Российско-бенинские отношения
 | |
 Бенин |
 Россия |
Российско-Бенинские отношения — двусторонние дипломатические отношения между Россией и Бенином.
Советско-бенинские отношения
Советский Союз признал Республику Дагомея в качестве независимого и суверенного государства 18 августа 1960 года, а дипломатические отношения между двумя странами были установлены 4 июня 1962 года.С 24 июля 1962 года, дипломатические отношения между двумя странами велись через Советское посольство в Того, до 1 февраля 1966 года, когда первый посол СССР в Бенине, Александр Никитич Абрамов был назначен.
Отношения между двумя странами были изначально минимальными, однако, взаимоотношения улучшились после того, как Матье Кереку пришел к власти в результате государственного переворота в октябре 1972 года, и провозгласил в 1974 году, что Дагомея будет следовать Марксистско-Ленинского курса. Советский Союз становится основным политическим союзником Кереку на международной арене.
Советский ВМФ периодически заходит в порт в Котону, между 1953 и 1980 годами. В ноябре 1986 года, Кереку отправился с государственным визитом в Советский Союз,где встретился с Михаилом Горбачевым. В ходе визита была подписана декларация о дружбе и сотрудничестве.
Российско-бенинские отношения
9 января 1992 года Бенин признал Российскую Федерацию в качестве государства-преемника Советского Союза, после последнего роспуска. Россия имеет посольство в городе Котону, Бенин имеет посольство в Москве.
Напишите отзыв о статье "Российско-бенинские отношения"
Ссылки
- [www.mid.ru/bdomp/ns-rafr.nsf/89414576079db559432569d8002421fc/922bb78b4b2c165fc325711b0056542a!OpenDocument Российско-бенинские отношения. МИД России]
Отрывок, характеризующий Российско-бенинские отношения
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
