Российско-абхазские отношения

Российско-абхазские отношения

Абхазия	Россия

Российско-абхазские отношения — двусторонние отношения между Республикой Абхазией и Российской Федерацией. Абхазия была признана Россией как суверенное государство 26 августа 2008 года сразу после Южноосетинского конфликта. Дипломатические отношения между странами установились 9 сентября 2008 года.

25 октября президент России Д. А. Медведев назначил С. В. Григорьева послом России в Абхазии, а 14 ноября И. М. Ахба по постановлению президента Абхазии С. В. Багапша был назначен первым послом Абхазии в России. 16 декабря 2008 года С. В. Багапш принял верительную грамоту российского посла, а 16 января 2009 года И. М. Ахба презентовал свою верительную грамоту президенту Д. А. Медведеву.

1 мая 2009 года в Сухуме начало работу на постоянной основе посольство России в Абхазии.

Между Республикой Абхазия и Российской Федерацией подписано более 80 межгосударственных соглашений, охватывающих практически все сферы сотрудничества

1992—2008

Россия была вовлечена в процесс урегулирования грузино-абхазского конфликта с самого начала, выступая в качестве посредника при достижении соглашений о прекращении огня, выдвигая различные инициативные предложения и проекты документов. В период с 1992 по 1997 годы именно России принадлежало лидерство в этой области, и именно в Москве весной 1994 года были подписаны основополагающие документы — «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта», «Четырёхстороннее соглашение о добровольном возвращении беженцев и перемещённых лиц», «Соглашение о прекращении огня и разъединении сил». Российские дипломаты регулярно собирали конфликтующие стороны за стол переговоров для обсуждения вопроса о политическом статусе Абхазии, предлагали проекты протокольных договорённостей, Россия оказывала влияние на позиции других постсоветских государств через Совет глав государств СНГ. На этом этапе в процесс урегулирования были активно вовлечены российские руководители. Президент Борис Ельцин несколько раз встречался с президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе и президентом Абхазии Владиславом Ардзинбой, в 1996—1997 годы министр иностранных дел Евгений Примаков лично пытался подтолкнуть стороны к мирному решению. В последние годы президентства Ельцина (1997—2000), однако, уровень вовлечённости России снизился.

С течением времени позиция России в отношении грузино-абхазского конфликта существенно менялась. Ставя во главу угла свои собственные интересы в Ближнем зарубежье, официальная Москва никогда не была полностью нейтральной. В середине 1990-х, по всей вероятности, Россия была искренне заинтересована в прекращении кровопролития и содействии соглашению о политическом статусе Абхазии в рамках Грузии — российское руководство было озабочено тем, что добившаяся независимости Абхазия могла бы создать прецедент для нестабильных северокавказских республик, особенно Чечни. Россия также хотела, чтобы её рассматривали как верховного арбитра и единственного гаранта соблюдения мирных договорённостей.

В ноябре 1993 — январе 1994 гг. в Женеве прошли два раунда переговоров по мирному урегулированию под эгидой ООН, при посредничестве России и с участием наблюдателей ОБСЕ и Группы друзей генерального секретаря ООН. Последняя была создана в 1993 году в составе представителей США, Германии, Франции, Великобритании и России

Результатом Женевского этапа урегулирования стало подписание «Меморандума о понимании между грузинской и абхазской сторонами» и «Коммюнике о втором раунде переговоров между грузинской и абхазской сторонами». В обоих документах стороны подтвердили «принятые на себя обязательства не применять силу и не прибегать к угрозе её применения друг против друга», а в Коммюнике стороны выразили согласие на «размещение в зоне конфликта миротворческих сил ООН или иных сил, санкционированных ООН. Они выразили обоюдное согласие на использование в составе таких сил российского воинского контингента».

22-25 февраля 1994 года в Женеве, 7-9 марта 1994 года в Нью-Йорке и 29-31 марта в Москве состоялся третий раунд переговоров по полномасштабному урегулированию грузино-абхазского конфликта под эгидой ООН, при содействии России, с участием представителей Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) и Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). 4 апреля 1994 года грузинской и абхазской сторонами в Москве было подписано «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта».

Тогда же, 4 апреля, грузинской и абхазской сторонами, а также Россией и УВКБ ООН было подписано «Четырёхстороннее соглашение о добровольном возвращении беженцев и перемещённых лиц». Ему предшествовал вышеупомянутый «Меморандум о понимании» от 1 декабря 1993 года, в котором говорилось, что стороны «обязуются создать условия для добровольного, безопасного, быстрого возвращения беженцев в места их постоянного проживания во всех районах Абхазии».

