Нелюди

Нелюди

Обложка Inhumans том 2 (июль 2001). Художник — Джэ Ли.

Общая информация

Издатель Marvel Comics Дебют Fantastic Four #45 (декабрь 1965) Автор(ы) Стэн Ли, Джек Кирби Штаб-квартира Аттилан

Состав

Королевская семья: Чёрный Гром Медуза Кристалл Максимус Локджо Горгон Карнак Тритон Новое поколение: Аларис Нахрис Джолен Сан Тонайя Список Нелюдей

Нелюди (англ. Inhumans) — вымышленная раса, появляющаяся в комиксах издательства Marvel Comics. Была создана Стэном Ли и Джеком Кирби и впервые появилась в Fantastic Four #45 (декабрь 1965).

История публикаций

Нелюди впервые появились в комиксе про Фантастическую четвёрку Fantastic Four # 45 (декабря 1965 года), но их представители Медуза и Горгон появились и в предыдущих выпусках этой серии (в № 36 и № 44, соответственно).

Позже Нелюди приобрели собственные серии комиксов. Первый том о Нелюдях The Inhumans выходил с октября 1975 по август 1977 года и имел 12 выпусков. Второй том Inhumans шёл с ноября 1998 года по октябрь 1999 года и имел также 12 выпусков, 4 выпуска третьего тома вышли в 2000 году. В четвертом томе, выходившем в 2003—2004 года и состоящем из 12 выпусков, сюжет сосредоточен в основном на новых персонажах в обществе Нелюдей.

Так же Нелюди участвовали в комиксах, посвящённых таким глобальным событиям, как Секретное вторжение и Война королей.

Вымышленная история

В начале войны рас Крии и Скруллов миллионы лет назад по земному времени раса Крии создала станцию на планете Уран, пытаясь получить стратегическое преимущество над империей Скруллов. Через свои работы на этой станции они обнаружили, что разумная жизнь на планете Земля имела генетический потенциал, вложенный в них расой Небожителей. Крии начали эксперимент над примитивными Homo sapiens, их целью было расследовать возможные способы обойти свой эволюционный застой и создать расу сильных солдат-мутантов для использования против Скруллов. Однако, несмотря на то, что опыты в создании человечества с экстраординарными способностями были успешны, Крии отказались от своего эксперимента, поскольку генетические пророчества говорили, что эксперименты в конечном итоге приведут к аномалии, которая может уничтожить Верховный Разум Крии.

Их испытуемые, Нелюди, пошли на формирование своего общества, которое процветало в изоляции от остального человечества и разрабатывало передовые технологии. Эксперименты с мутагенным Туманом Терригеном дал им различные способности, но и вызвал генетические повреждения и деформации. Это привело к долгосрочной селекционной программе очищения, чтобы попытаться смягчить последствия этих мутаций.

Общество Аттилана, города Нелюдей, и его культура основываются на конформистской системе убеждений, разрешающей индивидуальность, поскольку это относится к генетическому развитию их физических и умственных способностей, но требует жёсткого соответствия в том, что каждый член общества назначается на место в этом обществе в соответствии с теми возможностями, которые получил после воздействия Тумана Терригена. После назначения, ни один из Нелюдей, независимо от того, насколько велика или мала его сила, не может изменить своё место в этой жёсткой кастовой системе. Культура Нелюдей также строго запрещает смешанные браки между Нелюдьми и другими расами. Несмотря на это, член Королевской Семьи Нелюдей, Кристалл проигнорировала этот запрет и вышла замуж за мутанта Ртуть.

Нелюдьми управляет их король, Чёрный Гром вместе с Королевской семьёй, состоящей из Медузы, Карнака, Горгона, Тритона, Кристалл, Максимуса и собаки Локджо. Кристалл и Медуза были членами Фантастической четвёрки; Кристалл также была членом Мстителей.

Черный Гром руководил Нелюдьми в наиболее неспокойные для расы времена, в которые случились несколько попыток Максимуса узурпировать трон, восстания рабочего класса с их последующей эмансипацией, нападения ренегатов, похищение Медузы, разрушение и восстановление Аттилана, и открытие для человечества существования Нелюдей.

