Энергетика Канады

Энергетика Канады
Syncrude mildred lake plant.jpg Разработка битуминозных песков в Альберте
Энергетический баланс (2007)
Предложение первичных энергоресурсов (TPES)	11 654,8 ПДж (278,4 Мтнэ)
по ресурсам	электроэнергия: 13,4 % нефть: 38,9 % природный газ: 36,3 % уголь: 11,6 %
Возобновляемые энергоресурсы	10,7 %
Совокупное потребление (TFC)	7957,5 ПДж (190,1 Мтнэ)
на душу населения	241,7 ГДж/чел. (5,8 тнэ/чел.)
по секторам	домохозяйства: 16,9 % промышленность: 31 % транспорт: 31,3 % услуги: 18,2 % сельское хозяйство: 2,7 %
Электроэнергия (2006)
Производство	612.59 ТВт·ч
по видам	тепловая: 24,1 % атомная: 16 % гидро: 58 % ветряная: 0,4 % биомасса/отбросы: 1,5 %
Топливо (2007)
Производство	нефть: 1015,1 млн. баррелей природный газ: 215 648,5 Мм³ уголь: 68 445,6 кт уран: 9100 т
Разведанные запасы	нефть: 17 531 млн. баррелей природный газ: 1 639 712 Гм³
Внешняя торговля (2007)
Импорт	электроэнергия: 19,38 ТВт·ч нефть: 313,89 млн. баррелей природный газ: 12 455 Мм³ уголь: 22 562,5 кт
Экспортные поставки	электроэнергия: 44,69 ТВт·ч нефть: 665,72 млн. баррелей природный газ: 109 905,5 Мм³ уголь: 30 080,1 кт
Источники
Статистическая служба Канады [www.statcan.gc.ca/pub/57-202-x/57-202-x2007000-fra.pdf 57-202 Производство, передача и распределение электроэнергии] [www.statcan.gc.ca/pub/57-003-x/57-003-x2007000-fra.pdf 57-003 Бюллетень о запасах и потоках энергии в Канаде] [www.statcan.gc.ca/pub/57-601-x/57-601-x2009002-fra.pdf 57-601 Статистический справочник по энергетике] [www.statcan.gc.ca/pub/11-010-x/2009010/t048-fra.htm 11-010 - Канадский экономический наблюдатель]

Энергети́ческий се́ктор в Кана́де отличается изобилием ресурсов, и своей непосредственной близостью к США. Канада занимает пятое место в мире по производству энергоресурсов (6% мирового производства). Она крупнейший в мире производитель урана, находится в числе крупнейших производителей гидроэлектроэнергии, нефти, природного газа и угля. По производству энергоресурсов Канаду опережают лишь Россия, Китай, США и Саудовская Аравия.

В то же время Канада является одним из крупнейших в мире потребителей энергии, уступая в этом лишь США. Канада и США разделяют крупнейший в мире общий энергетический рынок. 98 % экспорта энергии Канады приходится на её южного соседа, поэтому она считается основным энергетическим поставщиком крупнейшей экономики мира. Канада также экспортирует значительное количество урана и угля в Азию, Европу и Латинскую Америку.

Хотя Канада является чистым экспортёром энергоресурсов, импорт органического топлива в страну также высок. Ввиду больших расстояний, отделяющих основные месторождения на западе страны от основных центров потребления, расположенных в Онтарио и Квебеке, Канада является одновременно и поставщиком, и покупателем на мировых рынках угля и нефти. Например, в 2013 году Канада продала нефти на 79,3 млрд долларов, а нефтепродуктов на 18,3 млрд долларов, а закупила этих товаров за рубежом на 26,2 млрд долларов и на 17,2 млрд долларов соответственно. Кроме того, нефтеперерабатывающие заводы Онтарио и Квебека не могут обрабатывать нефть битуминозных песков, составляющую в настоящее время значительную часть канадской добычи. Разработка битуминозных песков Атабаски оказывает серьёзное воздействие на окружающую среду и в начале XXI века делает Канаду одним из крупнейших производителей парниковых газов на душу населения, что негативно сказывается на её международной репутации.

Ископаемые энергоресурсы

Нефть

Более века прошло от зарождения канадской нефтяной промышленности до её настоящего взлёта. В Канаде гордятся, что в 1858 в Петролии на юго-западе Онтарио начала эксплуатироваться первая в мире скважина с промышленным дебитом, но нефтяной потенциал Альберты используется лишь с начала XX века. Первое крупное месторождение нефти Тернер-Валли эксплуатируется с 1920-х.

Открытие в феврале 1947 крупного нефтяного месторождения в Ледюке — муниципалитете в полусотне километров к юго-востоку от Эдмонтона — происходит в Канаде как раз вовремя. После Второй мировой войны потребление нефти быстро растёт из-за развития автомобильного транспорта.

В то время более половины всех первичных энергоресурсов, потребляемых в Канаде, составлял уголь, тогда как нефть и газ удовлетворяли энергетические потребности лишь на треть. Внутренняя же добыча нефти удовлетворяла лишь 11 % спроса канадских нефтеперерабатывающих заводов, а остальная нефть импортировалась.

Ледюк и первые нефтепроводы

Открытие Ледюка имело следствием заметное увеличение разведки и новых открытий, но нефтью Альберты можно было торговать в широком масштабе только при умеренной стоимости её транспортировки к месту очистки. В 1949 правительство Луи Сен-Лорана проводит Закон о нефтепроводах, при создании которого за образец был взят Закон о железных дорогах.

Новый закон, принятый накануне федеральных выборов, устанавливает законные рамки сооружения и эксплуатации межпровинциальных и международных нефте- и газопроводов, способных связать месторождения с центрами переработки. Одной из первых, кто воспользовался такой возможностью, была американская компания Imperial Oil, начавшая сооружение нефтепровода Интерпровиншиал-Пайплайн (Interprovincial Pipeline) протяжённостью 720 км, связывающего Эдмонтон с Реджайной.

Теперь оставалось определить трассу нефтепровода к нефтеперерабатывающим заводам Онтарио. Для уменьшения издержек предполагалось транспортировать сырую нефть до озера Верхнее, где грузить её в танкеры и переправлять в нефтехимический центр Сарнию. Но возникает спор из-за двух трасс. С одной стороны, владелец нефтепровода Imperial Oil выступал за прямолинейную трассу к Верхнему озеру в Сьюпириор на севере Висконсина. С другой стороны, консервативная оппозиция в Парламенте во имя канадского энергетического национализма требовала сооружения нефтепровода полностью на канадской территории с конечным пунктом в Порт-Артуре (современный Тандер-Бей).

