Список музыкальных обозначений
Поделись знанием:
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
(перенаправлено с «Музыкальные термины»)
В нотах часто применяются обозначения для пояснения характера исполнения музыкального произведения. Большинство из них взяты из итальянского языка.
Содержание
A
- a, à (фр. [а]) — на, у, к, с, при, в, до, в роде, в характере, в стиле.
- ab (нем. [ап]) — прочь, снять.
- abaisser (фр. [абиси́]) — понижать.
- abbandono [аббандо́но] — непринуждённо.
- a cappella [а каппэ́лля] — а капелла, пение без инструментального сопровождения[1].
- a capriccio [а капри́ччо] — «по желанию» или «произвольно» — музыкальный термин, означающий возможность произвольности в темпе.
- accelerando [аччелера́ндо] (accel.) — постепенно ускоряя[1][2].
- accentato [аччента́то] — с выделением, ударением[1].
- acciaccatura [аччаккату́ра] — форшлаг, очень быстро исполняемый и сливающийся с основной нотой.
- accompagnato [аккомпаньа́то] — «с аккомпанементом» — аккомпанемент должен следовать любым изменениям в темпе пения.
- adagietto [ададже́тто] — довольно медленно[1].
- adagio [ада́джо] — медленно, спокойно[1][3].
- adagissimo [ададжи́ссимо] — очень медленно.
- ad libitum (лат. [ад ли́битум]) (ad lib.) — по желанию исполнителя[4].
- affrettando [аффрэтта́ндо] — с поспешностью, торопясь и ускоряясь[4].
- affettuoso [аффэттуо́зо] — очень нежно, мягко, томно, страстно, порывисто[4].
- agile [а́джиле] — бегло, легко, ловко, проворно[4].
- agitato [аджита́то] — взволнованно, возбуждённо и тревожно[4].
- al, alla [аль, а́лля] — в духе, в роде[5].
- alla breve [а́лля брэ́вэ] — разбивать такт не на 4 четверти при счёте, а на 2 половинных ноты[5].
- alla marcia [а́лля ма́рча] — в духе марша.
- alla mazurka [а́лля мацу́рка] — в духе мазурки.
- alla minuetto [а́лля минюэ́тто] — в духе менуэта.
- alla polacca [а́лля поля́кка] — в духе полонеза.
- allargando [аллярга́ндо] (allarg.) — замедляя, расширяя[5].
- alla valzer [а́лля ва́льцэр] — в духе вальса.
- allegretto [аллегрэ́тто] — средне, между allegro и andante[5], умеренно скоро, оживлённо[3].
- allegro [алле́гро] — скоро[6].
- allentando [аллента́ндо] — замедляя.
- altissimo [альти́ссимо] — очень высоко.
- amabile [ама́биле] — любезно, приятно[7].
- amoroso [аморо́зо] — любовно.
- ancora [анко́ра] — ещё, ещё раз.
- andante [анда́нтэ] — спокойно, не спеша[3].
- andantino [анданти́но] — немного скорее, чем andante[7][3].
- animando [анима́ндо] — воодушевляя, оживляя.
- animato [анима́то] — одушевлённо, оживлённо[8].
- a piacere [а пьяче́рэ] — указание исполнителю не придерживаться ритма строго, то есть по желанию и усмотрению[8].
- appassionato [аппассьёна́то] — страстно[8].
- appoggiatura [апподджату́ра] — форшлаг[8], занимающий некоторую часть звучания основной ноты.
- a prima vista [а при́ма ви́ста] — с листа (без предварительного знакомства или подготовки).
- arco [а́рко] — смычком (в противоположность pizzicato)[9].
- ardente [ардэ́нтэ] — с жаром.
- arpeggio [арпэ́дджо] (буквально — «как арфа»[9]) — обозначает, что аккорд должен быть сыгран по одной ноте, а не взят весь сразу[10].
- assai [асса́и] — очень, весьма[11].
- a tempo [а тэ́мпо] — в прежнем темпе, восстановление прежнего темпа[11].
- attacca [атта́кка] — (в конце части) начинать следующую часть сразу, без перерыва в звучании[11].
