Машина времени Думботы Различные изобретения

Виктор фон Дум (англ. Victor von Doom), более известный как Доктор Дум (англ. Doctor Doom) — суперзлодей комиксов издательства Marvel Comics, заклятый враг команды супергероев Фантастической Четвёрки. Сын цыганской ведьмы, доктор Дум является одним из величайших злодеев и лидером вымышленной страны Латверии. Он одновременно учёный и волшебник, в комиксах был как злодеем, так и героем. В то время, как главным противником Дума была Фантастическая четвёрка, он часто сражался против Человека-Паука, Доктора Стрэнджа, Мстителей, Людей Икс, Карателя, Блэйда, Железного Человека, Серебряного Сёрфера и других.

Впоследствии Доктор Дум появлялся в различного рода мерчендайзе (одежды, игрушки, коллекционные карточки, мультсериалы и видеоигры). Wizard поставил его на 4 место в списке 100 величайших злодеев за всё время. В 2009 году доктор Дум занял 3 место в списке 100 Величайших злодеев из комиксов по версии IGN.

Тажке Доктор дум был показан в художественных фильмах, основанных на Marvel Comics: в фильме «Фантастическая четвёрка» 1994 года образ Доктора Дума на большом экране воплотил Роджер Корман, в фильмах «Фантастическая четвёрка» 2005 года и «Фантастическая четвёрка: Вторжение Серебряного сёрфера» его роль исполнил Джулиан Макмэхон, а в фильме-перезапуске «Фантастическая четвёрка» 2015 года его сыграл Тоби Кеббелл.

История создания

Как многие из других персонажей Marvel Comics, доктор Дум был создан Стэном Ли и Джеком Кирби.

В серии «Фантастическая четвёрка» они хотели создать «нового злодея высшего качества». При выборе имени для него Ли остановился на «докторе Думе», объясняя это тем, что оно «красноречиво в своей простоте — великолепно в подразумеваемой угрозе».

История из комиксов

1960-е—1970-е годы

История Дума не была полностью рассказана в его дебюте из-за спешки с созданием персонажа. Позже Стэн Ли упорядочил его биографию.

Родителями Виктора Фон Дума были странствующие цыгане Вернер и Синтия, проживавшие в Латверии — маленькой европейской стране, отделившейся от Венгрии и управлявшейся королём Владимиром. Мать Виктора была ведьмой, призвавшей демона Мефисто для получения силы, которая впоследствии вышла из-под контроля, и была убита солдатами. Перед смертью она попросила Вернера, чтобы тот защитил Виктора от Мефисто. Отец Виктора был врачом, и когда не смог вылечить жену короля Владимира, был вынужден бежать вместе с Виктором, но его убили люди короля.

Обнаружив мистические артефакты своей матери, Виктор начал обучаться колдовству, надеясь освободить душу матери. К тому времени как Дум стал подростком, он обнаружил в себе научный гений и использовал свои изобретения, чтобы начать войну против монархии Латверии, всегда идя на шаг впереди них.

О юном гении прослышали в Америке, и он был приглашён в государственный университет Нью-Йорка. Там он познакомился со студентом-гением Ридом Ричардсом, но Виктор отказал ему в дружбе. Во время своего обучения в университете Виктор соперничал с ним, пытаясь доказать Риду, что его интеллект гораздо выше. Самым важным изобретением Виктора была машина, с помощью которой он хотел спасти из Ада душу его матери. Ричардс пытался предупредить его об ошибках в вычислениях, но Виктор не стал слушать его. Он активировал машину и она взорвалась, оставив шрамы на его лице. Из-за взрыва Дума исключили из университета.

После этого Виктор путешествовал по миру, остановившись в Тибете. Там он принимает дисциплину монахов и создаёт свою первую броню вместе с маской, которую только он и может снять. После этого Дум возвращается к планированию своей мести, жертвой которой должен стать Ричардс.

Джек Кирби создавал Дума после смерти, с бронёй и маской : «Это и была причина для появления брони и маски. Смерть связана с оружием и сталью. Смерть немилосердна, и лишь человеческая плоть содержит её»

В 1970-х годах роль доктора Дума, расширилась, сделав его участником многих комиксов. Его борьба с сыном Владимира Рудольфо за Латверию была отображена в Astonishing Tales.