Это щекотливый вопрос для К. Д. Хау, депутата от Порт-Артура и «министра всего» в правительствах Макензи Кинга и Сен-Лорана. Хау с правительством принимают предложение Imperial, и нефть начинает течь по нефтепроводу длиной 1840 км в декабре 1950 — как раз вовремя для подпитки значительного роста канадской экономики в период 1951—1956. А в 1954 открывается нефтепровод Трансмаунтин, связывающий Эдмонтон, Ванкувер и нефтеперерабатывающие заводы Пьюджет-Саунда в штате Вашингтон.

Учитывая бурное обсуждение в Палате общин в 1956 темы сооружения газопровода Транс-Канада, канадская политическая элита, как либеральная, так и консервативная, приходит к заключению, что развитие нефтяной отрасли в Канаде лучше контролировать административному суду, который может нейтрализовать взрывной характер этих вопросов. Комиссия Гордона, организованная либералами, приходит к такому заключению в 1957, но новый премьер-министр Джон Дифенбейкер, решает доверить дело о регулировании этой отрасли консервативной группе под руководством бизнесмена Генри Бордена.

Национальная служба энергетики

Несмотря на свои разведанные нефтяные ресурсы и производственные мощности, с 1955 по май 1957 увеличившиеся с 300 000 до 437 000 баррелей в день из-за Суэцкого кризиса, Канада оставалась чистым импортёром нефти. Недостаток транспорта между областями производства и потребления позволял развиваться лишь на одну треть своих возможностей.

На следующий год альбертская добыча вернулась к уровню в 300 000 баррелей и произошло столкновение двух противоречивых точек зрения. С одной стороны, канадские независимые производители под руководством компании Home Oil и при поддержке альбертского премьер-министра Эрнеста Мэннинга борются за снабжение нефтеперерабатывающих заводов Монреаля и сооружение нефтепровода, в 1960 способного переправлять 200 000, а в 1965—320 000 баррелей в день.

Проект был выгоден тем, что обеспечивал доступ на внутренний рынок канадским независимым производителям для транспортировки большего объёма с как можно большей скоростью, активизации экономической деятельности во всех канадских областях при сокращении импорта сырой нефти на востоке Канады, что положительно влияло на платёжный баланс и безопасность снабжения.

С другой стороны, по утверждениям международных нефтяных компаний в Монреале, альбертская нефть, доставленная в Монреаль, основной центр первичной нефтепереработки того времени, стоила бы на 10 % дороже, чем сырая венесуэльская нефть, доставленная водным транспортом по реке Святого Лаврентия или нефтепроводом Портленд-Монреаль, что привело бы к повышению цен их продукции. Члены же квебекского парламента не давали комментариев по этому делу, убеждённые аргументом Семи сестёр.

Тогда комиссия Бордена предложила компромисс. Она рекомендовала создать Национальную службу энергетики и защищённый рынок канадской нефти, но устанавливала «границу», за которой нефть покупалась бы на мировом рынке. Области к востоку от реки Оттава — то есть Квебек и Атлантические провинции — продолжают делать покупки на мировом рынке, тогда как области к западу потребляют нефть Альберты. Граница, прозванная «линией Бордена», была установлена правительством Дифенбейкера в 1961.

Экспортная политика

Национальная нефтяная политика (ННП) с 1961 учитывает интересы всех; Альберта обеспечивает себе резервный рынок для своей продукции, цена которой выше мировой, Онтарио развивает свою нефтехимическую промышленность, а Монреаль может сохранить свои цены более низкими. Федеральное правительство достигает равновесия торгового баланса, так как импорт нефти по низкой цене на востоке компенсируется экспортными поставками более дорогой нефти в США.

Второстепенное положение канадских производителей в нефтяной промышленности довольно мало заботило федеральных политиков в годы перед первым нефтяным шоком. За исключением фискальных мер, предложенных Уолтером Л. Гордоном в речи о бюджете 1963 и от которых пришлось отказаться из-за несогласия Прогрессивно-консервативной партии, нефтяников и финансовых кругов, правительства Пирсона и Трюдо не прекратили политику концентрации собственности в промышленности в американских интересах. В 1962 восемь крупных международных нефтяных компаний обладали 62 % концессий и 95 % перерабатывающих мощностей. Правительства даже сами сделали некоторые приобретения, в том числе в 1967 было куплено 45 % акций Panartic Oils — разведочного предприятия, специализирующегося на спекулятивных проектах в новых областях Арктики. Последующие правительства ограничиваются скорее содействием экспорту канадской нефти в США, а Национальная служба энергетики приступает к требованию письменных разрешений.

Министр энергетики в первом правительстве Трюдо Джо Грин сделал приоритетом увеличение продажи канадской нефти и газа и даже утверждал в 1971, что Канада располагала запасами нефти на 923, а газа — на 392 года. Это очень оптимистичное прогнозирование не выстояло перед событиями, потрясшими западный мир менее чем через два года.

Статус-кво в отрасли перестаёт существовать 10 сентября 1971. В тот вечер альбертцы не позволили Социальному кредиту остаться у власти после 36 непрерывного правления. Новый премьер-министр, консерватор Питер Локхид, решил начать переговоры с отраслью об увеличении арендной платы за разработку нефтяных месторождений в его провинции, которую предыдущее правительство в 1949 установило на уровне 16,7 %. Правительство смело продолжает начатое дело и предлагает увеличить налог на запасы, что в 1972 равнозначно увеличению арендной платы до 23 %. Это предложение было снято через несколько дней из-за федеральных мер, и Локхид решил реорганизовать систему арендной платы в одностороннем порядке посредством повышения цен, что поставило отрасль в тупик, так как она считала, что имела дело с консерватором — сторонником свободного предпринимательства.

Первый нефтяной шок

В то же время в Оттаве правительство плохо подготовилось к эмбарго, объявленному членами Организации арабских стран-экспортёров нефти (ОПЕАК) из-за войны Судного дня.

У федерального правительства недоставало информации о ситуации и запасах нефти, а его предыдущие вмешательства в нефтяную отрасль — особенно попытка взять под контроль правительства Home Oil, в то время крупнейшую нефтяную компанию под канадским контролем — были продиктованы политической необходимостью. Создание национальной нефтяной компании публично обсуждалось как мера противостояния господству американского капитала над канадскими природными ресурсами.

