Эскадренные миноносцы типа «Гридли»
Эскадренные миноносцы типа «Гридли» — тип эскадренных миноносцев военно-морского флота США. Разработан на основе типа «Mahan» с учётом пожеланий сторонников усиления торпедного вооружения — с увеличенным до четырёх числом торпедных аппаратов, размещенных по-бортно. Количество орудий главного калибра сокращалось с пяти до четырёх.
Содержание
Конструкция
Отличительной особенностью эсминцев типа «Гридли» стала одна массивная дымовая труба, объединяющая дымоходы всех четырёх котлов, кооторые вырабатывали пар с ещё более высокими параметрами, по сравнению с ПК, стоявшими на «Mahan». Это позволило повысить мощность силовой установки без увеличения размеров, в результате чего ЭМ этого типа оказались самыми быстроходными кораблями своего класса в американском флоте — на испытаниях DD-380 при водоизмещении 1774 т достиг скорости 38,99 узла.
Вооружение
По сравнению с предшествующим типом единственным изменением в составе вооружения стало размещение орудий в установках Марк 24 с механической досылкой и электроприводом поворота, однако щиты имели только носовые, в результате применения механического механизма досылания теоретическая скорострельность поднялась до 15 выстрелов в минуту. ГК состоял из 4 универсальных 127 мм/38 орудий, оснащенных системой управления огнём Марк 33 (боекомплект составлял 400 выстрелов или 100 снарядов на ствол)[1]. Мелкокалиберная зенитная батарея состояла из четырёх 12,7 мм пулемётов с водяным охлаждением. Торпедное вооружение включало в себя четырёх 533-мм четырёхтрубных торпедных аппарата, управляемых с помощью директора Марк 27. Тип был первоначально оснащен торпедами Марк 12, которые были заменены на Марка 15, начиная с 1938 года. Бомбосбрасыватели находились на корме. Торпеды Mk 12 состояли на вооружении с 1928 года и имели дальность 7000 ярдов (6400 м) ходом 44 узлов и 15 000 ярдов (13 711 м) ходом 27 узлов. Боеголовка содержала 500 фунтов (227 кг) тринитротолуола. Торпеды Mk 15 состояли на вооружении с 1936 года и имели дальность 6000 ярдов (5486 м) ходом 45 узлов и 15 000 ярдов (13 711 м) ходом 26,5 узлов. Боеголовка содержала 494 фунтов (224 кг) тринитротолуола.
Энергетическая установка
Котельные экономайзеры, улучшили КПД котлов. Давление пара составило 565 фунтов на квадратный дюйм (38,45 атм), а температура перегретого пара — 371 ° C (700 ° F) на всех кораблях. Но турбины были реактивные Парсонса, построенные Bethlehem Steel, с одноступенчатыми редукторами и без турбин крейсерского хода, поэтому дальность экономического хода уменьшилась по сравнению с типом «Мэхэн» и составила 5520 миль на ходу 12 узлов, несмотря на увеличение полного запаса топлива до 525 дл. т.
Модернизации
Прочность корпусов эсминцев этого типа оказалась недостаточной, как и остойчивость, по этому провести на них сколько-нибудь серьезную модернизацию вооружения не удалось.
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа «Гридли»"
Примечания
- ↑ U.S. Destroyers, 2004, p. 407.
Литература
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1945. — Annapolis, Maryland, U.S.A: Naval Institute Press, 1996.
- N. Friedman. U.S. Destroyers. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 2004. — 489 p. — ISBN 978-1-55750-442-5.
Ссылки
- [destroyerhistory.org/goldplater/gridleyclass/ Gridley-class destroyers] at [www.destroyerhistory.org/index.html Destroyer History Foundation]
- [www.hazegray.org/danfs/destroy/dd380txt.htm DICTIONARY OF AMERICAN NAVAL FIGHTING SHIPS]
- [www.navsource.org/archives/05/380.htm NavSource Naval History]
- [wunderwafe.ru/Magazine/MK/2004_03/01.htm Корабли Второй мировой войны. ВМС США. Часть 2]
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа «Гридли»
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