14 мая 1994 года грузинская и абхазская стороны подписали в Москве выработанное в рамках женевских переговоров «Соглашение о прекращении огня и разъединении сил». На основании этого документа и последующего решения Совета глав государств СНГ, в зоне конфликта с июня 1994 года были размещены Коллективные силы СНГ по поддержанию мира (полностью укомплектованные российскими военнослужащими), в задачу которых входило поддержание режима невозобновления огня.

См. также: Миротворческая операция в Абхазии (1994—2008)

Ввод Коллективных сил по поддержанию мира в зону грузино-абхазского конфликта позволил осуществить разъединение вооружённых формирований конфликтующих сторон, создание зон безопасности и ограничения вооружений, что способствовало остановке кровопролития в регионе, а также формированию необходимых условий для политического диалога между сторонами.

После подписания Московского соглашения в Женеве продолжились переговоры под эгидой ООН, параллельно Россия самостоятельно вела переговоры с Абхазией и Грузией. За последовавшие годы, однако, переговорный процесс не принёс ощутимых результатов по ключевым вопросам статуса Абхазии и возвращения перемещённых лиц.

Тем временем 26 ноября 1994 года Верховный Совет Абхазии принял конституцию, в которой Абхазия была провозглашена «суверенным демократическим государством». 6 декабря 1994 года прошла инаугурация Владислава Ардзинбы на пост президента Республики Абхазия.

В 1996 году по инициативе Грузии на саммите СНГ было принято решение, запрещающее осуществление торгово-экономических, финансовых, транспортных и иных связей с Абхазией по государственной линии. За исключением Белоруссии и Туркмении все страны СНГ подписались под этим решением. Россия уведомила об одностороннем выходе из режима санкций в марте 2008 года.

Грузино-абхазские переговоры возобновились летом 1997 года, когда к переговорщикам с российской стороны присоединился лично Евгений Примаков (в тот период министр иностранных дел РФ). Именно по его настоянию 14 августа, в годовщину начала грузино-абхазской войны 1992-93 гг., президент Абхазии Владислав Ардзинба совершил беспрецедентный визит в Тбилиси. Здесь в присутствии Евгения Примакова состоялась встреча президентов Грузии и Абхазии, где было оглашено совместное Заявление, в котором стороны вновь обязались «не прибегать к оружию для решения разделяющих их противоречий, и ни при каких условиях не допускать возобновления кровопролития».

2003 год ознаменовал собой возвращение российского руководства к активному участию в процессе грузино-абхазского урегулирования и начало так называемого «Сочинского переговорного процесса». В марте этого года президенты России и Грузии Владимир Путин и Эдуард Шеварднадзе договорились в Сочи о создании рабочих групп или комиссий по следующим направлениям: «возвращение беженцев и перемещённых лиц, в первую очередь, в Гальский район, открытие сквозного железнодорожного сообщения Сочи-Тбилиси, модернизация каскада „Ингури ГЭС“ и определение перспектив строительства других гидротехнических объектов в верховьях р. Ингури». Именно эти вопросы (экономика и возвращение беженцев) составили основу переговоров в рамках «Сочинского переговорного процесса». Его развитию и осуществлению практических договорённостей помешала «Революция роз», в результате которой в конце 2003 года Эдуард Шеварднадзе утратил свой пост. С середины 2004 года грузино-российские отношения серьёзно ухудшились. Грузия обвиняла Россию в фактической аннексии грузинской территории, осуществлявшейся путём предоставления жителям Абхазии российского гражданства и пенсионного обеспечения, финансирования и обучения абхазских силовых структур, поддержки стремления Абхазии к самостоятельности, осуществления инвестиций в абхазскую экономику и развития торговых отношений. В 2006 году российское руководство начало указывать на ситуацию вокруг Косово как прецедент для международного признания Абхазии. Во многом именно это послужило причиной того, что Тбилиси вышел из Сочинского переговорного процесса. Последние переговоры в его рамках состоялись в мае 2006 года.

В середине июля 2006 года парламент Грузии принял резолюцию, требующую вывода российских миротворческих сил из Абхазии и Южной Осетии. В ответ на это парламент Абхазии призвал все страны, в том числе Россию, «незамедлительно начать процесс официального признания независимости Республики Абхазия». 18 октября 2006 года Народное собрание Абхазии обратилось к российскому руководству с просьбой признать независимость республики и установить между двумя государствами ассоциированные отношения.