Чиновники разрабатывают энергетическую политику, опубликованную в июне 1973. Политика предусматривает создание национальной нефтяной компании (ННК), которая «могла стать мощным инструментом противостояния Канады иностранному влиянию в её собственной нефтегазовой отрасли». Однако отчёт так и не решал проблему, ограничиваясь выделением некоторых преимуществ и недостатков такого решения.

Но геополитическая ситуация становилась всё более и более напряжённой, и цены росли. Правительство Трюдо, несколькими годами ранее расхваливавшее экспортные поставки в США и гордившееся огромными запасами, стало более сдержанным. Альберта в 1973, благодаря снятию американцами контроля над импортом, экспортировала 1,2 млн. баррелей/день, и это была её максимальная производительность. Национальная служба энергетики вмешалась и впервые в своей истории не дала согласие на часть экспортных поставок из-за ограниченной пропускной способности транспорта.

Оппозиционные партии требовали создания ННК, а потребители были недовольны повышением цен на бензин. 4 сентября 1973, за месяц до объявления о военных действиях на Ближнем Востоке, правительство сообщило о трёх мерах. Оно вводило «добровольное» замораживание внутренних цен на пять месяцев, сообщало о прокладке межпровинциального нефтепровода из Торонто в Монреаль и облагало каждый баррель экспорта налогом в 40 центов. Этот налог на экспорт в декабре 1973 достиг 1,9 доллара, в январе 1974 — 2,2 доллара, в апреле — 4 долларов, а в июне — 5,2 доллара.

Одновременно с этим волнением в Оттаве срочно организуются новые системы снабжения для обслуживания восточных нефтеперерабатывающих заводов. В ожидании открытия нефтепровода Торонто-Монреаль, первые объёмы по которому прошли летом 1976, между Сарнией и Монреалем сновали танкеры и поезда, а другие корабли заполнялись сырой нефтью в Ванкувере и отправлялись на восток через Панамский канал.

Ценовое регулирование

22 ноября 1973 премьер-министр Трюдо выступил по телевидению, чтобы сообщить, что за все прошлые годы Альберта получила выгоду в 500 миллионов $ от продажи нефти в Онтарио по высокой цене и что в дальнейшем она должна будет субсидировать потребителей на востоке. Это был первый залп войны, разразившейся между Оттавой и Эдмонтоном на целое десятилетие.

Краеугольным вопросом, поднятым новой программой закрепления цен, был выбор цены, которая станет единой: мировой цены нефти, доставляемой в порт Монреаля, или цены Эдмонтона. Федеральные либералы выступили последним арбитром между интересами производящих провинций, желавших сохранить цены более высокими для обеспечения безопасности и постоянства снабжения, и интересами потребляющих провинций, более озабоченных сохранением своих заводов и поэтому требовавших более низких цен.

Тогда как Оттава взывала к «братской ответственности» альбертцев по отношению к своим соотечественникам, Эдмонтон отвечал, что нефть и газ являются невозобновляемыми ресурсами и должны продаваться «только по ценам, отражающим их действительную стоимость».

По мнению Питера Фостера, Оттава просто не ставила себе целью сохранить теоретическую справедливость между регионами. Сенсационный рост нефтяных доходов правительства Альберты, где добывалось 90 % канадской нефти, мог подвергнуть опасности уравнительную систему, несмотря на то что доходы энергетики полностью не учитывались в рамках этой формулы. И пока Эдмонтон существенно увеличивал свои сборы, Оттава исключила эти платежи из себестоимости, что вдвойне ударило по производителям.

Находясь в положении меньшинства в Парламенте, которое из-за цен на нефть грозило новыми выборами, в январе 1974 Трюдо собирает премьер-министров на федерально-провинциальную конференцию по энергетике, где он получил одобрение провинциями принципа единой цены на нефть по всей Канаде. Цена барреля в марте была установлена на уровне 6,5 $ для внутреннего рынка и 10,5 $ — для нефти, предназначенной на экспорт, а разница между двумя ценами составляла экспортную пошлину. Цены оставались в силе до 1 июля 1975 и значительно сократили объём экспорта с 1,2 миллиона баррелей в 1973 до 282 000 баррелей четырьмя годами позже.

Федеральное правительство смогло, таким образом, ненадолго перевести дух. После июльских выборов, на которых Либеральная партия получила большинство, правительство провело Закон об управлении нефтью, увеличивавший федеральные полномочия в случае тупиковой ситуации в переговорах с провинциями. На федерально-провинциальной конференции, проведённой в апреле 1975, не удалось достичь консенсуса, так как Онтарио подчёркивала, что 90 % повышения за 18 последних месяцев осело в казне производящих провинций и федерального правительства. Оттава сделала вывод о неудаче этого механизма и воспользовалась своими новыми полномочиями на основании Закона об управлении нефтью для введения повышения управляемой цены на 1,5 $, и с июля 1975 баррель стал стоить 8 $. Все последующие годы цены постепенно повышались дважды в год и в 1978 составили 80 % мировой цены.

Petro-Canada

6 декабря 1973 федеральное правительство представило программу из 11 пунктов для замены нефтяной политики, унаследованной от отчёта Бордена. Главной деталью этой политики, имевшей целью самодостаточность Канады в нефтяном смысле к концу 1970-х, было объявить о будущем создании национальной нефтяной компании для увеличения представления канадских интересов в отрасли. Однако Дурн и Тоунер уточнили, что федеральное правительство не хотело национализировать отрасль, и создание того, что впоследствии превратилось в Petro-Canada, было скорее альтернативой национализации.

Законопроект C-32 был внесён в Палату общин в мае 1974, но через несколько дней он не прошёл из-за отставки правительства меньшинства. Вернувшись к власти на выборах 8 июля 1974 как большинство, либеральное правительство перед окончанием работы предыдущего созыва заново внесло отклонённый законопроект.

По законопроекту, принятому в 1975, Petro-Canada должна была увеличить долю канадской собственности в отрасли, где по-прежнему господствовал Imperial и другие главные компании (majors) из США, служить посредником с другими ННК и инвестировать в разведку в новых областях Арктики. Полностью не исключая ожиданий по осуществлению Petro-Canada завершающих операций — очистки и розничной продажи, — в своём заявлении в декабре 1973 премьер-министр Трюдо настаивал на их приуменьшении.