1980-е—1990-е годы

В 1981 году, Marvel и DC продолжили сотрудничество над другим проектом. В 1976 году издательства выпустили комикс «Superman vs. the Amazing Spider-Man» и стремясь продолжить его успех, выпустили комикс «Superman and Spider-Man», где Человек-Паук и Супермен вместе сражаются со злом. Главный редактор Marvel Джим Шутер написал сюжет рядом с Марвом Вулфманом, и решил использовать доктора Дума, основываясь на его изобразительном статусе: «Я полагал, что мне нужен самый зловещий злодей, которого мы могли бы предложить, — доктор Дум. Их самый лучший герой против нашего самого большого злодея.»

В том же году Джон Бирн начал свой шестилетний труд по написанию и иллюстрированию Fantastic Four в 1981, провозгласив второй золотой век для серии а также попытки возвратить часы назад …. возвратить и увидеть новое в том, что сделало комикс великим в начале.

Виктор Фон Дум впервые появился при Бирне в выпуске № 236. Приняв во внимание, что Кирби говорил что обезображенное лицо Дума является частью его личности. Бирн изобразил, что лицо злодея было действительно изуродовано, что видеть монарха без шлема дозволено только его собственным рабам роботам — думботам. Бирн также подчеркнул другие черты характера Виктора: несмотря на свою безжалостную природу, он — человек слова.

Несмотря на то, что он злодей,Виктор фон Дум заботится о своих преданных жителях Латверии .Обладая бурным характером, доктор Дум иногда оказывает теплоту и сочувствие другим. Бирн также более детально описал историю с повреждением его лица: несчастный случай в университете оставил Виктору маленький шрам, но, когда Фон Дум надел собственную броню, та даже ещё не остыла после ковки, и его лицо уродуют ожоги от маски.

После ухода Бирна доктор Дум продолжает оставаться главным злодеем в комиксах, посвящённых Фантастической Четвёрке, и также появлялся в других комиксах: Punisher, The Spectacular Spider-Man, и Excalibur. В Fantastic Four № 350, автор Уолт Симонсон вводит идею о том, что Виктор путешествует сквозь время и пространство, при случае возвращаясь на Землю. Таким образом читатели смогли предположить, что любое проявление злодея — действия его думботов, а не его самого. Городская легенда утверждает, что Симонс составил список историй, в которых появлялся настоящий доктор Дум и те, где только его копии.

2000-е

Доктор Дум помогал при рождении дочери Сью и Рида, которую ему позволили назвать Валерией в честь любви всей его жизни, но Виктор совершил этот акт доброты только как часть обширного замысла. Благодаря волшебству, Дум превзошёл Рида во много раз. Он заключил союз с демоном Хаазаретом и принёс ему в жертву свою самую большую любовь, Валерию. Хаазарет увеличил мистическую силу Виктора до такой степени, что теперь Дум стал угрозой для самого Доктора Стрэнджа. Из тела Валерии Виктор изготовил себе новую броню и сделал маленькую Валерию Ричардс своим «помощником». Он обратил новую магическую силу против Фантастической Четвёрки и попытался уничтожить давних противников. Дум захватил героев и отправил Франклина в Ад, а остальных подверг страшным пыткам. Рид вновь победил Дума, переступив через себя и использовав колдовство, чтобы показать Хаазарету, что его обманули. Демон забрал Дума с собой в Ад, но Виктор оставил несколько напоминаний о себе — психологически травмированного Франклина и изуродованную левую половину лица Рида.

Настроенный окончательно избавиться от Дума, Рид создал замкнутое измерение Мёбиус, которое должно было послужить тюрьмой для Дума, а также захватил всё оборудование Дума, находившееся в Латверии. Виктору на некоторое время удалось бежать из тюрьмы, захватив контроль над телами сначала Сьюзан, а потом Существа и остальных участников Фантастической Четвёрки, но в конечном счёте он был возвращён в собственное тело и отправлен в Ад.

Перед Гражданской войной Дум сбежал из Ада вслед за пролетающим сквозь измерения Мьёллниром — молотом Тора, который появился после падения Асгарда. Вернувшись в Латверию, Дум предположил, что был достоин молота, и он появился на Земле именно для него, и отправился с группой Думботов, чтобы захватить артефакт. Он был встречен Фантастической Четвёркой, которая попыталась остановить его. Дум достиг молота, и когда он уже хотел его коснуться, вспыхнул яркий свет, а когда он рассеялся, Дум понял, что не был достоин молота и вернулся в Латверию. После окончания Гражданской войны Виктор дал приют своему давнему знакомому Нэмору в Латверии.

Виктор оказался пленен Могучими Мстителями Тони Старка, когда Альтрон сбросил на Нью-Йорк бомбу с симбиотами, которую готовил Дум. Но доктор провел в тюрьме не так много времени: сначала его похитили герои из будущего, надеясь использовать как батарейку в своем телепортере, а затем началось Секретное Вторжение скруллов.

