Энквист, Пер Улов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Энквист.
Пер Улов Энквист
Per Olov Enquist
Место рождения:

Йоггбёле, Вестерботтен

Род деятельности:

писатель, романист, драматург, киносценарист

Пер Улов Энквист (швед. Per Olov Enquist, родился 23 сентября 1934, Йоггбёле, Вестерботтен), — шведский писатель, романист, драматург, киносценарист.





Жизнеописание

Пер Улоф вырос на севере Швеции. Его мать Мая-Мария Линдгрен[1], учительница в неполной средней школе, была очень набожна и принадлежала к членам Евангельского патриотического общества (швед. Evangeliska Fosterlandsstiftelsen). Отец, лесничий Элуф Энквист, умер, когда сыну не было еще и года. В 2007 году Пер Улоф так написал о своем детстве: «Если родишься в глубине лесов, то деревья и земля — это надежность. Вместо товарищей в забавах я имел большой лес, бывший всем для меня. Это сформировало мой сильный, несгибаемый характер. Я был не одинок. У меня были сосны»[2]. В середине пятидесятых годов Энквист подавал большие надежды как легкоатлет: в прыжках в высоту он имел результат 1,97 м. С 1955 по 1964 год учился в Уппсальском университете, который окончил со степенью магистра философии. Потом Энквист работал критиком в газетах «Свенска Дагбладет» («Шведская дневная газета») и «Expressen», был репортером на Олимпийских играх в Мюнхене. В 1970—1971 годах он по стипендии Немецкой службы академических обменов жил в Западном Берлине, в 1973 — в Лос-Анджелесе как приглашенный преподаватель Калифорнийского университета, а с 1978 по 1993 год — в Копенгагене, за исключением 1986—1988 гг., прожитых в Париже. Там писатель стал злоупотреблять спиртным, но вовремя спохватился (это отражено в автобиографическом произведении «Другая жизнь»). С 1990 года он абстинент. До 1976 вел рубрики в масс-медиа и работал на телевидении. С конца 1970-х годов он становится все более заметным писателем и с 1977 года занимается исключительно литературным трудом.

Энквист трижды был женат. От первого брака с Маргаретой Эрссон имеет сына Матса и дочь Йенни. Второй женой (с 1980 по 1994) была датская писательница Лоне Бастгольм. Ныне Энквист женат на Гунилле Тургрен[3], которая работала заместителем министра культуры. Супруги живут в Ваксгольме.

Творчество

Жанр романов Энквиста — это интеллектуальная историческая проза. На основе биографий известных людей Энквист строит насыщенное трагедийным мировосприятием повествование. Так, в одном из самых известных романов Энквиста, «Визит лейб-медика» (1999), история возвышения и падения Иоганна Струэнзе, первого министра датского короля Кристиана VII, становится отправной точкой в исследовании писателем глубин человеческой личности. В романе «Книга о Бланш и Мари» (2004), посвященная исследованию судеб двух женщин — знаменитой пациентки Шарко Бланш Викман и ученой Мари Кюри, — пронизана символикой смертельно опасного радиоактивного излучения как образа страдания, пронизывающего жизнь человека. Художественный метод Энквиста испытал заметное влияние психоанализа.

Энквист написал несколько киносценариев, по ним снимали фильмы Билле Аугуст, Ян Труэль, многие его романы и пьесы были экранизированы: по драме Создатели образов (1998) о Сельме Лагерлёф поставил одноименный телефильм Ингмар Бергман (2000), фильм Николая Арселя «Королевский роман» по роману Визит лейб-медика получил две премии Берлинале-2012.

Литературные награды

Публикации на русском языке

Напишите отзыв о статье "Энквист, Пер Улов"

Примечания

  1. ↑ Enquist, Per Olov. Ett annat liv. Norstedts 2008, s. 54
  2. ↑ Gästkrönikan, Allt om trädgård 2007:9, s. 72
  3. ↑ [www.dn.se/DNet/jsp/polopoly.jsp?a=824843 Ulrika Kärnborg (6 september 2008). «De svarta åren». Dagens Nyheter. Läst 6 september 2008.]

Ссылки

  • [www.imdb.com/name/nm0257981 Пер Улов Энквист на сайте IMDB]
  • [magazines.russ.ru/authors/e/enkvist Пер Улов Энквист в Журнальном зале]

Отрывок, характеризующий Энквист, Пер Улов

– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Энквист,_Пер_Улов&oldid=79625521»