1 января 1976 новая коронная компания скромно приступает к своим операциям на встрече четырёх её служащих в калгарийском кафе. За первые месяцы своего существования Petro-Canada играла скромную роль, управляя некоторыми активами федерального правительства, включая участие в Panartic Oil и долю в 15 % в проекте по разработке битуминозных песков и производству синтетической сырой нефти.

В августе она за 340 миллионов $ приобрела компанию Arcan — канадское дочернее предприятие группы Atlantic Richfield, — что позволило компании начать свои операции по разработке, в частности, в дельте Маккензи и в области острова Сейбл в Новой Шотландии.

Менее чем через два года Petro-Canada делает публичное предложение покупки акций Husky Oil, обладавшей правами на Ллойдминстерское месторождение на границе Альберты и Саскачевана, но государственную компанию обошла Alberta Gas Trunk Line (которая позже станет NOVA). За этим дело не стало, и под прикрытием неудачного приобретения контрольного пакета акций Husky параллельно совершалась другая сделка с Pacific Petroleum. Соглашение стоимостью 1,5 миллиарда $, заявленное в ноябре 1978 и заключённое в июле следующего года, финансировалось путём эмиссии привилегированных акций в американской валюте и их продажи основным канадским национальным банкам.

Хотя Pacific и занимался, в основном, разработкой и добычей, он являлся объединением, «представленным в очистке, распределении и реализации к западу от Тандер-Бея» и был прямым частным конкурентом коронной компании в борьбе за доллары потребителей.

Ситуация оказалась проблемной для консервативного правящего меньшинства Джо Кларка, ненадолго взявшего бразды правления после выборов 22 мая 1979. При такой непопулярности, какой компания пользовалась в новом правительстве — а г-н Кларк пообещал приватизировать нефтяную компанию — население появление заправочных станций Petro-Canada встретило с одобрением.

Второй нефтяной шок

Пыл правительства по приватизации национальной нефтяной компании охладила другая причина. Международная ситуация обострилась из-за прихода к власти в Иране Стражей Исламской революции и последующего удвоения цены на сырую нефть во второй половине мая 1979.

Геополитическая ситуация снова вынуждала правительство Канады вмешаться в энергетическую сферу. Джо Кларк, как и Трюдо до него, оказался зажат между непримиримыми позициями двух премьер-министров с диаметрально противоположными интересами. И даже принадлежность главных действующих лиц 1979 к одной политической семье в этой ситуации не изменила ничего. Билл Дэвис из Онтарио утверждал, что каждое повышение цены сырой нефти на один доллар увеличивает инфляцию в самой многонаселённой провинции страны на 0,6 п. п., а безработицу — на 0,2 п. п., тогда как Питер Локхид из Альберты требовал повышения цен, которое установило бы канадские регулируемые цены наравне с ценами в Чикаго, и сохранения пропорции доходов, существовавшей в его провинции. В условиях значительного дефицита бюджета на федеральном уровне Кларк должен был также учитывать влияние на государственные финансы большого объёма дотаций. В отсутствие консенсуса правительство заявило в бюджете, представленном министром финансов Джоном Кросби 11 декабря 1979, о повышении акциза на бензин на 3,96 цента за литр. Через несколько дней консервативное правительство понесло поражение на вотуме доверия, что привело ко вторым всеобщим выборам за менее чем один год.

Но в отличие от 1975 года, когда Трюдо пренебрёг непримиримостью Дэвиса, в 1979 проиграл Локхид. Дурн и Тоунер подчёркивают, что, превратив ситуацию в тупиковую, что привело к поражению тори в Палате на следующий год и возвращению Пьера Эллиота Трюдо, альбертский премьер-министр в отношениях с федеральным коллегой оказался более склонен к проведению централизованной политики.

Современное состояние

В начале 2010-х годов большинство нефти Канады добывается в западных провинциях Альберта (68,8 %) и Саскачеван (16,1 %). В стране 19 НПЗ, 16 из которых производят полный спектр нефтепродуктов.

Природный газ

</div>

Канада обладает богатыми запасами природного газа. По данным на 2006 год, подтвержденные запасы оцениваются в 1,6 трлн м³, но по данным геологической разведки, запасы гораздо более велики. Производство газа достигало 186,9 млрд м³ в 2007 году: из них для внутреннего потребления использовали 93,5 млрд м³. Канада также является крупнейшим партнером США по экспорту газа: 101,9 млрд м³ было экспортированно в США в 2008 году, что покрыло 90 % нужд США в импортном газе.

Природный газ стал разрабатываться в Канаде чуть позже, чем нефтяные месторождения. В Канаде существует несколько газоносных бассейнов, но основной из них расположен в провинции Альберта. Основными газовыми месторождениями являются:

• Рейнбоу-Лейк (Альберта)
• Пембина-Форкс (Альберта)
• Медисин-Хат (Альберта)
• Тейлор (Британская Колумбия)
• Кристофер-Бей (Нунавут)

В настоящее время в Канаде действует только один терминал по сжижению природного газа — Кэнапорт (Canaport LNG) в провинции Нью-Брансуик, способный перерабатывать и готовить к транспортировке 34 млн м³ газа в день. Планируется ввести в строй еще около 5—7 терминалов, но не ранее 2014 года.

Уголь

Разработка угля в Канаде восходит к XVII веку, когда в районе Минто в Нью-Брансуике начала свою работу небольшая угольная шахта. В 1720 французские солдаты открыли шахту на Кейп-Бретоне в Новой Шотландии для снабжения крепости Луибур. После британского завоевания продукцию шахт Кейп-Бретона начали вывозить в Бостон и другие порты США. На канадском Западе месторождения начали разрабатываться с 1852. Начиная с 1880-х сооружение трансконтинентальной железной дороги по территории Альберты и Британской Колумбии способствовало открытию шахт поблизости от железнодорожных путей. В 1911 западные шахты производили уже более 50 % канадского угля, а в настоящее время их доля составляет 95 %.

Для защиты шахт Кейп-Бретона от американских конкурентов, которые уже проникали на онтарийский рынок через Великие озёра, канадское правительство в 1887 стало использовать таможенные пошлины. Федеральное правительство долго продолжало протекционистскую политику в отношении угля Новой Шотландии, а начиная с 1967 стало разрабатывать месторождения района Сидни при участии в Cape Breton Development Corporation, или DEVCO. В 1992—2001 линденская, фаленская и принсская шахты прекратили свою работу.