Серьёзный кризис произошел, когда Чёрный Гром и Медуза зачала ребенка. Медуза родила ребенка в нарушение требований Генетического Совета, который считал, что родословная Чёрного Грома была слишком опасной для того, чтобы продолжать её дальше. Совет, тем не менее, взял ребёнка для изучения и запретил родителям контактировать с ним. Чёрный Гром разрывался между своей любовью к семье и его обязанностью уважать Генетический Совет. Когда он узнал, что Совет использует его сына в заговоре против него, он повернулся против Совета. При этом он также отказался от короны и какое-то время жил с семьёй вдали от Аттилана, но вернулся в случае необходимости.

Некогда секретный факт существования расы Нелюдей стал известен широкой общественности, так как Нелюди часто взаимодействовали со многими из супергероев Земли, в том числе с Фантастической четвёркой, Мстителями и Людьми Икс, помогая им против таких угроз, как Доктор Дум, Галактус, Альтрон, Магнето и Апокалипсис.

Их город Аттилан часто перемещался с места на место, и начиная с 2005 года находится под содержащим кислород куполом на тёмной стороне Луны.

Сын М и Тихая война

В событиях «Son of M» Ртуть украл Кристаллы Терригена, чтобы попытаться вернуть свои сверхспособности и вылечить мутантов, лишившихся силы после Дня М. Воровство привело к конфликту на Геноше между повторно получившими силы мутантами (чьи возвращённые силы оказались слишком сильными для их собственного хорошего порождения их возможной сдачи), Нелюдьми и американским правительственным агентством O.N.E. Конфликт закончился тем, что O.N.E. конфисковало Кристаллы Терригена, что побудило Чёрного Грома устно объявить войну Соединенным Штатам.

Нелюди под командованием Горгона начинают атаку на Нью-Йорк, однако терпят поражение, и Горгон попадает в плен. Чёрный Гром посылает других Нелюдей им на помощь, и им удаётся вернуть Кристаллы Терригена. Однако брат Чёрного Грома Максимус вновь захватывает трон Аттилана.

Секретное вторжение

Впоследствии оказалось, что Чёрный Гром был похищен и заменён представителем инопланетной расы Скруллов, способных превращаться в других. Самозванец раскрыл себя во время собрания Иллюминатов и был убит Нэмором. Внезапное отчуждение между королём Нелюдей и Медузой, очевидное во время Тихой войны, и более позднее поражение Чёрного Грома от рук Халка во время его Мировой войны косвенно показывают, что Чёрный Гром уже тогда был заменён Скруллом.

После того, как стало известно, что Чёрный Гром был подменён, Скруллы напали на Аттилан, а Чёрный Гром был показан в плену у пришельцев, намеревающихся использовать его голос в качестве оружия массового поражения. Королевская семья Нелюдей, захватив корабль Скруллов с помощью расы Крии, своих создателей и давних врагов Скруллов, сумела освободить Чёрного Грома и вернулась в Аттилан.

Война королей

Решив больше не подвергаться насилию со стороны других рас, Нелюди приняли решительные меры для обеспечения их выживания как расы. С этой целью они активизируют ряд длинных машин под Аттиланом, превращая город в гигантский корабль, работающий от голоса Чёрного Грома. Покинув Луну Нелюди входят в гиперпространство и отслеживают остатки Армады Скруллов, полностью уничтожив её. Как Аттилан входит в пространство Ши'ар, они привлекают внимание трёх кораблей Ши’ар, которые приказывают им отступать, иначе они откроют огонь. В итоге корабли Ши’Ар так же были уничтожены.

Аттилан достигает планеты Хала, разрушая защитный щит, который охранял ослабленную империю Крии и приземляются на планету. Королевская семья сталкивается с Ронаном Обвинителем, который выступает в качестве короля. Он признаётся, что чувствовал, что он просто держал место правителя для истинного короля, Чёрного Грома.