B
- barbaro [ба́рбаро] — дико[12].
- basso continuo [ба́ссо конти́нуо] — см. генерал-бас[13].
- bellicoso [бэллико́зо] — воинственно[14].
- ben [бэн] — как следует, очень или хорошо[14].
- bis [бис] — повторное (дважды) исполнение определённого отрывка[15].
- bisbigliando [бизбильа́ндо] — «шёпотом» — приём игры на арфе, когда быстро и тихо многократно берётся одна нота.
- bocca chiusa [бо́кка кью́за] — с закрытым ртом.
- brillante [брилля́нтэ] — блестяще, искромётно.
- bruscamente [брускамэ́нтэ] — грубо[16].
- buffo [бу́ффо] — комически.
C
- calando [каля́ндо] — «понижаясь»; затихать, иногда одновременно замедляясь и снижая громкость[16].
- cantabile [канта́биле] — певуче, стараясь при игре подражать певчему[16].
- capo [ка́по] — глава, начало[17]. См. da capo al Fine.
- capriccioso [каприччо́зо] — капризно, прихотливо, своенравно[17].
- cesura [чезу́ра] или caesura — цезура, перерыв в звучании[18].
- chiuso [кью́зо] — «закрыто»; приглушая звук духового инструмента рукой.
- coda [ко́да] — кода, заключительная часть произведения[19][20].
- col legno [коль ле́ньо] — «древком»; указание играть древком смычка с целью получения слабого и отрывистого звука суховатого тембра с оттенками шума[19].
- coloratura [колёрату́ра] — колоратура, затейливое украшение вокальной партии.
- col pugno [коль пу́ньо] — «кулаком»; ударять по клавишам кулаком.
- come prima [ко́мэ при́ма] — как ранее.
- come sopra [ко́мэ со́пра] — в первоначальном темпе.
- comodo [ко́модо] — «удобно»[19]; на средней скорости.
- con [кон] — при, вместе, с[19].
- con anima [кон а́нима] — с душой, с чувством[8].
- con amore [кон амо́р] — с любовью.
- con brio [кон бри́о] — с огнём, оживлённо.
- con collera [кон ко́ллера] — с гневом.
- con dolore [кон дольо́рэ] — с печалью, со скорбью.
- con fuoco [кон фуо́ко] — с жаром.
- con moto [ком мо́то] — с движением, подвижно.
- con slancio [кон зля́нчо] — с энтузиазмом.
- con sordino [кон сорди́но] — с сурдиной.
- con spirito [кон спи́рито] — с увлечением.
- coperti [копэ́рти] — указание приглушить ударный инструмент тканью[21].
- crescendo [крэще́ндо] (cresc.) — постепенно увеличивая громкость[22].
D
- da capo [да ка́по] — с начала[23].
- da capo al Fine или D. C. al Fine [да ка́по аль фи́нэ] — с начала до слова Fine (конец).
- deciso [дэчи́зо] — решительно, смело[23].
- decrescendo [дэкрэще́ндо] (decresc.) или diminuendo [диминуэ́ндо] (dim.) — с постепенно уменьшающейся громкостью[23].
- delicatamente [дэликатамэ́нтэ] — деликатно, нежно, осторожно, чутко[23].
- dissonanza [диссона́нца] — диссонанс, неблагозвучность[24].
- divisi [диви́зи] (div.) — дивизи, раздельно; указание струнному ансамблю разделить исполнение одной партии между инструментами[25]. Обратное указание — unisono.
- devoto [дэво́то] — преданно, благочестиво, набожно[26].
- dolce [до́льче] — нежно[24].
- dolcissimo [дольчи́ссимо] — предельно нежно[24].
- dolente [доле́нтэ] — жалобно, печально, скорбно, с болью[24].
- doloroso [долёро́зо] — горестно, грустно, скорбно, с болью[24].
- D. S. al coda (dal segno al coda) [даль сэ́ньо аль ко́да] — c места, обозначенного знаком S, до коды.