В настоящее время основным производителем угля является Альберта, которая изобилует полезными ископаемыми; залежи угля занимают там 48 % территории провинции.

Свыше половины добытого в Канаде угля используется для выработки электричества и в промышленности, остальное идет на экспорт. Основным районом экспорта является Азия, преимущественно Япония. Канада также является импортёром угля. Импортируемый уголь, в основном из центральной части США, идёт в провинции Онтарио и Новая Шотландия — туда выгоднее доставлять уголь из США, чем из Западной Канады. Там он используется для выработки электричества. Использование угля будет постепенно уменьшаться, так как в Канаде предпринимаются меры по сокращению выбросов парниковых газов. Развитие и внедрение таких технологий, как улавливание углекислого газа и закачка под землю, поможет в будущем сохранить уголь в качестве топлива для электростанций, но «чистый» уголь — пока топливо весьма дорогое и технологически сложное и в крупном масштабе вряд ли будет использовано в ближайшее время.

Электроэнергия

Развитие гидроэлектроэнергетики значительно повлияло на экономическую и политическую жизнь в Канаде, постольку поскольку «гидро» — слово, часто употребляющееся в Канаде для обозначения любого вида электроэнергии — символизировало переход от «старого» промышленного развития XIX века к новому типу промышленного развития, возникшему в XX веке.

В Онтарио за разработку гидроэнергетического потенциала канадской половины Ниагарского водопада боролись три предприятия. В 1902, после многолетней задержки, началось сооружение двух очередей, а через два года — и третьей очереди. Одновременно с этим проектом группа муниципалитетов юга Онтарио обсуждают проект обеспечения стабильного энергоснабжения от ГЭС. С некоторой нерешительностью в 1903 для координации усилий онтарийский премьер-министр Джордж Уильям Росс создаёт Онтарийскую комиссию по энергетике. Но эта попытка не увенчалась успехом из-за отказа предпринимателей гарантировать снабжение городов. Этот отказ вызвал общественные разногласия, и правительство образовало комиссию по обследованию под руководством Адама Бека, которая рекомендовала создать государственную распределительную сеть. В 1906 провинциальное правительство создало Гидроэнергетическую комиссию Онтарио для регламентации этой отрасли и определения способов электроснабжения муниципалитетов. На муниципальных выборах 1907 избиратели одобрили муниципализацию, и договора были подписаны с одним из разработчиков Ниагарской ГЭС. В октябре 1910 Комиссия, впоследствии известная под названием Ontario Hydro, начала свои поставки.

В Виннипеге и Ванкувере гидроэнергетический потенциал вначале разрабатывался частными предприятиями в основных узловых пунктах. Первым предприятием, создавшим гидроэлектростанцию в Британской Колумбии, было British Columbia Electric Railway. Оно оставалось в частной собственности вплоть до окончания Первой мировой войны. В манитобской столице первую манитобскую электростанцию железнодорожный магнат Уильям Макензи построил на реке Виннипег для удовлетворения потребностей мельников Оджилви. Жители города, между тем, решили уничтожить монополию предприятия У. Макензи и в 1906 проголосовали за сооружение электростанции-конкурента на реке Виннипег стоимостью 3,25 миллиона долларов.

Как только началось развитие отрасли, установленная мощность за два первых десятилетия прошлого века стала расти очень быстро. С 1890 по 1914 мощность электростанций выросла с 72 000 до 2 миллионов лошадиных сил.

Национализация и сельская электрификация

Развитие электроэнергетического сектора ускорилось после Первой мировой войны вместе с движением за передачу электросетей под контроль провинциальных правительств. Это особенно проявилось в Новой Шотландии, Нью-Брансуике, Манитобе, Саскачеване и Британской Колумбии, где были созданы коммунальные компании, более или менее быстро поглотившие частных предпринимателей в 1920-е гг. Национализированные электроэнергетические предприятия отвечали, в частности, за развитие сельской электрификации и гидроэнергетического потенциала провинций. Фаза укрепления отрасли завершилась в 1963 одновременно со второй фазой национализации электроэнергетики в Квебеке.

Под управлением государства провинциальные электроэнергетические компании в массовом масштабе инвестировали в электроэнергетический сектор для стимулирования экономического развития. Примером этому могут служить Джоуи Смолвуд на Ньюфаундленде, У. А. Ч. Беннет в Британской Колумбии, Эд Шрейер в Манитобе и Робер Бурасса в Квебеке. Такое видение воздействия гидроэнергетики на промышленное развитие ещё долго защищалось историками экономики и политическими лидерами.

Гидроэнергетические проекты

Будучи владельцами электросетей, некоторые провинциальные правительства в массовом масштабе инвестировали в сооружение гидроэнергетических объектов на своей территории в 1960-е — 1970-е гг. BC Hydro построила плотины Гордон-М.-Шрам на реке Пис (2730 МВт) и гидроэлектростанции Мика (1805 МВт) и Ревелсток (1980 МВт) на реке Колумбия. Manitoba Hydro соорудила три объекта на реке Нельсон — электростанции Кетл, Лонг-Спрус и Дженпег — общей мощностью более 2300 МВт, CF(L)Co строила вызвавшую споры электростанцию Черчилл-Фолс (5428 МВт) и даже Énergie NB строила в Мактакуаке на реке Сент-Джон (672 МВт) около Фредериктона.

Между тем, в Квебеке сооружение новых гидроэлектростанций шло наиболее активно. С 1965 по 1984 Hydro-Québec последовательно ввёл в эксплуатацию 7 электростанций проекта Маник-Утард, комплекс в 6224 МВт в Кот-Норе и три первых электростанции проекта Залив Джеймс на реке Ла-Гранд (10 282 МВт).

Вопреки увеличению продолжительности работ из-за забастовок, щекотливым территориальным спорам с коренными общинами, очень высоким издержкам и временами массовым перевыполнениям, крупные канадские гидроэлектростанции в настоящее время производят значительное количество возобновляемой энергии по стабильной и более низкой, чем у производственных комплексов других стран, цене. В заливе Джеймс, например, себестоимость киловатт-часа не превышает 1,5 цента. Поэтому ставки за электроэнергию для домохозяйств Манитобы, Квебека и Британской Колумбии являются одними из самых низких в Северной Америке.