Нелюди получают контроль над империей Крии с обещанием дать толчок застойной генетики Крии. В рамках договоренности Кристалл выходит замуж за Ронана. Во время свадьбы происходит вторжение Вулкана и Ши’ар, которые пытаются захватить контроль над Крии. После тяжелых потерь с обеих сторон, Чёрный Гром и Вулкан, казалось, были убиты во время схватки. Так же уничтожается большая часть флота Ши’ар. Находясь без флота и правителя Ши’ар капитулирует.

Вселенские Нелюди

Вернувшись на Землю Фантастическая четвёрка сталкивается с межзвёздной группой Нелюдей, сформированной из Центаврианцев, Ужасных Призраков, Кимеллианцев и Бадунов. Эти новые Нелюди показывают, что Крии также экспериментировали и на других межзвёздных расах кроме людей и использовали другие методы помимо Тумана Терригена. В результате Вселенские Нелюди объединились и отправились на Землю в поисках Чёрного Грома, который по их мнению, возглавит их в возможном захвате Земли. Когда Чёрный Гром, выживший после Войны королей, вернулся, Вселенские Нелюди прибывают на Луну, где раскрывается пророчество, вращающееся вокруг четырёх городов. Вместе они идут на Землю, чтобы победить четырёх Ридов из Межмерного Совета.

Между тем, воскрешает Высший Разум Крии, который планирует начать атаку, чтобы уничтожить Землю и Нелюдей в попытке предотвратить пророчество. Они сталкиваются с Нелюдьми в погоне.

Силы и способности

Даже без использования Тумана Терригена, изменения, сделанные расой Крии, в сочетании с многовековой селекцией дали всем Нелюдям определенные преимущества. Их средняя продолжительность жизни составляет 150 лет и в хорошем физическом состоянии они обладают силой, реакцией, скоростью и выносливостью большими, чем у представителей человеческой расы. Воздействие Тумана Терригена может как активизировать, так и в некоторых случаях снизить эти физические возможности.

Представители расы

Королевская семья Нелюдей

• Чёрный Гром (Блакагар Болтагон) — Король Нелюдей и муж Медузы. Он имеет разрушительный гиперзвуковой голос, который настолько громкий, что Чёрный Гром прошёл строгую психическую подготовку, чтобы не издавать звука, даже во сне. Вилообразная антенна на лбу Черного Грома позволяет контролировать использование своего голоса.

• Медуза (Медузалита Амаквелин Болтагон) — жена своего двоюродного брата Чёрного Грома и королева Нелюдей. Она также была членом Фантастической четвёрки и Ужасной четвёрки, является матерью Ахуры и старшей сестрой Кристалл. Её способности заключаются в телекинетическом управлении цепкими и сильными волосами.

• Кристалл (Кристалия Амаквелин Максимофф) — сестра Медузы и бывшая жена мутанта Ртути. Она может манипулировать четырьмя стихиями: землёй, воздухом, огнём и водой.

• Горгон (Горгон Пендрагон) — Кузен Медузы и Чёрного Грома. Его ноги, напоминающие копыта, могут создавать интенсивные ударные волны, равные по силе землетрясению.

• Карнак (Карнак Мандер-Азур) — Кузен Чёрного Грома. Является священником и философом. Он решил не подвергать себя воздействию Тумана Терригена, но у него есть способность чувствовать слабые места противника, и он хорошо владеет боевыми искусствами.

• Тритон (Тритон Мандер-Азур) — брат Карнака. Обладает рыбьей физиологией.

• Локджо — большой бульдог, обладающий способностью телепортации, который служит в качестве перевозчика для Королевской семьи.

• Максимус Болтагон — также известный как Максимус Безумный. Он является братом Чёрного Грома и время от времени пытается свергнуть его. Он имеет возможность контроля над разумом.

• Ахура Болтагон — сын Чёрного Грома и Медузы. У него есть экстрасенсорные способности.

• Луна Максимофф — Дочь Ртути и Кристалл. Родилась человеком, но позже мутировала после воздействия Тумана Терригена, вызванного её отцом.