- D. S. al fine (dal segno al fine) [даль сэ́ньо аль фи́нэ] — с места, обозначенного знаком S, до конца.
E
- elegante [элега́нтэ] — изящно, красиво.
- energico [энэ́рджико] — решительно, сильно, энергично.
- enfatico [эмфа́тико] — с ударением.
- eroico [эро́ико] — героически[27].
- espirando [эспира́ндо] — затухая, замирая[27].
- espressivo [эспрэсси́во] — выразительно, экспрессивно, ярко[28].
- estinto [эсти́нто] — ослаблённо, приглушённо, угасающе[28].
F
- facile [фа́чиле] — доступный, лёгкий, нетрудный; легко[28].
- feroce [фэро́че] — дико, неистово, необузданно, свирепо[29].
- festivo [фэсти́во] — празднично.
- fieramente [фьерамэ́нтэ] — бурно, гордо, дико, живо, надменно, отважно[30].
- fine [фи́нэ] — конец[30].
- flebile [фле́биле] — жалобно, плачевно, траурно[30].
- focoso [фоко́зо] — бойкий, вспыльчивый, горячий, оживлённый, пылкий, страстный[30].
- forte [фо́ртэ] (f[31]) — громко, сильно[32]. Повторениями (ff, fff) обозначаются ещё бо́льшие громкости[32].
- fortissimo [форти́ссимо] (ff) — очень громко, очень сильно[32].
- forzando [форца́ндо] (fz) — см. sforzando.
- fresco [фрэ́ско] — прохладно, свежо[32].
- funebre [фу́нэбрэ] — похоронно, траурно.
- furioso [фурьйо́зо] — бешено, бурно, дико, неистово, свирепо, страстно, яростно[33].
G
- gaudioso [гаудьйо́зо] — радостно.
- gentile [дженти́ле] — мягко.
- giocoso [джоко́зо] — весело, игриво, шутливо[34].
- gioioso [джойо́зо] — радостно, весело.
- giusto [джу́сто] — строго, точно[34].
- glissando [глисса́ндо] — глиссандо[35].
- grandiose [грандио́зо] — великолепно, величественно, возвышенно, пышно[34].
- grave [гра́вэ] — важно, тяжело[34][3].
- grazioso [грацио́зо] — грациозно, изящно, привлекательно[36].
- gruppetto [группэ́тто] — мелодическое украшение, состоящее из нескольких звуков[37].
- guerriero [гуэррьэ́ро] — воинственно.
I
- imperioso [импэрьйо́зо] — властно, настоятельно, повелительно[38].
- impetuoso [импэтуо́зо] — бурно, горячо, порывисто, страстно, стремительно, с натиском[38].
- imponente [импонэ́нтэ] — решительно, выразительно.
- impotente [импотэ́нтэ] — бессильно, изнурённо.
- improvisando [импровиза́ндо] — импровизируя.
- in altissimo [ин альти́ссимо] — на октаву выше.
- incalzando [инкальца́ндо] — ускоряя и увеличивая громкость[38].
- incrocriando [инкроча́ндо] — указание исполнять пассаж через руку (скрестив) на арфе или фортепиано[38].
- indeciso [индэчи́зо] — нерешительно, неопределённо[38].
- in disparte [ин диспа́ртэ] — отдельно, независимо от остальных (при совместном исполнении).
- in distanza [ин диста́нца] — на расстоянии.
- infurianto [инфурья́нто] — гневно.
- in lontananza [ин лёнтана́нца] — в отдалении.
- in modo di [им мо́до ди] — в стиле.
- innocente [инночэ́нтэ] — невинно, просто.
- insensibile [инсэнси́биле] — незаметно, неощутимо, нечувствительно, указание изменять громкость или темп еле заметно[39].
- intimo [и́нтимо] — близкий, внутренний, глубинный, задушевный, интимный[39].
- iocoso [ёко́зо] — шутливо.
- irato [ира́то] — гневно, разгневано, раздражённо, рассерженно[39].
L
- lacrimoso [лякримо́зо] (буквально — «слёзно») — жалостно, плачевно, печально, скорбно[40].
- lamentando [лямэнта́ндо] — жалуясь.