Темное Правление

Оказавшийся во главе антитеррористической организации после победы над пришельцами Норман Озборн освободил Фон Дума и, когда тот принял предложение вступить в его Заговорщиков, отправил на родину.

Силы и способности

Дум может обмениваться сознанием с другими людьми. Он обладал небольшим количеством мистических способностей, типа излучений зарядов естественной энергии и призыва мистических объектов для дополнительной поддержки. В 2000-х годах колдовские способности Дума заметно увеличились, в связи с тем, что его обучала магии Моргана ле Фэй, что сделало его одним из самых могущественных колдунов. Когда Наазарет увеличил магические способности Дума, они были на том же уровне, что и у доктора Стрэнджа. Дум — гений в области физики, робототехники, кибернетики, генетики, технологии оружия, биохимии и путешествий во времени.

Оборудование

Дум носит титановый боевой костюм с ядерной установкой, который наделяет Дума сверхчеловеческой силой; даёт способность летать — содержит реактивные двигатели; содержит накопитель энергии. Броня содержит баллон с воздухом, рассчитанный на четыре часа, и может быть запечатана для нахождения под водой или в космосе. Специальные приложения к броне включают молекулярный расширитель, который может заставить молекулы расширяться до размера внушительных валунов; а также разнообразные устройства, позволяющие поглощать чужую энергию (например, Космическую Силу Серебряного Сёрфера).

У Дума множество изобретений, которые включают в себя разнообразных роботов:

• Думботы — роботы-дубликаты, как две капли воды похожи на Виктора;
• Серво-стража — роботы-полицейские Латверии;
• Роботы-Убийцы;

Также Виктор Дум создал машину времени, с помощью которой он может путешествовать сквозь пространство и время; разрушительный луч.

Альтернативные версии

Ultimate Marvel

Во вселенной Ultimate Marvel Доктор Дум также является злейшим врагом Фантастической четвёрки. На десятый день рождения Виктора его отец рассказал ему, что их род происходит от легендарного Влада III Цепеша, чьи потомки оказались разбросаны по всей Европе. Примерно в возрасте двадцати лет Виктор фон Дум прибыл в Америку, где начал обучаться в здании Бакстера, наряду с другими молодыми гениями, вроде Рида Ричардса и Сью Шторм.

Во время экспедиции в Н-Зону Виктор тайно изменил координаты. Это привело к катастрофе, в результате которой Фантастическая четвёрка получила свои полномочия. Впоследствии Виктор утверждал, что исходные координаты Ричардса были столь плохи, что даже ему не удалось исправить их. Дум также оказался жертвой аварии, в связи с чем он покрыл своё изуродованное тело металлической бронёй. Взяв себе прозвище Доктор Дум, он укоренился в Латверии, которая в этой реальности оказалась государством с большим количеством беженцев. Считая Ричардса виновником своего уродства, он послал в здание Бакстера рой маленьких смертоносных роботов. Фантастическая четвёрка отследила их источник и направилась в Копенгаген, считая, что только Дум сможет вновь сделать их нормальными. Пользуясь суверенитетом государства, Дум избежал расправы. Некоторое время спустя, выяснилось, что на него работает мать Сью и Джонни Шторм, Мэри Шторм.

Доктор Дум попытался заменить Рида Ричардса в качестве лидера Фантастической четвёрки. С помощью магии атлантов он поместил в тело Человека-факела древнего демона. Дум согласился извлечь его, взамен потребовав поменяться телами с Мистером Фантастиком. Виктор направился в здание Бакстера и спас Джонни, после чего вернулся Рид и вернул контроль над своим телом. Тогда же Доктор Дум направился в зомби-вселенную, бросив вызов местным обитателям. В дальнейшем Доктор Дум попытался захватить контроль над родиной Высшего Эскадрона, однако затем выяснилось, что это был Думбот. Во время нахождения Доктора Дума в зомби-вселенной, его место заняла Мэри Шторм. Шторм стала причиной гибели Алой ведьмы, вследствие чего Магнето устроил Ультиматум. В конечном итоге она была убита Существом. Настоящий Доктор Дум позднее вернулся и сотрудничал с Фондом Будущего. Некоторое время спустя он заключил союз с Гидрой и похитил Человека-паука и Женщину-паук, но потерпел поражение.