• Непроизносимый — Кузен Чёрного Грома. Он был королём Нелюдей, пока остальные члены Королевской семьи не восстали против его властолюбивых способов управления. Чёрный Гром победил и изгнал его, объявив, что данные о нём будут удалены из учебников истории, и его имя никогда не будет произнесено снова. Туман Терриген дал ему способность изменять своё тело в любую форму, которую он пожелает.

Королевская гвардия Нелюдей

• Дину — молодой представитель Нелюдей, который был изуродован во время воздействия Тумана Терригена и должен был носить маску на лице с отверстиями для глаз и застежкой-молнией на месте рта. Он член Королевской гвардии Нелюдей. Ходят слухи, что простой взгляд на его лицо может привести к смерти.
• Наанис — древоподобный Нелюдь, брат-близнец Тимбериуса.
• Нейфи — обладатель серой кожи и внешними признаками рептилии. Имеет сверхчеловеческую силу и ловкость, его кожа подобна броне.

Генетический совет

• Аркадиус — канцлер Нелюдей, способен оживлять статуи.
• Авиа — женщина, обладающая птичьими крыльями.
• Картус — религиозный лидер и духовный наставник. Имеет два щупальца на голове.
• Китанг
• Поркал
• Сапфирас
• Синас
• Таргон
• Тернон
• Фургар

Союзники Максимуса

Нелюди, являющиеся последователями Максимуса Безумного.

• Искатель — работал с Максимусом во время его правления в Аттилане. Убит в Inhumans: Untold Stories #6.
• Айрео — Так же известен как Разрушитель Небес. Способен управлять воздухом.
• Леонус — Обладает внешними признаками льва.
• Небуло — Так же известен как Неуловимая Тень. Обладает невидимостью.
• Сталлиор — Обладает внешностью кентавра.
• Тимбериус — Обладает кожей, напоминающей кору. Способен управлять растениями.
• Фалкона — Способна управлять хищными птицами.

Багровый кадр

Багровый кадр — повстанцы Нелюдей, возглавляемые генералом Атором.

• Генерал Атор — лидер Багрового кадра.
• Глабу — обладает суперсилой, его тело состоит из грязеподобного вещества.
• Илак Проворный — обладает повышенным проворством.
• Маргойла — обладает внешностью гаргульи.
• Пульссус — обладает электрическими способностями.
• Рутар — обладает кожей, похожей на древесную кору.

Тёмные гонщики

Тёмные гонщики — Нелюди, собранные Апокалипсисом.

• Бивень — обладает сверхчеловеческой силой и способностью создания миниатюрных генетических дубликатов.
• Вал — способен преобразовывать руки в органическое оружие, которое поглощает различные виды энергии и выпускает её в виде взрывов.
• Жёсткий диск — способен телепортироваться и управлять различным оборудованием. Позже стал киборгом.
• Летучий лис — способен видеть в темноте и использует в качестве оружия свои клыки и когти.
• Псинапс — кузина Медузы и Кристалл, телепат.
• Рукавица — обладает высокотехнологичным оружием, таким как огнемёт и ракеты.

Новое поколение Нелюдей

• Аларис — Член Королевской гвардии Нелюдей, обладает повышенной прочностью и пуленепробиваемой кожей. Был послан на Землю в рамках миссии по программе обмена студентами.
• Джолен — Способен управлять растениями. Был послан на Землю.
• Нахрис — Способна генерировать электричество.
• Сан — Способен лепить предметы из органической глины
• Тонайя — Член Королевской гвардии Нелюдей, обладает крыльями, способна летать.

Вселенские Нелюди

Вселенские Нелюди — появились в результате экспериментов над некоторыми Центаврианцами, Ужасными призраками, Кимеллианцами и Бадунами.