- lamentoso [лямэнто́зо] — жалобный, горестный[39].
- largamente [ляргамэ́нтэ] — широко, протяжно.
- larghetto [ляргэ́тто] — довольно широко; немного скорее, чем largo[40][3].
- largo [ля́рго] — очень медленно; широко[41][3].
- legato [лега́то] — «гладко»; связно; соединяя один звук с другим[41].
- leggiero [ледджье́ро] — легко, нежно, подвижно[42].
- lento [ле́нто] — медленно, протяжно[42][3].
- libero [ли́бэро] — вольно, независимо, непринуждённо, распущенно, свободно, смело[42].
- l’istesso tempo [листэ́ссо тэ́мпо] — в прежнем темпе.
- loco [льо́ко] — играть как написано (обычно используется при снятии указания 8va), не перенося октаву[43].
- lugubre [лю́губрэ] — жалобно, заунывно, зловеще, мрачно, печально, скорбно, траурно[43].
- luminoso [люмино́зо] — светло.
- lusingando [люзинга́ндо] — вкрадчиво, игриво, ласково, льстиво[43].
M
- ma [ма] — но[44].
- ma non troppo [ма нон тро́ппо] — но не слишком.
- maestoso [маэсто́зо] — величественно, торжественно.
- magico [ма́джико] — волшебно.
- magnifico [маньи́фико] — блестящий, великолепный, величавый, пышный, роскошный, славный[44].
- malinconico [малинко́нико] — грустный, печальный, меланхоличный[44].
- mano destra [ма́но дэ́стра] — правой рукой (сокращение — MD)[45].
- mano sinistra [ма́но сини́стра] — левой рукой (сокращение — MS)[45].
- marcato [марка́то] — чётко, делать ударение на каждой ноте[45].
- martellato [мартэлля́то] (буквально — «ударяя молотом») — отрывистая игра с извлечением звуков резко и сильно[45].
- marziale [марцья́ле] — воинственно[45].
- melancolico [меланко́лико] — меланхолично.
- meno [мэ́но] — менее, меньше[46].
- mesto [мэ́сто] — грустно, печально[46].
- mezza voce [мэ́цца во́че] — вполголоса[46].
- mezzo [мэ́ццо] (m[47]) — половина, середина[46].
- mezzo forte [мэ́ццо-фо́ртэ] (mf) — не очень громко[46].
- mezzo piano [мэ́ццо-пья́но] (mp) — не очень тихо[46].
- misterioso [мистэрио́зо] — таинственно, мистически.
- mobile [мо́биле] — изгибчиво, подвижно[48].
- moderato [модэра́то] — умеренно[48].
- modesto [модэ́сто] — скромно.
- molto [мо́льто] — много, достаточно, очень[48].
- morendo [морэ́ндо] — замирая, затихая, то есть постепенно замедляя темп и ослабляя звучность[48].
- mosso [мо́ссо] — одушевлённое, живое исполнение. Будучи прибавлено к другому слову, увеличивает его скорость.
N
- naturale [натура́ле] (nat.) — естественно, натурально, непринуждённо, без каких-либо особых приёмов[49]; вернуться к первоначальному способу игры (используется для отмены пометок о способе игры).
- nobile [но́биле] — благородно[49].
- non troppo [нон тро́ппо] — не слишком[49].
O
- ossia [осси́а] — допустимый вариант исполнения некоторой части произведения, облегчение основного текста[50].
- ostinato [остина́то] — настойчивый, неотступный, упорный, упрямый[51]; короткий музыкальный рисунок, проходящий через всё произведение.
P
- passionato [пассьёна́то] — страстно[52].
- pastorale [пастора́ле] — пастушески, пасторально.
- patetico [патэ́тико] — взволнованно, страстно, воодушевлённо, патетично[52].
- perdendosi [пэрдэ́ндоси] — замирая, исчезая[52].
- pesante [пэза́нтэ] — грузно, тяжеловесно, увесисто[52].
- pianissimo [пьяни́ссимо] (pp) — очень тихо[53].
