Тунстрём, Ёран
Поделись знанием:
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
(перенаправлено с «Еран Тунстрём»)
| Ёран Тунстрём | |
| Göran Tunström | |
 Ёран Тунстрём 1960г. | |
| Род деятельности: |
писатель |
|---|---|
| Направление: |
романист |
| Язык произведений: |
шведский |
| Премии: |
Литературная премия Северного Совета (1984), Августовская премия (1998) |
Таге Ёран Тунстрём (14 мая 1937 года, Карлстад[1] — 5 февраля 2000 года, Стокгольм[1]) — шведский писатель. С 1964 года был женат на художнице Лене Кронквист, отец режиссёра Линуса Тунстрёма.
Биография
Тунстрём вырос в посёлке Сунне в Вермланде. Действие большинства из его романов частично или полностью происходит в этих местах. Вероятно, наибольшую известность Тунстрёму принесла книга «Рождественская оратория», изданная в 1983 году, по которой снят фильм в 1996 году.
В 50-х годах он жил на греческом острове Идра, где подружился с певцом, поэтом и писателем Леонардом Коэном и норвежским писателем Акселем Енсеном.
Среди прочего Тунстрём принимал участие в Международном Поэтический Фестивале в Осло и получил Литературную премию газеты Aftonbladet в 1975 году.
В последующие годы он жил попеременно на даче на островах Костер на западном побережье Швеции и в квартире в Сёдермальме в Стокгольме. Тунстрём ушёл из жизни 5 февраля 2000 года после продолжительной болезни[2]. Он похоронен у церкви в родном Сунне[3].
На русский язык были переведены книги: Сияние (Издательство «Текст», 2001), Рождественская оратория (Издательство «Текст», 2003), Послание из пустыни (Издательство «Текст», 2004).
Избранная библиография
- 1958 — Inringning
- 1960 — Två vindar
- 1961 — Karantän
- 1962 — Nymålat
- 1962 — Maskrosbollen
- 1964 — Familjeliv
- 1965 — Om förtröstan
- 1966 — De andra de till hälften synliga
- 1969 — Samtal med marken
- 1971 — Granodlarna Wikmansson
- 1973 — De heliga geograferna
- 1974 — Stormunnens bön
- 1975 — Svartsjukans sånger
- 1975 — Guddöttrarna
- 1976 — Sandro Botticellis dikter
- 1976 — Prästungen
- 1978 — Dikter till Lena
- 1978 — Mitt Indiska ritblock (вместе с Леной Кронквист)
- 1978 — Послание из пустыни
- 1980 — Sorgesånger
- 1983 — Рождественская оратория
- 1984 — Indien — en vinterresa
- 1985 — Hallonfallet (издана до этого в 1967 году под псевдонимом Paul Badura Mörk)
- 1986 — Tjuven
- 1987 — Chang Eng
- 1987 — Det sanna livet
- 1993 — Under tiden
- 1994 — Bakhållet vid Fort Riverton
- 1996 — Сияние
- 1996 — En prosaist i New York
- 1998 — Berömda män som varit i Sunne
- 2000 — Att uppfinna ett århundrade
- 2000 — Krönikor
- 2003 — Försök med ett århundrade (издана посмертно)
Награды и достижения
Стипендия Фрёдинга вручаемая ландстингом (правительством) Вермландского лена 1969
- получил Литературная премия газеты Aftonbladet 1975
- Медаль BMF 1976
- Литературная премия газеты Дагбладет 1976
- Медаль BMF 1983
- Литературная премия Северного Совета 1984 (за Рождественскую ораторию )
- Большая премия Общества поддержки литературы за роман 1984
- Медаль BMF 1986
- Литературная премия Общества Сельмы Лагерлёф 1987
- Премия "Аниары" 1987
- Большая премия Общества девяти 1992
- Августовская премия 1998 (за Berömda män som varit i Sunne)
- Премия Тегнера 1999
Напишите отзыв о статье "Тунстрём, Ёран"
Примечания
- ↑ 1 2 Sveriges dödbok 1901—2009, DVD-ROM, Sveriges Släktforskarförbund 2010
- ↑ Claes Salomonsson: [wwwc.aftonbladet.se/nyheter/0002/24/tun.html "Göran Tunström förd till sista vilan ".] Aftonbladet.se, 24 februari 200. Läst 2011-12-02.
- ↑ Begravda i Sverige, CD-ROM, Sveriges Släktforskarförbund 2009
Ссылки
- [www.albertbonniersforlag.se/Forfattare/Forfattarpresentation/?PersonId=6124 Albert Bonniers Förlag — Göran Tunström]
- [sverigesradio.se/sida/artikel.aspx?programid=3369&artikel=2659842 Göran Tunström berättar om sitt författarliv i Sveriges Radio Värmland]
Отрывок, характеризующий Тунстрём, Ёран
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