• Дара Ко Эке — нынешняя королева Бадунов.
• Авоэ — нынешняя королева Ужасных призраков.
• Ономи Вайтмейн — нынешняя королева Кимеллианцев.
• Ула Удонта — нынешняя королева Центаврианцев.
• Аррис — центаврианец, который был советником королевы Улы Удонта. Он был убит альтернативным Мистером Фантастиком, называемым Профессор Р.
• Дал Дамок — Нелюдь со способностью левитации. Он оставался в Аттилане, чтобы следить за ним, в то время как Королевская семья оставалась править в империи Крии. Кроме того, он стал провозвестником новой эпохи, когда Вселенские Нелюди вернутся и объединятся.

Световая бригада

Световая бригада — специальная группа Вселенских Нелюдей, спасших Человека-факела от Аннигилуса.

• Дара Ko Ик — представительница Бадунов, работает под псевдонимом Всезнающая.
• Элс Удонта — центаврианский лучник, работает под псевдонимом Камнеметатель.
• Хууд — Ужасный призрак со способностью изменять размеры тела, работает под псевдонимом Ползучая смерть.
• Кэл Блэкбэйн — кимеллианский фехтовальщик, работает под псевдонимом Полуночный клинок.
• Пракс Орд — центаврианец с металлической кожей, работает под псевдонимом Металлический титан.
• Вуурр — Ужасный призрак со способностями летать и проецировать силовые поля, работает под псевдонимом Солнце.

Другие Нелюди

• Агон — отец Чёрного Грома, сын Саймака, муж Ринды. Он был избран главой Генетического совета Нелюдей около 1870 года. Был убит, когда Чёрный Гром использовал свой голос, чтобы остановить корабль Крии, который врезался в лабораторию, в которой он работал.
• Ринда — мать Чёрного Грома, сестра Квелина, жена Агона.
• Квелин — отец Медузы и Кристалл, брат Ринды.
• Амбут — мать Медузы и Кристалл.
• Алекто — дочь Горгона, бывшая любовь Рейно, представителя Альфа Примитив. Бежала из Аттилана, чтобы иметь возможность остаться с Рейно, попросила убежище в Здании Бакстера.
• Минкси — крестьянка, спутница Медузы. Помогала ей во время рождения Ахуры. Горгон и Карнак были влюблены в неё.
• Рандак — бывший правитель Нелюдей, основатель Тумана Терригена. Убит.
• Ультрант — учёный, исследовавший Туман Терриген.
• Андвари — инженер, спроектировавший перемещение Аттилана со дна океана в Гималаи.
• Мендикус — посол, представляющий Аттилан в ООН.
• Элижиа — была членом дипломатической делегации в ООН.
• Фэдер — генетик Нелюдей, который был изгнан и некоторое время жил с Девиантами. Отец Водоворота. Предположительно мёртв.
• Водоворот — представитель Нелюдей, способный манипулировать энергией, является сыном Фэдера и представительницы расы Девиантов. Аватар Обливиона и в настоящее время проживают в его царстве.
• Ранзак Отклонившийся — сын Водоворота и представительницы расы Девиантов. Некоторое время жил с Вечными. Текущее местоположение неизвестно.
• Девлор — бы членом Фантастической силы. Способен превращаться в зверя с повышенной силой и ловкостью. Нынешнее местонахождение и состояние неизвестны.
• Девоз — способен телепортироваться через отражающие поверхности.
• Искатель II — брат-близнец оригинального Искателя.

Гибриды Нелюдей

• Дейзи Джонсон / Дрожь — дочь суперзлодея Мистера Хайда, агент Щ.И.Т., была участницей Секретных воинов и Мстителей, способна создавать вибрацию.
• Камала Хан / Мисс Марвел — шестнадцатилетняя мусульманка пакистанского происхождения из Джерси-Сити. Поняв, что её способности дают ей возможность подражания своему кумиру Кэрол Денверс, Камала берёт прежнее имя своей героини и становится новой Мисс Марвел.
• Донни Гилл / Буран
• Томас Реймонд / Торо
• Гаврел Ахтор / Старьёвщик из Бруклина
• Барбара МакДевитт / Беглый огонь
• Сильвия Прелл / Фулмина
• Инферно / Данте
• Гордон «Гордо» Нобили
• Рен Кимура
• Сара Гарза
• Элис Кеджерски
• Тейн
• Дорис
• Фиона
• Гельдхофф
• Хаечи