- piano [пья́но] (p[54]) — слабо, тихо[55].
- piano, pianissimo [пья́но, пьяни́ссимо] — как можно тихо.
- piacevole [пьяче́воле] — привлекательно, приятно[53].
- piangevole [пьяндже́воле] — жалобно.
- più [пью] — больше[56].
- più mosso [пью мо́ссо] — более подвижно.
- pizzicato [пиццика́то] — пиццикато, приём игры на струнных инструментах, когда звук извлекается щипками струн[57]. Противоположная пометка — arco.
- pochettino [покэтти́но] (poch) — довольно мало.
- poco [по́ко] — мало, немного[56].
- poco a poco [по́ко аппо́ко] — мало-помалу (чуть-чуть), понемногу, постепенно[56].
- poi [пой] — тогда, затем.
- pomposo [помпо́зо] — великолепно, с блеском, помпезно.
- portamento [портамэ́нто] — 1-е: аналог glissando в вокальной музыке; 2-е: при игре на фортепиано — отрывистее, чем legato, но не так коротко, как staccato. Переносить руку с ноты на ноту[58].
- precipitando [прэчипита́ндо] — спеша, стремительно[59].
- prestissimo [прэсти́ссимо] — скорейший, очень быстро[60].
- presto [прэ́сто] — быстро[61].
- prima volta [при́ма во́льта] — «в первый раз»; указание играть соответствующим образом в первом из двух повторений. См. вольта.
- primo [при́мо] — первый[60].
Q
- quasi [ква́зи] — вроде, и, как бы, почти[60].
- quieto [кьиэ́то] — спокойно, мирно.
R
- rallentando [раллента́ндо] (rall.) — замедляя[62].
- rapido [ра́пидо] — быстро[62].
- religioso [рэлиджо́зо] — благоговейно, набожно, религиозно[63].
- repente [рэпэ́нтэ] — внезапно.
- rigoroso [ригоро́зо] — точно, строго.
- risoluto [ризолю́то] — мужественно, определённо, решительно, твёрдо[64].
- ritardando [ритарда́ндо] (ritard.) — замедляя, расширяя[65].
- ritenuto [ритэну́то] (rit.) — замедляясь (обычно быстрее, чем при ritardando; может относиться только к одному звуку)[65].
- recitando [рэчита́ндо] — декламируя, рассказывая[65].
- recitativo [рэчитати́во] — речитатив[66].
- resto [рэ́сто] — остаток, остальная часть (оркестр, ансамбль).
- ridendo [ридэ́ндо] — весело, радостно.
- rubato [руба́то] — ритмически свободно, указание вольно обращаться с темпом для выразительности[65].
- rustico [русти́ко] — деревенски; alla rustico означает «в сельском духе».
- ritmico [ритмико] — ритмично.
S
- scherzando [скерца́ндо] — весело, игриво, шутя, шутливо, с юмором[67].
- scherzo [скерцо] — шутка; см. скерцо[68].
- secco [сэ́кко] — жёстко, коротко, отрывисто, резко, сухо[69].
- semplice [сэ́мпличе] — естественно, искренне, просто[70].
- sempre [сэ́мпрэ] — всегда, всё время; и далее[70].
- sensibile [сэнси́билэ] — чувствительно.
- senza [сэ́нца] — без[70].
- senza sordino [сэ́нца сорди́но] — без сурдины[70].
- serioso [сэрьёзо] — серьёзно[70].
- sforzando [сфорца́ндо] (sfz) — внезапное ударение на ноте[70].
- silenzio [силе́нцьё] — безмолвие, молчание, тишина[71].
- simile [си́миле] — так же[71].
- slargando [злярга́ндо] — расширяя, замедляя.
- smorzando [зморца́ндо] (smorz.) — замирая, приглушая, замедляя темп и ослабляя звучность, угасающе[72].
- soave [соа́вэ] — приветливо, гладко, нежно, приятно, сладко, тихо[72].
- solo [со́лё] — «один»; см. соло[72].
- sonore [соно́рэ] — громкий, гулкий, звонкий, звучный[72].
- sostenuto [состэну́то] — сдержанно[73].