В 2008 году в стране было произведено 370 млрд кВт•ч гидроэлектроэнергии, а всего электроэнергии — 595 млрд кВт•ч. Крупнейшими провинциями по производству гидроэлектроэнергии являются Квебек, Британская Колумбия, Онтарио. Самой большой ГЭС является Ла-Гранд в Квебеке, одна из крупнейших ГЭС в мире мощностью в 15 тыс. мегаватт.

Ядерная энергия

Канада является одним из лидеров в области ядерной энергетики. Первый канадский урановый рудник на Большом Медвежьем озере поставлял сырьё для проекта Манхэттен. В настоящее время крупными производителями урана являются Cameco и Areva, объём добычи которых отвечает потребностям ядерной промышленности. Cameco разрабатывает крупнейшее в мире урановое месторождение в Макартур-Лейке в Северном Саскачеване.

Первый канадский ядерный реактор ZEEP был построен в 1945. В 1947 Канада построила свой первый исследовательский реактор NRX в Чок-Риверской лаборатории в Онтарио. Именно на этой основе Национальный исследовательский совет Канады и Énergie atomique du Canada построили серию ядерных реакторов CANDU.

Располагая относительно небольшим гидроэнергетическим потенциалом, Онтарио с 1960-х делала упор на ядерную энергию. Ontario Hydro в 1968 построила электростанцию в 200 МВт в Дуглас-Пойнте, а затем с конца 1960-х по начало 1990 — 20 коммерческих реакторов на трёх площадках в Пикеринге, Брусе и Дарлингтоне. Одновременно с этими проектами в Нью-Брансуике и Квебеке было построено по одному реактору CANDU. Эти два реактора были введены в эксплуатацию в 1983.

Между тем, 1990-е стали сложным периодом для канадской ядерной промышленности. Огромные обязательства, которые пришлось брать для сооружения реакторов, и проблемы с надёжностью и сроком службы CANDU стали животрепещущими политическими вопросами в Онтарио. Для решения проблемы консервативное правительство Майка Харриса решило сделать рынок генерации электроэнергии конкурентным. Ресурсы частных капиталов позволили реконструировать и снова ввести в эксплуатацию большинство реакторов электростанции Брус, приобретённой группой, принадлежащей Cameco и British Energy. Онтарийское правительство решило начать сооружение двух новых атомных электростанций, но стоимость строительства, оценённая в 23 миллиарда долларов и неуверенность в будущем отделении CANDU от EACL убедили онтарийское правительство отложить тендер в июне 2009.

Всего в Канаде существует 22 атомных электростанции, 20 из них находятся в провинции Онтарио.

Либерализация рынков

По примеру ряда других западных стран, в 1990-е электроэнергетическая промышленность в Канаде была реорганизована. Но, учитывая провинциальный контроль над деятельностью энергетического сектора, изменение структуры по-разному проявилось в каждой провинции. В некоторых случаях оно ограничилось функциональным разделением нескольких вертикально интегрированных провинциальных монополий, как например, в случае с BC Hydro и Hydro-Québec, которые в соответствии с постановлением 888 Federal Energy Regulatory Commission в 1997 быстро создали дочерние предприятия для управления своими системами электропередачи.

Изменение структуры в других провинциях было, наоборот, намного более глубоким. В Альберте недвижимое имущество электростанций приватизировалось с 1998. По данным Международного энергетического агентства, с 1998 по 2004 в Альберте частными предприятиями было построено более 3000 МВт новых электростанций. Конкурентный оптовый рынок электроэнергии был создан в 1996, а конкуренция в розничных продажах установилась с 1 января 2001. Альбертскому правительству пришлось вмешаться, чтобы на один год установить потолок розничных цен в 11 центов за киловатт-час из-за отголосков энергетического кризиса в Калифорнии, взволновавшего все рынки запада Северной Америки зимой 2000—2001.

В Онтарио по программе Майка Харриса «революция здравого смысла» с октября 1998 было продолжено разделение коронной компании Ontario Hydro на пять частей для введения режима свободной конкуренции и её частичной приватизации. Электростанции провинции, включая три атомных, были переданы компании Ontario Power Generation, долю рынка которой планировалось сократить до 35 %. Система электропередачи и сеть электроснабжения стали называться Hydro One, ожидая первичного размещения акций, но этот процесс был остановлен Высшим судом Онтарио.

Либерализация розничных продаж была завершена в мае 2002, и весной цены ненадолго упали. Между тем, тёплое лето и задержки по введению в эксплуатацию части ядерных электрогенерирующих агрегатов подняли цены быстрее, чем предполагало правительство. Повышение цен примерно на 30 % вызвало недовольство населения и заставило правительство в обратном порядке заморозить оптовые цены на электроэнергию на уровне мая 2002.

Энергопотребление

Канада — страна с высокой ёмкостью рынка электроэнергии. Доля потребления первичных энергоресурсов в структуре ВВП остаётся одной из самых высоких в мире. Эту высокую энергоёмкость канадской экономики можно объяснить рядом структурных причин. Ряд отраслей промышленности — цветная металлургия, целлюлозно-бумажная промышленность и добыча нефти и газа — потребляет очень много энергии, а суровый климат, высокий уровень жизни и отсутствие пространственных ограничений приводят к тому, что отопление и транспорт также требуют большого количества энергии.

Энергетическая политика

Конституционные вопросы

В канадском политическом режиме полномочия, касающиеся энергетики, разделены между федеральным правительством и провинциями с территориями. Конституция Канады относит природные ресурсы и часть полномочий по охране окружающей среды к компетенции провинций, которые отвечают, в частности, за разведку, разработку и эксплуатацию невозобновляемых ресурсов, а также управляют производством, транспортировкой электроэнергии и электроснабжением. Большинство провинций являются ещё и собственниками коронных компаний, преобладающих в электроэнергетической отрасли соответствующих территорий.

Федеральное правительство, главным образом, обладает полномочиями по регламентации межпровинциальной и международной торговли, в частности, оно занимается регулированием железнодорожного и трубопроводного транспорта, а также судоходства. В смысле стандартизации Оттава также отвечает за энергетическую эффективность, в частности за нормы строительства, нормы новых транспортных средств и за программы по этикетажу потребительских товаров. Сектор ядерной энергетики также находится в федеральной компетенции, особенно вопросы разрешений и безопасности. В территориях же федеральное правительство обладает более широкими полномочиями.