Нелюди альтернативных реальностей

Нелюди с Земли-691

• Талон — член Стражей Галактики З1 века.
• Композит — был лидером порабощённых Нелюдей, обладает силами Чёрного Грома, Медузы, Горгона и Тритона.
• Экземлпяр — экспериментальный прототип, созданный Локи, «отчим» Композита, обладает силами Чёрного Грома, Медузы, Горгона и Тритона.
• Анемон — обладатель парализующих тентаклей.
• Эгрессор — Нелюдь с псионической фильтрацией.
• Импринт — обладает смертельным прикосновением.
• Фобия — способная создавать пугающие иллюзии.
• Ступор — способен снижать двигательные функции противика.
• Червоточина — создаёт червоточины.

Кинематографическая вселенная Marvel

Нелюди, появившиеся в сериале «Агенты „Щ.И.Т.“»

• Дейзи Джонсон / Скай / Дрожь — агент Щ.И.Т., получившая способность создавать вибрации после того, как подверглась воздействию Тумана Терригена. Попала под контроль Улья. Позже освобождена от контроля Лэшем. После смерти Линкольна Кэмпбелла и Улья покинула Щ.И.Т. и подалась в бега.
• Джайин — мать Скай. Обладает высокими регенеративными способностями, но для этого ей требуется поглощать жизненные силы других людей (или нелюдей). Была убита Мистером Хайдом при попытке убить свою дочь Дейзи Джонсон.
• Рейна — одновременно со Скай попала в Туман. Получила обезображенную внешность («монстр из детских страшилок»), но смогла предвидеть будущее в своих снах. Была убита Джайин.
• Гордон «Гордо» Нобили — при трансформации лишился глаз, получил способность к телепортации. Погиб в схватке с Колсоном, Фитцом и Маком.
• Линкольн Кэмпбелл — агент «Щ.И.Т.», имеет противоположные нормальным заряды клеток тела, при соприкосновении с объектами может создавать электрические разряды. Погиб вместе с Ульем в квинджете, летящем в космос во время взрыва находящейся там ракеты.
• Ева Белякова — высокая физическая сила.
• Катя — дочь Евы Беляковой. Прикосновениями «перехватывает» волю людей.
• Алиша — способна создавать управляемые копии своего тела. Попала под контроль Улья. Была убита жнецом Крии.
• Джоуи Гутьеррес — обладает способностью деформировать металл. Работает на «Щ.И.Т.»
• доктор Эндрю Гарнер / Лэш — психотерапевт, бывший муж Мелинды Мэй. Превращается в монстра, разрушает материю. Карал «злых» и, по его мнению, «ненадежных» нелюдей после их трансформации. Освободил Дейзи от влияния Улья, после чего был убит Адским огнём.
• Дуайт Фрай — чувствует присутствие других нелюдей, хакер.
• Р. Гуйера — член «Гидры», телекинетик, ранее работал на Гидеона Малика, позже перешёл на сторону Улья, убит Фитцом.
• Улей — лидер «Гидры», существует в форме паразита, вселяющегося в мёртвые тела. Ранее был в теле Уилла Дэниелса, а после смерти от рук Фитца переселился в Гранта Уорда, убитого Колсоном. Обладает памятью всех своих носителей, способен распылять людей и подчинять других Нелюдей. Погиб вместе с Линкольном в квинджете, летящем в космос во время взрыва находящейся там ракеты.
• Елена Родригес / Йо-Йо — обладает сверхчеловеческой скоростью и способностью возвращаться на своё изначальное местоположение.
• Лючио — способен парализовать своим взглядом, завербован «Гидрой», позже убит Джоуи.
• генерал Андрович — был способен управлять своей тенью, состоящей из тёмной материи. Убит Бобби Морс.
• Чарльз Хинтон — обладал способностью вызывать у других видения будущего путём прикосновения. Погиб от рук Гидеона Малика, спасая Дейзи.
• Джеймс / Адский огонь — когда-то жил в убежище, но не был обращён; сбежал, украв артефакт, способный уничтожить Улья. Был обращён Дейзи, подконтрольной Улью, из-за чего получил способность взрывать предметы. Попал под контроль Улья.
• Джеффри Мейс — новый директор Щ.И.Т. (с 4 сезона), обладает сверхчеловеческими силой и прочностью.