- sotto voce [со́тто во́че] — вполголоса[73].
- spianato [спьяна́то] — естественно, просто.
- spiritoso [спирито́зо] — одухотворённо, одушевлённо.
- staccato [стакка́то] — кратко, отрывисто. Обозначается также точкой над нотой[74].
- stanza [ста́нца] — куплет.
- strepitoso [стрэпито́зо] — громко, шумно, бурно[75].
- stretto [стрэ́тто] — ускоряя[76].
- stringendo [стринджэ́ндо] (string.) — напористее, ускоряясь, сжимая, тесня[75].
- subito [су́бито] (s[77]) — без плавного перехода, вдруг, внезапно, сразу[78].
- sul ponticello [суль понтиче́ллё] — у подставки (приём игры на струнных инструментах).
- sul tasto [суль та́сто] — у грифа[78].
T
- tempo [тэ́мпо] — темп[79].
- tempo primo [тэ́мпо при́мо] — в первоначальном темпе.
- teneramente [тэнэрамэ́нтэ] — ласково, мягко, нежно[80].
- tenuto [тэну́то] — выдержанно; ровно по силе и точно по длительности; обозначается чёрточкой под или над нотой[80].
- tranquillo [транкви́ллё] — безмятежно, спокойно[80].
- tremendo [трэмэ́ндо] — пугающе.
- tremolo [трэ́моло] — тремоло, приём, когда один и тот же звук быстро многократно повторяется[81].
- tre corde [трэ ко́рдэ] — буквально «три струны»; указание отпустить левую педаль фортепиано[82].
- trillo [три́лло] (tr[83]) — трель.
- troppo [тро́ппо] — слишком[84].
- tutti [ту́тти] — тутти, все вместе[84].
U
- una corda [у́на ко́рда] (буквально — «одна струна») — указание нажать левую педаль фортепиано[85].
- un poco [ун по́ко], [ум по́ко] — чуть-чуть.
- unisono [уни́соно] или unis — в унисон[86]. Противоположная пометка — divisi.
V
- vibrato [вибра́то] — вибрато, частое небольшое изменение высоты звука[87].
- vigoroso [вигоро́зо] — бодро, крепко, мощно, сильно, смело, энергично[87].
- vittorioso [витторьёзо] — победоносно.
- vivace [вива́че] (буквально — «полный жизни») — оживлённый характер пьесы и её темпа[88].
- vivacissimo [вивачи́ссимо] — очень живо[88].
- vivo [ви́во] — живо[88].
- volante [воля́нтэ] — летающий[88].
- V. S. (volti subito) [во́льти су́бито] — «быстро перевернуть страницу». Встречается в партитурах[89].
W
- wolno [во́льно] — польское слово, означающее «свободно» или «медленно». Встречается в пьесе «Слон» из «Карнавала животных» Сен-Санса. Очень редко встречающееся обозначение[90].
Z
Цифры
- 8va (ottava alta[92]) [отта́ва а́льта] — исполнять на октаву выше.
- 8vb (ottava bassa[93]) [отта́ва ба́сса] — исполнять на октаву ниже.
- 15va (quindicesima alta[94]) [квиндиче́зима а́льта] — исполнять на две октавы выше.
- 15vb (quindicesima bassa[95]) [квиндиче́зима ба́сса] — исполнять на две октавы ниже.
См. также
Напишите отзыв о статье "Список музыкальных обозначений"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 368.
- ↑ Аччелерандо // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Островский, 1988.
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 369.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 370.
- ↑ Должанский, 2000, с. 11, 370.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 371.
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 372.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 373.
- ↑ Должанский, 2000, с. 18—19, 373.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 374.
- ↑ Должанский, 2000, с. 375.
- ↑ Должанский, 2000, с. 52, 376.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 376.
- ↑ Должанский, 2000, с. 377.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 378.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 380.
- ↑ Способин, 1984, с. 10.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 382.
- ↑ Способин, 1984, с. 94.
- ↑ Должанский, 2000, с. 383.
- ↑ Должанский, 2000, с. 139, 384.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 385.