В начале 2008 года произошло дальнейшее осложнение отношений между Россией и Грузией, связанное с активизацией усилий Грузии, направленных на вступление в НАТО. Это сказалось на позициях России в грузино-абхазском конфликте.

5 января в Грузии одновременно с президентскими выборами был проведён референдум по вопросу о членстве в НАТО. По результатам референдума за присоединение к НАТО высказались 77 % грузинских избирателей. В феврале президент Грузии Михаил Саакашвили направил письмо генеральному секретарю НАТО Яаапу де Хооп Схефферу, в котором была выражена готовность грузинской стороны присоединиться к Плану действий по подготовке к членству в НАТО (ПДПЧ).

6 марта Россия объявила о выходе из режима экономических санкций против Абхазии. МИД РФ направил Исполкому СНГ официальную ноту о том, что Российская Федерация в силу изменившихся обстоятельств не считает себя более связанной положениями Решения Совета глав государств СНГ «О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия» от 19 января 1996 года: «Данное решение принималось в 1996 году на фоне острого противостояния сторон в грузино-абхазском конфликте, продолжавшегося после кровопролитной войны 1992—1993 гг. В то время его целью было побудить Абхазию занять более гибкую позицию, прежде всего, по вопросу о возвращении беженцев и внутренне перемещённых лиц», — было сказано в сообщении для СМИ Департамента информации и печати МИД РФ, распространённом 6 марта 2008 г. Однако, как было отмечено в документе, ситуация в последние годы кардинально изменилась и в плане возвращения беженцев (Гальский район), и в плане выполнения абхазской стороной других обязательств, в то время как грузинская сторона не проявляет аналогичного конструктивного подхода к выполнению ранее достигнутых договорённостей.

Президент РФ Владимир Путин заявил о намерении «предметно поддержать» Абхазию и Южную Осетию. Как было отмечено в заявлении российского МИД, «Россия своё отношение к курсу руководства Грузии на ускоренную атлантическую интеграцию доводила до сведения и грузинской стороны, и членов альянса. Любые попытки оказать политическое, экономическое, а тем более военное давление на Абхазию и Южную Осетию являются бесперспективными и контрпродуктивными».

16 апреля Путин издал указ, санкционирующий прямые отношения с абхазскими и южноосетинскими властями в ряде областей. Российская Федерация заявила, что это решение направлено на оказание поддержки российским гражданам и местному населению и было принято в ответ на то, что она назвала агрессивными намерениями Грузии.

29 апреля, ссылаясь на возможное дальнейшее ухудшение грузино-абхазского конфликта, Россия усилила миротворческие силы СНГ воздушно-десантным батальоном, которому было поручено усилить контроль в зоне ограничения вооружений в Ткварчельском и Очамчирском районах (при этом общая численность миротворческих сил не вышла за установленные пределы). В конце мая, ссылаясь на решение президента об оказании гуманитарной помощи абхазской стороне, правительство России ввело на территорию Абхазии подразделение железнодорожных войск. Грузинская сторона расценила обе эти меры как агрессивные и потребовала немедленного вывода всех дополнительных российских сил, включая железнодорожные войска.

Признание Россией самостоятельности Абхазии

Признание Россией самостоятельности Абхазии после Южноосетинского вооружённого конфликта в августе 2008 года привело к фактическому разрушению переговорных процессов и механизмов урегулирования последствий грузино-абхазского конфликта, действовавших с 1994 года, — были прекращены мандаты Миссии ООН по наблюдению в Грузии и Коллективных сил СНГ по поддержанию мира. Российских миротворцев сменили российские пограничники и военные базы.

С точки зрения международного права, Абхазия остаётся непризнанным государством, и практически всё международное сообщество продолжает рассматривать Абхазию как часть Грузии. Абхазия, где все необходимые государственные институты власти и управления были созданы ещё в середине 1990-х годов, в силу неурегулированности международно-правового статуса находится в глубокой финансово-экономической, военной и политической зависимости от Российской Федерации. Большинство населения Абхазии имеет российские паспорта (с 2000 г. Россия стала активно предлагать жителям Абхазии своё гражданство и выдавать заграничные российские паспорта). По некоторым оценкам, уже к 2006 г. такие паспорта получили более 80 % жителей.

См. также

• Внешняя политика России
• Российско-грузинские отношения
• Внешняя политика Абхазии
• Посольство Абхазии в Москве
• Посольство России в Сухуме

Отрывок, характеризующий Российско-абхазские отношения

– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.