Кубок СССР по футболу 1951
12-й розыгрыш Кубка СССР состоялся в августе-октябре 1951 года. Обладателем Кубка в третий раз стал московский ЦДСА. Предыдущий обладатель Кубка московский «Спартак» выбыл из розыгрыша в 1/4 финала.
В финальных соревнованиях участвовала 51 команда: 15 команд класса «А», 18 команд класса «Б» и 18 команд обладателей кубков союзных республик, Москвы и Ленинграда.
Список команд обладателей кубков в союзных республиках:
- Карело-Финская ССР — «Локомотив» (Петрозаводск)
- Эстонская ССР — КБФ (Таллин)
- Латвийская ССР — ДО (Рига)
- Литовская ССР — «Инкарас» (Каунас)
- Белорусская ССР — ОДО (Минск)
- Украинская ССР — «Металлург» (Запорожье)
- Молдавская ССР — «Красное знамя» (Кишинёв)
- Грузинская ССР — Труд [ТТУ] (Тбилиси)
- Армянская ССР — «Строитель» (Ленинакан)
- Азербайджанская ССР — Завод им. Буденного (Баку)
- Казахская ССР — «Динамо»-2 (Алма-Ата)
- Узбекская ССР — «Крылья Советов» (Ташкент)
- Киргизская ССР — «Динамо» (Фрунзе)
- Таджикская ССР — ДО (Сталинабад)
- Туркменская ССР — «Локомотив» (Мары)
- РСФСР — ДО (Новосибирск)
- г. Москва — ВВС-2 (Москва)
- г. Ленинград — «Инфизкульт» (Ленинград)
Так как сетка игр была составлена сразу на весь турнир и часть команд начинали свои игры не с первых этапов, даты некоторых игр более поздних стадий кубка по времени были сыграны раньше, чем другие игры других команд которые играли свои матчи с первых раундов турнира.
Содержание
1/64 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
16.08.1951 | ВВС-2 (Москва) | 2:6 д.в. | Спартак (Ужгород) |
22.08.1951 | Динамо (Сталинабад) | 4:0 | ДО (Сталинабад) |
15.08.1951 | Динамо (Фрунзе) | 2:4 д.в. | ДО (Ташкент) |
12.08.1951 | Инкарас (Каунас) | 0:3 д.в. | Локомотив (Москва) |
12.08.1951 | Металлург (Запорожье) | 1:0 | Динамо (Минск) |
12.08.1951 | Спартак (Москва) | 3:1 | ДО (Новосибирск) |
1/32 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
14.08.1951 | Строитель (Ленинакан) | 1:2 д.в. | Динамо (Ереван) |
13.08.1951 | Динамо-2 (Алма-Ата) | 2:4 | Динамо (Ленинград) |
11.08.1951 | ДО (Рига) | 1:0 | Динамо (Алма-Ата) |
14.08.1951 | Завод им. Буденного (Баку) | 0:4 | Локомотив (Харьков) |
12.08.1951 | Инфизкульт (Ленинград) | 0:1 д.в. | Торпедо (Москва) |
16.08.1951 | КБФ (Таллин) | 3:0 | Красная звезда (Петрозаводск) |
12.08.1951 | Красное знамя (Кишинев) | 0:1 | Команда г. Калинина |
30.08.1951 | Крылья Советов (Ташкент) | 3:1 | Динамо (Сталинабад) |
21.08.1951 | Локомотив (Мары) | 0:4 | ДО (Ташкент) |
15.08.1951 | Локомотив (Петрозаводск) | 0:11 | Динамо (Тбилиси) |
19.08.1951 | Металлург (Запорожье) | 4:0 | Локомотив (Москва) |
15.08.1951 | ОДО (Минск) | 1:2 | ВВС (Москва) |
19.08.1951 | Спартак (Москва) | 5:1 | Спартак (Ужгород) |
??.08.1951 | Труд (Тбилиси) | +:- | Трудовые резервы (Фрунзе) |
09.08.1951 | Шахтер (Сталино) | 3:2 | Спартак (Ашхабад) |
1/16 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
20.08.1951 | ВВС (Москва) | 5:1 | Динамо (Тбилиси) |
19.08.1951 | Динамо (Ереван) | 2:1 | ДО (Рига) |
19.08.1951 | Динамо (Ленинград) | 0:1 | Команда г. Калинина |
19.08.1951 | Калев (Таллин) | 0:1 | Спартак (Вильнюс) |
14.08.1951 | Красное знамя (Иваново) | 3:1 | Буревестник (Кишинев) |