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 387.
- ↑ Должанский, 2000, с. 73, 387.
- ↑ Должанский, 2000, с. 386—387.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 390.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 391.
- ↑ Должанский, 2000, с. 392.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 393.
- ↑ Юникод — U+1D191 𝆑 musical symbol forte (HTML
𝆑). - ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 394.
- ↑ Должанский, 2000, с. 395.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 397.
- ↑ Должанский, 2000, с. 56, 397.
- ↑ Должанский, 2000, с. 398.
- ↑ Должанский, 2000, с. 59—60, 398.
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 400.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 401.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 403.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 145, 403.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 404.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 405.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 406.
- ↑ 1 2 3 4 5 Должанский, 2000, с. 407.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Должанский, 2000, с. 408.
- ↑ Юникод — U+1D190 𝆐 musical symbol mezzo (HTML
𝆐). - ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 409.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 411.
- ↑ Должанский, 2000, с. 413.
- ↑ Должанский, 2000, с. 204, 413.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 414.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 415.
- ↑ Юникод — U+1D18F 𝆏 musical symbol piano (HTML
𝆏). - ↑ Должанский, 2000, с. 218, 415.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 416.
- ↑ Должанский, 2000, с. 218, 416.
- ↑ Должанский, 2000, с. 226, 417.
- ↑ Должанский, 2000, с. 417.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 418.
- ↑ Должанский, 2000, с. 227, 418.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 419.
- ↑ Должанский, 2000, с. 420.
- ↑ Должанский, 2000, с. 421.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 422.
- ↑ Должанский, 2000, с. 239, 422.
- ↑ Должанский, 2000, с. 423.
- ↑ Должанский, 2000, с. 262, 423.
- ↑ Должанский, 2000, с. 424.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Должанский, 2000, с. 425.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 426.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 427.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 428.
- ↑ Должанский, 2000, с. 276—277, 428.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 429.
- ↑ Должанский, 2000, с. 278, 429.
- ↑ Юникод — U+1D18D 𝆍 musical symbol subito (HTML
𝆍). - ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 430.
- ↑ Должанский, 2000, с. 431.
- ↑ 1 2 3 Должанский, 2000, с. 432.
- ↑ Должанский, 2000, с. 302—303, 433.
- ↑ Должанский, 2000, с. 433.
- ↑ Юникод — U+1D196 𝆖 musical symbol tr (HTML
𝆖). - ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 434.
- ↑ Должанский, 2000, с. 435.
- ↑ Должанский, 2000, с. 321, 435.
- ↑ 1 2 Должанский, 2000, с. 436.
- ↑ 1 2 3 4 Должанский, 2000, с. 437.
- ↑ Должанский, 2000, с. 438.
- ↑ [www.easysheetmusic.com/downloads/popular_classics/saint_saens_elephant.pdf Ноты пьесы «Слон» из «Карнавала животных» Сен-Санса.]
- ↑ Должанский, 2000, с. 439.
- ↑ Юникод — U+1D136 𝄶 musical symbol ottava alta (HTML
𝄶). - ↑ Юникод — U+1D137 𝄷 musical symbol ottava bassa (HTML
𝄷). - ↑ Юникод — U+1D138 𝄸 musical symbol quindicesima alta (HTML
𝄸). - ↑ Юникод — U+1D139 𝄹 musical symbol quindicesima bassa (HTML
𝄹).
Литература
- Должанский А. Н. Краткий музыкальный словарь. — 5-е изд.. — СПб.: Лань, 2000. — 448 с. — (Мир культуры, истории и философии). — 15 000 экз. — ISBN 5-8114-0231-7.
- Т. Крунтяева. Словарь иностранных музыкальных терминов. — М.: Музыка, 2004. — ISBN 5-7140-0591-0.
- Курс теории музыки / Т. С. Бершадская и др.; ред. А. Л. Островский. — Л.: Музыка: Ленингр. отделение, 1988.
- Способин И. В. Музыкальная форма. — 7-е изд. — М.: Музыка, 1984. — 400 с.
| ||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список музыкальных обозначений
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