Альфа Примитив

Альфа Примитив — раса рабов, созданная Нелюдьми, впервые появилась в Fantastic Four № 47 (февраль 1966). Поскольку популяция Нелюдей падала, они создали гоминидов с высокой силой и низким интеллектом для использования их в качестве рабочей силы. Они так же были неспособны самостоятельно размножаться и могли быть созданы только с помощью клонирования. Они были использованы Максимусом Безумным в нескольких своих схемах, в результате чего они были освобождены из рабства Чёрным Громом, после чего они больше не клонировались, и им разрешили жить в заповеднике под городом. Через некоторое время выяснилось, что Альфа Примитив не могут жить самостоятельно, и их расположение было отменено.

Бывший король Нелюдей, Непроизносимый, недавно выяснил, что Альфа Примитив на самом деле — люди, которые уже сталкивались с газом, созданный из Ксерогеновых кристаллов, вещества, созданного Крии в качестве оружия для использования Нелюдьми против своих человеческих врагов.

Альтернативные версии

Возрождение героев

В этой альтернативной реальности, созданной Франклином Ричардсом, Нелюди в основном совпадают со своей оригинальной версией. Они живут на Земле в Аттилане. Самая большая разница в том, что у них показаны статуи Галактуса и множество его герольдов, которые одновременно служат ему. Туман Терриген не является полностью подконтрольным им, исходя из трещин в земле. Их происхождение неизвестно. Здесь так же обнаружилось, что их город также имеет связи с другими областями мира, такими как Остров Монстров Человека-крота.

Дом М

Во вселенной House of M Чёрный Гром был союзником Чёрной пантеры. Другие Нелюди были показаны на встрече между Чёрный Громом, Профессором Икс и Магнето.

Ultimate Нелюди

Во вселенной Ultimate Нелюди дебютировали в Ultimate Fantastic Four Annual № 1 (2005 год). Их история начинается с двух альпинистов, которые достигли стен их города Аттилана, находившегося в Гималаях, а когда повернули назад их воспоминания стираются. Нелюди раскрыли себя Фантастической четвёрке, когда член королевской семьи Кристалл, бежала в Нью-Йорк после того, как ей было приказано выйти замуж за брата Чёрного Грома. Член Фантастической четвёрки Джонни Сторм, известный как Человек-факел, наткнулся на Кристалл и попытался спасти её от двух королевских охранников из Аттилана, которые пытались захватить её. Джонни взял Кристалл в Здание Бакстера, где она показала себя остальным членам Фантастической чётверки. Она привела позади себя свою собаку Логджо, обладающую способностью телепортироваться, которая перенесла Фантастическую четвёрку в Аттилан. Как только их присутствие было обнаружено, город был лишён своей передовой технологии и уничтожен Чёрным Громом, после чего Нелюди, включая Кристалл, переехали. Был намёк на то, что они обосновались на Луне.

Аттилан вселенной Ultimate довольно сильно отличается по внешнему виду от своей версии в классической вселенной Marvel, он похож на смесь гигантского осиного гнезда с готическим собором. Чёрный Гром, Кристалл и Логджо похожи на своих коллег; Медуза изображена с змеями вместо волос, как и её мифическая тёзка Медуза Горгона, Карнак способен создавать энергетические взрывы, хотя так же может ощущать слабость и болевые точки, Тритон имеет внешний вид кальмара, а Максимус представляет собой несколько изнеженного придворного, которого Кристалл описывает как «чистилю» и «павлина». Среди других показанных Нелюдей были Три-Клопс, обладающий ясновидением, в том числе способный видеть невидимое; Денистор, лакей Максимуса, который, вероятно, мог увеличивать свою силу, прочность и массу для того, чтобы быть огнестойким; и неназванный представитель расы, который мог производить из своего тела рой летающих существ, похожих на насекомых.