19.08.1951 | Крылья Советов (Куйбышев) | 2:0 | Торпедо (Москва) |
21.08.1951 | Локомотив (Харьков) | 1:3 | Шахтер (Сталино) |
26.09.1951 | Металлург (Запорожье) | 9:2 | Крылья Советов (Ташкент) |
12.08.1951 | Нефтяник (Баку) | 0:2 | Даугава (Рига) |
22.09.1951 | Спартак (Москва) | 8:2 | ДО (Ташкент) |
16.08.1951 | Торпедо (Горький) | 3:2 д.в. | Спартак (Тбилиси) |
20.09.1951 | Торпедо (Сталинград) | 0:2 | Зенит (Ленинград) |
22.08.1951 | Труд (Тбилиси) | 4:0 | КБФ (Таллин) |
18.08.1951 | ЦДСА (Москва) | 5:0 | ВМС (Москва) |
1/8 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
20.09.1951 | ВВС (Москва) | 3:1 д.в. | Труд (Тбилиси) |
19.08.1951 | Даугава (Рига) | 3:2 | Красное знамя (Иваново) |
01.10.1951 | Динамо (Москва) | 5:1 | Металлург (Запорожье) |
27.08.1951 | Команда г. Калинина | 2:1 | Динамо (Ереван) |
25.08.1951 | Крылья Советов (Куйбышев) | 2:0 | Спартак (Вильнюс) |
30.09.1951 | Спартак (Москва) | 1:0 | Динамо (Киев) |
22.08.1951 | ЦДСА (Москва) | 4:3 | Торпедо (Горький) |
29.09.1951 | Шахтер (Сталино) | 1:1 д.в. | Зенит (Ленинград) |
30.09.1951 | Шахтер (Сталино) | 3:1 | Зенит (Ленинград) |
1/4 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
04.10.1951 | ВВС (Москва) | 3:2 д.в. | Спартак (Москва) |
05.10.1951 | Динамо (Москва) | 1:4 | Команда г. Калинина |
02.10.1951 | ЦДСА (Москва) | 1:1 д.в. | Крылья Советов (Куйбышев) |
03.10.1951 | ЦДСА (Москва) | 4:1 | Крылья Советов (Куйбышев) |
03.10.1951 | Шахтер (Сталино) | 2:1 | Даугава (Рига) |
1/2 финала
Дата | Команда 1 | Счёт | Команда 2 |
---|---|---|---|
09.10.1951 | Команда г. Калинина | 1:0 | Шахтер (Сталино) |
08.10.1951 | ЦДСА (Москва) | 1:0 | ВВС (Москва) |
Финал
14 октября 1951 |
|
Стадион: Динамо, Москва Зрителей: 70 000 Судья: Латышев (Москва) |
||||||
ЦДСА: Никаноров, Чистохвалов, Башашкин, Нырков, Родин, Петров, Гринин (к), Николаев, Коверзнев, Соловьёв, Дёмин |
После матча команда г. Калинина подала протест, считая, что мяч, забитый в конце игры Сотсковым был отменён главным судьёй Николаем Латышевым неправильно. На следующий день протест утвердили, и на 17 октября назначили переигровку.[1] Скорее всего, решение о переигровке исходило от члена Политбюро ЦК КПСС, Маршала Советского Союза Николая Булганина.[2]
Переигровка
17 октября 1951 |
|
Стадион: Динамо, Москва Зрителей: 80 000 Судья: Белов (Ленинград) |
||||||
ЦДСА: Никаноров, Чистохвалов, Башашкин, Нырков, Родин, Петров, Гринин (к), Николаев, Коверзнев (Водягин, 62), Соловьёв, Дёмин |
Напишите отзыв о статье "Кубок СССР по футболу 1951"
Примечания
Ссылки
- [wildstat.ru/p/2002/ch/URS_CUP_1951/stg/all/tour/all Результаты на WildStat.ru]
- [talks.klisf.ru/index.app?cmd=tomatch&lang=ru&id=684580141898583360356396536035 На сайте КЛИСФ]
- [fc-dynamo.ru/cup/rezult.php?gd=1951 Протоколы матчей кубка СССР]
- [www.rsssf.com/tabless/su51.html#51c На сайте RSSSF]
- Данные о датах игр взяты из справочника А.Бояренко «Чемпионат и кубок СССР. 1951 год» и подтверждены публикациями о играх из газеты «Советский Спорт» за 1951 год.
|
Отрывок, характеризующий Кубок СССР по футболу 1951
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.