Это разделение полномочий между двумя ступенями управления обязывает федеральное правительство и провинции координировать свою политику в этой сфере. В прошлом эта система вызывала ряд конфликтов, в частности по вопросам нефти и электроснабжения, из-за часто расходящихся интересов разных провинций. Эти конфликты были вызваны как идеологической борьбой, так и неравномерным распределением природных ресурсов по территории страны, что привело к тому, что энергетические балансы разных провинций значительно отличаются друг от друга.

Федеральное регулирование

Основанная в 1959 Национальная служба энергетики — это административный суд, отвечающий за регламентацию вопросов транспортировки энергии. Служба предоставляет разрешения на сооружение и эксплуатацию нефте- и газопроводов, импорт и экспорт энергоресурсов, в том числе на экспортные поставки электроэнергии, а также управляет разработкой арктических зон и ресурсов в открытом море, не регулирующихся федерально-провинциальными соглашениями.

В 1980 году была принята новая стратегия энергетического развития — Национальная энергетическая программа. Вновь основной чертой программы стало усиление контроля государства над энергоресурсами и особенно вмешательство федерального правительства в дела провинций в области энергетики. Причиной ужесточения стало введение США эмбарго на поставки иранской нефти в Северную Америку, что привело к очередному скачку цен на нефть. Были повышены налоги на экспорт нефти и газа, введено частичное финансирование разведывательных операций и бурения на территории Канады и прочие меры, направленные на снижение энергозависимости и повышение национальных запасов энергоносителей. Вся программа была направлена на снижение уровня зависимости канадской экономики от мировых цен на энергоносители и увеличение государственных доходов от энергетической промышленности. Предсказуемо, что такая стратегия не вызвала одобрения у представителей бизнеса и властей провинций. Уже в 1985 году в неё были внесены существенные изменения, которые были направлены на снижение роли государства в регулировании деятельности энергетического сектора внутри провинций.

В 1985 федеральное правительство и правительства Альберты, Британской Колумбии и Саскачевана договорились об отмене регламентации цен на сырую нефть и природный газ. Нефть в открытом море вдоль атлантического побережья стала предметом соглашений между Оттавой и провинциями Новая Шотландия и Ньюфаундленд и Лабрадор. Шельфовые зоны преимущественно находятся в федеральном распоряжении, но федеральное правительство частично делит право на владение и распоряжение с этими провинциями.

Координация управления энергетикой между федеральным правительством и правительством провинций осуществляется через деятельность специально созданных комитетов и неформальные консультации и контакты.

Национальный совет по энергетике — независимый федеральный орган, который был создан в 1959 году по инициативе Парламента. Он занимается вопросами международной и межпровинциальной торговли энергоресурсами и вопросами транспортировки нефти, природного газа и электричества. В компетенцию Национального совета по энергетике входят международные нефте- и газопроводы, а также строительство и поддержание работы международных линий электропередач. Организация играет важную роль в установлении стандартов здравоохранения и безопасности, кроме того следит за соблюдением природоохранных норм при планировке, строительстве и работе различных энергетических проектов. Кроме того, Совет занимается осуществлением государственной помощи в развитии добычи газа и нефти в шельфовых зонах и на Севере.

Канадская комиссия по ядерной безопасности была создана в 2000 согласно Закону о ядерной безопасности и контроле. Комиссия заменила основанный в 1946 году Контрольный совет по вопросам атомной энергии (Atomic Energy Control Board). Комиссия регулирует деятельность атомных станций, вопросы, касающиеся исследований в сфере ядерной энергии, а также работу шахт, добывающих уран. Деятельность организации направлена, в основном, на обеспечение безопасности в ядерной индустрии и редко связана с коммерческими вопросами и проблемами окружающей среды.

Со сферой энергетики также связаны два федеральных министерства: природных ресурсов и окружающей среды. Министерство природных ресурсов Канады было создано в 1994 году согласно закону, принятому Парламентом Канады и играет одну из ведущих ролей в проведении энергетической политики. Энергетический сектор Министерства природных ресурсов является наиболее важным органом, ответственным за проведение энергетической политики в правительстве Канады. Министерство окружающей среды было создано в 1971 году и, кроме всего прочего, отвечает за регулирование уровня загрязнения воздуха и уровня выброса парниковых газов.

Провинциальное регулирование

Хотя производство энергии, в том числе электроэнергии, в значительной мере переведено на рыночные рельсы и, как правило, государственный производитель больше не является единственным поставщиком электроэнергии в провинции, сфера транспортировки природного газа и газоснабжения обычно остаётся монопольной и регулируется государственными комиссиями или управлениями энергетики. В сфере электроэнергии большинство провинций по-прежнему контролирует транспортные и распределительные компании. Ставки за электроэнергию ниже в тех провинциях (Манитоба, Британская Колумбия), где государство располагает значительной установленной мощностью гидроэлектростанций и распределяет электроэнергию, а самые высокие ставки установлены в Атлантических провинциях и Альберте, где электроэнергия в большинстве своём вырабатывается теплоэлектростанциями.

В силу своих полномочий по разработке природных ресурсов, обустройству территории и охране окружающей среды провинции могут также поддерживать или ограничивать энергетическое развитие на своей территории, сдавая в аренду коронные земли или применяя механизмы стимулирующего налогообложения (feed-in tariff) для ускорения развития в области возобновляемой энергии.

Вместе с тем, производящие провинции ввели систему обязательств и налогов на добычу нефти и природного газа. Они также предоставляют разрешения на добычу и поддерживают бурение в финансовом отношении.

