Смирнов, Владимир Михайлович (лыжник)

Владимир Смирнов
Полное имя	Владимир Михайлович Смирнов
Гражданство	СССР СССР → Казахстан Казахстан
Дата рождения	7 марта 1964(1964-03-07) (60 лет)
Место рождения	Щучинск, Кокчетавская область, Казахская ССР, СССР
Карьера
В сборной	1988−1999
Статус	завершил карьеру
Конец карьеры	1999 год
Медали
Олимпийские игры Серебро Калгари 1988 30 км Серебро Калгари 1988 эстафета 4×10 км Бронза Калгари 1988 15 км Серебро Лиллехаммер 1994 10 км Серебро Лиллехаммер 1994 15 км Золото Лиллехаммер 1994 50 км Бронза Нагано 1998 15 км Чемпионаты мира по лыжным гонкам Серебро Оберстдорф 1987 эстафета 4×10 км Золото Лахти 1989 30 км Серебро Валь-ди-Фьемме 1991 30 км Бронза Валь-ди-Фьемме 1991 15 км Серебро Фалун 1993 10 км Серебро Фалун 1993 15 км Бронза Фалун 1993 30 км Золото Тандер-Бей 1995 30 км Золото Тандер-Бей 1995 10 км Золото Тандер-Бей 1995 15 км Бронза Тандер-Бей 1995 50 км Азиатские игры Золото Канвондо 1999 15 км Золото Канвондо 1999 эстафета 4×10 км Серебро Канвондо 1999 30 км Государственные награды Почётные спортивные звания
Результаты
Олимпийские игры	01 !×1, 02 !×4, 03 !×2
Чемпионат мира	01 !×4, 02 !×4, 03 !×3
Кубок мира
Дебют в Кубке мира 18 декабря 1982 Побед в Кубке мира 30 Лучшая позиция в Кубке мира 01 ! (1990/91, 1993/94)
Последнее обновление: 2.03.2015

Влади́мир Миха́йлович Смирно́в (род. 7 марта 1964 год в Щучинске, Кокчетавская область, Казахская ССР) — советский и казахстанский лыжник, олимпийский чемпион 1994 года, четырёхкратный чемпион мира, 4-кратный серебряный и двукратный бронзовый призёр Олимпийских игр, многократный чемпион СССР. Бывший член МОК.

С 1980 по 1992 год выступал в составе сборных СССР и СНГ, с 1992 по 1999 год — под флагом Казахстана.

Заслуженный мастер спорта СССР (1988).

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Родился в 1964 году в с. Айиртав Кокчетавской области Казахской ССР. Лыжным спортом заниматься начал в раннем школьном возрасте. Первым тренером был учитель физкультуры Владимир Браташов. Затем тренировался у заслуженного тренера Казахской ССР Александра Унгефука.

В 15 лет на Первенстве СССР среди юношей в 1979 году занял второе и четвертое места и впервые был включен в состав юношеской сборной СССР по лыжным гонкам. С 1981 года начал выступать на юниорских чемпионатах мира, где побеждал в эстафетных гонках в составе команды.

Принимал участие в семи Чемпионатах мира, четырежды завоевывал золотую медаль (1987, 1989, 1993, 1995), а также 4 серебряных и 3 бронзовых медали. Дважды был обладателем Кубка мира: 1991/92 и 1993/94. Неоднократно становился чемпионом Советского Союза. Признан лучшим спортсменом года Конгрессом Азиатских журналистов в 1996 году.

Также принимал участие в четырех Олимпийских Играх: XV Олимпийские зимние игры, Калгари, 1988, 30 км: серебряная медаль, 15 км: бронзовая медаль, эстафетная гонка 4х10 км: серебряная медаль, XVI Олимпийские зимние игры, Албервилль, 1992, XVII Олимпийские зимние игры, Лиллехаммер, 1994: 50 км классическим стилем (золотая медаль), 10 км классическим (серебряная медаль), 15 км гонка преследования (серебряная медаль), XVIII Олимпийские зимние игры, Нагано, 1998: 15 км (бронзовая медаль).

С 1980 г. по 1992 г. выступал в составе сборной СССР, представляя Казахстан. После развала Советского Союза, проживая и тренируясь за границей, во всех ответственных соревнованиях всегда выступал под флагом Казахстана (1992—1998). Олимпийским чемпионом стал в 1994 году, представляя республику Казахстан.

Выступления в большом спорте закончил в 1999 году. На 110-й внеочередной сессии Международного Олимпийского Комитета, проходившей в декабре 1999 года в Лозанне, избран его полноправным членом.

На Олимпиаде в Нагано спортсменами В. Смирнов был избран в Комиссию спортсменов Международного олимпийского комитета. В 2000 году избран членом исполкома МОК.

В 2002—2010 гг. был президентом Федерации биатлона Казахстана.

В 2004—2005 гг. работал ассистентом спортивного директора Международного союза биатлонистов.

В 2006—2010 гг. Конгрессом МСБ Смирнов был избран вице-президентом по спорту.

В 2007 году был избран первым Вице-президентом Ассоциации лыжных видов спорта Казахстана.