Вне комиксов

Телевидение

• Впервые Доктор Дум появился на телеэкране в мультсериале «Супергерои Marvel» 1966 в истории о Подводнике.
• В мультсериале «Фантастическая четвёрка» 1967 года его озвучивал Джозеф Сирола.
• Джон Стивенсон озвучил Доктора Дума в мультсериале «Фантастическая четвёрка» 1978 года.
• Доктор Дум появляется в нескольких эпизодах мультсериала «Человек-Паук» 1981 года.
• Является одним из главных антагонистов мультсериала «Фантастическая четвёрка» 1994 года. Появляется в первом сезоне в сериях «Маска Доктора Дума» (8, 9, 10), где он похищает всю Четверку. Так же упоминается история его происхождения. В серии «Серебряный Сёрфер» (13) он ставит цель похитить способности Норрина Радда, что у него получается и то же самое он повторяет в конце второго сезона в серии «Конец света» (26). В обоих случаях так или иначе в возврате силы «виноват» Галактус, в первый раз он непосредственно и самолично возвращает силу Серфера, во второй раз Дум пытается вылететь за пределы разрешенной Галактусом территории и теряет контроль, а доска возвращается к Норрину. В серии второго сезона «И слепой поведёт их» (14) Виктор фон Дум на некоторое время лишает сил всю Четверку.
• Доктор Дум появляется в двух эпизодах мультсериала «Невероятный Халк» 1996 года, где его, как и в мультсериале «Фантастическая четвёрка» 1994 года озвучил Саймон Темплмен.
• Доктор Дум, озвученный Томом Кейном, появляется в пятом сезоне мультсериала «Человек-паук» 1994 года, где он, наряду с некоторыми другими суперзлодеями был выбран Потусторонним для покорения внеземных цивилизаций. Он захватил территорию Доктора Осьминога и переименовал её в Новую Латверию. Казалось бы, он создал утопию, где все его подданные жили в мире и гармонии. Он даже похитил Существо, чтобы вернуть ему человеческий облик. На самом деле он хотел украсть силу Потустороннего. В итоге ему не удалось совладать с этой силой и после победы Человека-паука и его союзников он был возвращён на Землю.
• В мультсериале «Фантастическая четвёрка: Величайшие герои мира» 2006 года Доктора Дума озвучивает Пол Добсон.
• Доктор Дум появляется в мультсериале «Отряд супергероев», озвученный Чарли Элдером.
• Кристофер Бриттон озвучил Доктора Дума в мультсериале «Железный человек: Приключения в броне».
• Доктор Дум, озвученный Лексом Лэнгом появляется в мультсериале «Мстители: Могучие герои Земли».
• Морис Ламарш озвучил Доктора Дума в мультсериале «Совершенный Человек-паук».
• Ламарш повторил свою роль в мультсериале «Мстители, общий сбор!».
• Доктор Дум, вновь озвученный Морисом Ламаршем, появляется в мультсериале «Халк и агенты У.Д.А.Р.».

Кино

• В фильме «Фантастическая четвёрка» Виктор фон Дум, сыгранный Джозефом Калпом, пострадал в начале фильма в результате неудачного эксперимента, проводимого вместе с Ридом Ричардсом, после чего считался погибшим. Позже объявляется в образе Доктора Дума и нападает на Рида Ричардса, Бена Гримма, Сьюзен и Джонни Стормов,которые обрели сверхсилы и стали Фантастической четвёркой.

• В фильме «Фантастическая четвёрка» Виктор фон Дум — промышленный магнат (впрочем, стоящий на грани банкротства), старый школьный приятель, а ныне конкурент Рида Ричардса, начальник и жених его бывшей подруги — Сьюзан Сторм. Отчаянно нуждаясь в какой-нибудь сногсшибательной новинке, чтобы вновь привлечь к себе внимание спонсоров, Виктор соглашается финансировать исследования космических лучей, задуманные Ридом (предварительно выговорив для себя львиную долю возможной прибыли), и сам отправляется вместе с будущей Фантастической Четвёркой на орбиту Земли. Однако лучи достигают исследовательской станции раньше, чем ожидалось, и Рид не успевает активировать защитные экраны. В результате этой оплошности все пятеро подвергаются атаке опасного излучения, но не погибают, а начинают меняться. Дум превращается в существо, целиком состоящее из органической стали, но зато получает возможность управлять электричеством. Он начинает носить стальную маску, скрывающую его изуродованное лицо. Считая Четвёрку виновниками своего уродства, а главное — виновниками своего разорения, Дум пытается убить их всех. Однако во время финальной схватки с Фантастической Четвёркой Человек-Факел расплавляет металлическое покрытие доктора Дума, а Существо обливает его водой из пожарного гидранта, вследствие чего он превращается в неподвижную статую. Позже показано, как его отвозят на родину, в Латверию на грузовом корабле.