Розничная цена электроэнергии в некоторых крупных канадских городах
Цена без учёта НТУ на 1 апреля 2009, центы/кВт·ч

Город	Дистрибутор	Бытовая	Малая мощность	Средняя мощность	Большая мощность
Сент-Джонс	Newfoundland Power/NL Hydro	11,02	11,32	8,45	3,98
Шарлоттаун	Maritime Electric	17,29	17,98	15,68	10,72
Галифакс	Nova Scotia Power	12,88	12,65	10,45	7,70
Монктон	Énergie NB	11,66	12,09	10,66	6,66
Монреаль	Hydro-Québec	6,87	8,94	7,21	4,53
Оттава	Hydro Ottawa	11,27	10,75	8,76	8,15
Торонто	Toronto Hydro	11,46	11,07	9,33	8,29
Виннипег	Manitoba Hydro	6,94	6,83	5,21	3,45
Реджайна	SaskPower	10,91	8,76	8,12	5,11
Эдмонтон	EPCOR	10,22	9,81	7,50	5,69
Калгари	ENMAX	12,13	11,81	10,39	9,38
Ванкувер	BC Hydro	7,13	8,02	5,62	4,03

Энергетическая эффективность

В силу своих полномочий по международной торговле федеральное правительство играет важную роль в области энергетической эффективности и стандартизации. Различные канадские нормы часто ограничиваются копированием мер, действующих в США, соседе Канады и её главном торговом партнёре. Таким образом, нормы, касающиеся энергетической эффективности в автомобильной промышленности, являются адаптациями CAFE, которую National Highway Traffic Safety Administration ввело для своего автомобилестроения, а программа ЭнерГид по этикетажу энергетической эффективности электробытовой техники, электронных приборов и оргтехники, является, как и ряд других, канадским аналогом программы Energy Star от Environmental Protection Agency.

Парниковые газы

Хотя Канада и подписала Киотский протокол для уменьшения своих выбросов парниковых газов до 6 % от уровня расчётного 1990 года в 2008—2012, она по-прежнему не реализовала этот план по сокращению выбросов.

Уже в 2006 правительство меньшинства консервативного премьер-министра Стивена Харпера объявило, что не будет выполнять обязательства Канады, взятые оппозиционными партиями в Палате общин Канады.

После этого объектом критики международного сообщества стала ненадёжность Канады по вопросам охраны окружающей среды. В конце 2009 Канада участвовала в конференциях АТЭС, Содружества и в конференции в Копенгагене.

В то время, как федеральное правительство медлит с запуском надёжного механизма контроля и уменьшения, ряд провинциальных правительств создали содержательные программы по сокращению выбросов на своих территориях. Британская Колумбия, Манитоба, Онтарио и Квебек пополнили ряды Western Climate Initiative — группы из 7 штатов запада США, целью которой является создание общих условий лимитирования и торговли эмиссионными квотами. Эти же провинции взяли обязательства и объявили о конкретных мерах по сокращению выбросов парниковых газов.

Программы по сокращению в других провинциях, и в частности в Альберте, по оценке исследовательского центра Pembina Institute, намного менее разработаны, и этот центр сожалеет, что альбертские цели находятся на «опасно низком уровне» и идут «вразрез с большинством территорий индустриализованного мира».

Статистические данные

Выбросы парниковых газов от использования энергоносителей в Канаде, 1990—2008

	в кт экв. CO2								Изменение 1990—2008 (%)	Доля в 2008 (%)
	1990	1995	2000	2004	2005	2006	2007	2008
Электроэнергетика	95 500	101 000	132 000	127 000	125 000	117 000	125 000	119 000	▲ 24,6 %	16,2 %
Топливная промышленность	51 000	54 000	66 000	72 000	66 000	66 000	70 000	68 000	▲ 33,3 %	9,3 %
Шахты и добыча нефти и газа	6190	7840	10 400	14 900	15 600	16 800	23 200	23 900	▲ 286,1 %	3,3 %
Промышленное сжигание	55 000	53 300	53 400	51 500	47 600	47 000	49 400	43 400	▼ 21,1 %	5,9 %
Бытовые потребители	43 000	45 000	45 000	43 000	42 000	40 000	44 000	43 000	▲ 0 %	5,9 %
Коммерческие и институционные потребители	25 700	28 900	33 100	37 700	36 700	33 400	34 900	34 900	▲ 35,8 %	4,8 %
Транспорт	145 000	159 000	178 000	188 000	192 000	191 000	199 000	198 000	▲ 36,6 %	27 %
Непостоянные источники	42 700	57 000	64 700	65 600	64 700	65 800	64 700	63 800	▲ 49,4 %	8,7 %
Использование энергоносителей	469 000	510 000	587 000	603 000	593 000	581 000	614 000	597 000	▲ 27,3 %	81,3 %
Деятельность, не связанная с энергетикой	123 000	131 000	130 000	138 000	138 000	137 000	136 000	137 000	▲ 11,4 %	18,7 %
Всего выбросов	592 000	641 000	717 000	741 000	731 000	718 000	750 000	734 000	▲ 24 %	100,0 %

Выбросы парниковых газов по провинциям/территориям Канады, 1990—2008

	в кт экв. CO2								Изменение 1990—2008 (%)	Доля в 2008 (%)
	1990	1995	2000	2004	2005	2006	2007	2008
Ньюфаундленд и Лабрадор Ньюфаундленд и Лабрадор	9450	8250	8720	10 100	10 100	9530	10 700	10 100	6,9	1,4
Остров Принца Эдуарда Остров Принца Эдуарда	1980	1880	2200	2290	2230	2110	2070	1970	-0,5	0,3
Новая Шотландия Новая Шотландия	19 000	18 600	20 900	22 800	21 800	20 100	20 700	20 900	10,0	2,9
Нью-Брансуик Нью-Брансуик	15 900	16 800	19 900	21 300	21 000	18 700	19 100	18 000	13,2	2,5
Квебек Квебек	82 800	79 400	82 300	89 100	85 400	83 800	86 800	82 000	-1,0	11,2
Онтарио Онтарио	176 000	174 000	200 000	199 000	200 000	192 000	200 000	190 000	8,0	26,0
Манитоба Манитоба	18 600	19 800	21 200	21 400	21 000	21 100	21 700	21 900	17,7	3,0
Саскачеван Саскачеван	43 400	59 100	66 500	71 700	72 300	71 300	74 000	75 000	72,8	10,3
Альберта Альберта	171 000	200 000	226 000	234 000	231 000	234 000	246 000	244 000	42,7	33,4
Британская Колумбия Британская Колумбия	49 300	57 500	61 600	64 600	62 100	61 100	64 500	65 100	32,0	8,9
Территории	2031	2438	2054	2090	1946	1784	2267	2161	6,4	0,3
Канада	589 461	635 330	709 320	738 380	728 876	715 524	747 837	731 131	24,0	100

См. также

• Энергетика Квебека

Ссылки

• [www.one-neb.gc.ca/ Национальная служба энергетики Канады]
• [www.nrcan-rncan.gc.ca/com/ Природные ресурсы Канады]

Отрывок, характеризующий Энергетика Канады

– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.