В 2005—2014 гг. работал заместителем Полномочного представителя «Скания Казахстан», генеральным директором ТОО «Скания Сентрал Эйша», советником «Скания» по СНГ.

Написал книги «Смирре» вместе с Марит Кристенсен (Смирре — лис из сказки Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями») и «Человек-победитель» с А. Арих, П. Е. Исаксен, Л. Нельдинг, Т. Аян.

Возглавлял комитет по выдвижению Алма-Аты на проведение зимних Олимпийских игр 2014 года.

С 2014 года — генеральный директор Корпоративного Фонда "Президентский профессиональный спортивный клуб «Астана».

Будучи активным, не лишенным предпринимательской жилки человеком, В.Смирнов выступил учредителем и является владельцем лимонадной компании Vasabryggeri.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Основатель компаний Vladismir AB, Vladimir SMIRRE Smirnov AB, ROG AB вместе с Olof Hellstrom.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Является независимым Членом Совета директоров Казахстанского оператора теле-мобильных коммуникаций «Кселл», где возглавляет комитет стабильности с июня 2014 г.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

История выступлений

После XIV Олимпийских игр в Сараево советский лыжный спорт оказался в затяжном кризисе. Он был связан с ураганным развитием так называемого конькового хода, впервые примененного еще до Олимпиады и не оцененного советским тренерским штабом. Скандинавские гонщики, принявшие коньковый ход на вооружение, прочно оккупировали верхние строки на чемпионатах и кубках мира в период с 1985 по 1987 годы. Швед Гунде Сван и вовсе считался непобедимым. Первым лыжником, кто смог обойти Свана на этапе Кубка мира, был Смирнов, а к Олимпиаде 1988 года в Калгари он уже считался одним из фаворитов. Однако он не стал олимпийским чемпионом Калгари, но завоевал две серебряные и одну бронзовую медаль.

Соперничество с Гунде Сваном продолжилось в 1989 году на чемпионате мира в финском Лахти, где Смирнов стал чемпионом в гонке на 30 км.

На чемпионате мира 1991 года в итальянском Валь-ди-Фьемме на первые роли вышло новое поколение норвежских лыжников во главе со знаменитыми Бьорном Дэли и Вегардом Ульвангом (с последним впоследствии Владимира Смирнова связывала крепкая дружба). Смирнов выиграл серебро на своей любимой 30-ке, а затем взял бронзу в гонке на 15 км свободным стилем.

На Олимпийских играх 1992 года в Альбервилле Смирнов не смог приблизиться к пьедесталу ни в одной из гонок.

После распада Советского Союза, с 1992 по 1998 годы, проживал и тренировался в Швеции, выступал за шведский клуб, во всех международных соревнованиях участвовал под флагом Казахстана.

Чемпионат мира 1993 года в шведском Фалуне прошёл в острой борьбе с Дэли и другими членами норвежской команды. Смирнов выиграл серебро в гонках на 10 км классикой и в 15 км гонке преследования, бронзу на 30 км классикой. В 15 км гонке преследования в Фалуне он лидировал до последних сантиметров и только отчаянный шпагат Дэли отнял у Смирнова золото.

Первая гонка на Олимпиаде 1994 года в Лиллехаммере на 30 км заставила всех вздрогнуть и вспомнить об «альбервильском кошмаре». Но затем Смирнов взял все то же серебро в обеих спринтерских гонках на 10 км и преследования на 15 км. Гонка на 50 км никогда не была коньком Владимира, но он выдержал все 50 километров и стал чемпионом.

Послеолимпийский чемпионат мира 1995 года в канадском Тандер-Бее стал полным его триумфом. Он выиграл золото на трех стартовых гонках на 30, 10 и 15 км и бронзу на 50 км.

На Олимпиаде в Нагано в 1998 году он выиграл еще одну бронзовую медаль в гонке преследования на 15 км, после чего объявил о завершении карьеры. В 1999 году Смирнов еще принял участие в Азиатских играх, где завоевал два золота и одно серебро в трёх гонках.

Личная жизнь

В настоящее время проживает в Швеции, сохраняя казахстанское гражданство. Жена Валентина, имеет двух дочерей — Анну (1991 г.р.) и Каролину (1999 г.р.).

Признание, награды

Награждён орденом Дружбы Народов (1988 г.) и казахстанским орденом «Данк».

Медаль «20 лет независимости Республики Казахстан».

Награждён высшей норвежской лыжной наградой — Холменколленской медалью.

Почетный гражданин города Кокшетау (Кокчетава).

Ссылки

• [www.infosport.ru/xml/t/person.xml?id=5986 Профиль спортсмена на сайте Национальной информационной сети «Спортивная Россия»]
• [skisport.ru/line/8320/ Прямая линия] с читателями журнала «Лыжный спорт»

Библиография

• Smirre / Marit Christensen, Vladimir Smirnov. — Aschehoug & Co, 1994. — 119 p. — ISBN 9788203260414
• Владимир Смирнов-человек-победитель / авторский коллектив Арих Андрей, Исаксен Пер Ерик, Нельдинг Ларс, Төлеген Аян. — Астана: Ақарман-медиа, 2012.- 278 с.

Отрывок, характеризующий Смирнов, Владимир Михайлович (лыжник)

Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.