Они утверждали, что их город оставался тайной 10 000 лет, что делает их современниками атлантов вселенной Ultimate.

Нелюди 2099

В комиксах Marvel Knights 2099: Inhumans 2004 года, написанных Робертом Киркманом, Нелюди оставили Луну и вынуждены жить на борту космического корабля после того, как был принят Закон о регистрации мутантов. После бегства Чёрный Гром погружает себя и своих близких доверенных лиц (Медузу, Кристалл, Горгона, Карнака и Тритона) в криогенной застой, а в его отсутствие, его брат Максимус становится лидером Нелюдей на борту космического корабля. Максимус убивает во сне приближенных Чёрного Грома. Пятьдесят лет спустя Чёрный Гром выходит из криогенного застоя и обнаруживает, что Максим убил тех, кто был ближе всех к нему. В отместку, он нарушает свой обет молчания и своим голосом уничтожает корабль Нелюдей, убивая всех на борту, включая себя самого.

Amalgam Comics

Народ-Ун (англ. Un-People) — группа супергероев из вселенной Amalgam Comics, являющаяся смесью Нелюдей и Народа Навсегда (англ. Forever People) из DC Comics.

Появление вне комиксов

Фильм

18 августа 2014 Marvel заявила о запуске работы над фильмом, который выйдет в 2019 году.

Телевидение

• Нелюди появляются во 2 сезоне сериала «Агенты Щ.И.Т.» В сериале отсутствуют члены Королевской семьи и многие другие Нелюди из комиксов. Представительницей Нелюдей оказывается одна из главных героев сериала — хакер Скай.

Так же являются основной темой 3 сезона, главным антагонистом которого выступил вернувшийся на Землю первый нелюдь-паразит по имени Рой, вселяющийся в тела людей и подчиняющий своей воле других нелюдей. Последним его носителем стал Грант Уорд.

Мультфильмы

• Нелюди появляются в мультсериале «Фантастическая четвёрка» 1978 года. В нём лидером Нелюдей является Медуза, а Чёрный Гром лишь появляется на некоторое время, пролетая над Аттиланом.
• В мультсериале «Человек-паук» 1981 года появляется Медуза, где была подконтрольна Чародею.
• Нелюди появлялись в нескольких сериях 2 сезона мультсериала «Фантастическая четвёрка» 1994 года. Изначально Королевская семья вступила в битву с Фантастической четвёркой, но позже объединилась с ней в борьбе с Максимусом. Долгое время Нелюди провели под созданным Максимусом отрицательным барьером, накрывшим Аттилан. Позже барьер был разрушен голосом Чёрного Грома, но вместе с ним был разрушен и город Нелюдей.
• Нелюди упоминаются в комедийном мультсериале «Отряд супергероев».
• В полнометражном мультфильме «Планета Халка» появляется в качестве камео Чёрный Гром вместе с другими Иллюминатами, отправившими Халка в космос.
• Нелюди появляются в серии «Нечеловеческая природа» мультсериала «Халк и агенты У.Д.А.Р.»
• В серии «Нечеловечность» мультсериала «Совершенный Человек-паук» Нелюди, взятые под контроль Максимусом, пытались напасть на Нью-Йорк, чем спровоцировали Щ.И.Т. на войну, но были остановлены Тритоном и Человеком-пауком.

Видеоигры

Нелюди появлялись в игре «Marvel: Ultimate Alliance».

Ссылки

• [marvel.com/universe/Inhumans Нелюди] на Marvel.com
• [www.comicvine.com/inhumans/65-11427/ Нелюди] на Comic Vine
• [comicbookdb.com/team.php?ID=51 Нелюди] на Comic Book DB

Отрывок, характеризующий Нелюди

– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.