• В фильме «Фантастическая четвёрка 2: Вторжение Серебряного сёрфера» доктор Дум проживает в Латверии; он всё ещё лелеет планы мести Фантастической Четвёрке. Его приспешникам удаётся высвободить его из собственной брони, ставшей для него тюрьмой. Он заинтересовывается космическим существом, которого называют Серебряный Сёрфер. Дум встречается с ним и Сёрфер использует к Виктору космическую энергию, это излечивает Дума от мутации, он вновь выглядит как обычный человек, однако способность управлять электричеством остаётся его козырем в рукаве. Виктор начинает сотрудничать с правительством США и Фантастической четвёркой в деле поимки пришельца. Им это удаётся и Дум начинает изучать пришельца с целью получить его силу. Ему удаётся овладеть невиданной мощью, захватив средство передвижения герольда Галактуса, напоминающее доску для сёрфинга. Перед тем, как встать на доску, чтобы обрести способности Сёрфера, Дум надевает обновлённую броню и маску. В решающем сражении Фантастической Четвёрке удается победить злодея, сбросив его с доски в море. Из-за тяжести своего костюма Виктор уходит на дно во всполохах электроэнергии.
  • В фильмах «Фантастическая четвёрка» (2005) и «Фантастическая четвёрка 2: Вторжение Серебряного сёрфера» роль Виктора Дума исполнил актёр Джулиан МакМэхон.

• В новой серии фильмов, основанной на серии комиксов Ultimate Fantastic Four и вышла в мировой прокат 7 августа 2015 года, Доктора Дума сыграл британский киноактёр Тоби Кеббелл.

• В фильме 2015 года Виктор фон Дум — бывший друг и коллега доктора Франклина Шторма, ушедший в изгнание из-за неизвестного происшествия. После того, как доктор Шторм и его дочь Сьюзан обнаружили Рида Ричардса, фон Дум был приглашён для совместной работы над устройством, позволяющим переместиться в параллельное измерение. В ночь после завершения аппарата Виктор, Рид и Джонни Шторм отмечают окончание работы, и Вик предлагает самим испытать перемещение. В новом измерении исследователи находят необычную материю, после контакта с которой возникает энергетическая буря. При попытке добраться до капсул телепорта фон Дум оказывается поражён таинственной материей, его скафандр прорывается, а сам Виктор падает в извергающееся жерло. Через год Рид с командой под контролем военных собирает улучшенную модель телепорта, команда подготовленных людей перемещается на «Землю 0» и обнаруживает там выжившего Виктора. Исследования на военной базе показывают, что скафандр Виктора из-за воздействия материи сросся с его телом, а сам он приобрёл свои «магические» способности. Он не хочет позволить изучать свой новый «дом». Доктор Дум убивает учёных и военных (в том числе Франклина Шторма) и перемещается обратно на Землю 0, после чего открывает червоточину, поглощающую Землю. Фантастическая четвёрка следует за ним в другой мир, где бросают его в уничтожающее энергетическое поле.

Видеоигры

• В играх «World of Warcraft» и «Hearthstone» есть отсылка к Доктору Думу — персонаж и карта Доктор Бум.
• Главный злодей игр «Fantastic Four», «Fantastic Four 2» и «Marvel: Ultimate Alliance».
• Финальный босс битемапа «Spider-Man» на аркадных автоматах.
• Персонаж файтингов «Marvel Super Heroes и «Marvel vs. Capcom 2».
• Доктор Дум является играбельным персонажем в «Marvel: Avengers Alliance» для Facebook.
• Доктор Дум появляется в файтинге 2012 года «Marvel Avengers: Battle for Earth», озвученный Фредом Татаскьёром.
• Доктор Дум доступен как загружаемый контент в «LittleBigPlanet».
• Один из боссов в MMORPG «Marvel Heroes», так же доступен как один из игровых персонажей.
• Один из боссов в игре «Lego Marvel Super Heroes», впоследствии игровой персонаж.
• Доктор Дум - открываемый персонаж в «Avengers Alliance Tactics».
• Доктор Дум является играбельным персонажем в «Marvel: Contest of Champions».

Ссылки

• [marvel.com/characters/13/dr_doom Доктор Дум] на Marvel.com
• [comicvine.gamespot.com/doctor-doom/4005-1468/ Доктор Дум] на Comicvine.com
• [marvel.wikia.com/wiki/Doctor_Doom Доктор Дум] на Marvel.wikia.com

Отрывок, характеризующий Доктор Дум

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).