Pow R. Toc H.
| «Pow R. Toc H.» | |||||||||||
| Исполнитель | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Альбом | |||||||||||
| Дата выпуска |
5 августа 1967 года | ||||||||||
| Дата записи |
21 марта 1967 года | ||||||||||
| Жанр |
Психоделический рок, экспериментальный рок, инструментальный рок, спэйс-рок[1], эйсид-рок[2] | ||||||||||
| Длительность |
4:26 | ||||||||||
| Лейбл |
Columbia/EMI | ||||||||||
| Автор | |||||||||||
| Продюсер | |||||||||||
| Трек-лист альбома «The Piper at the Gates of Dawn» | |||||||||||
</td></tr> | |||||||||||
«Pow R. Toc H.» — инструментальная композиция группы Pink Floyd с альбома 1967 года The Piper at the Gates of Dawn. Хотя авторами значатся все четверо участников группы, критики отмечают явные признаки влияния характера и, соответственно, значительную роль в создании «Pow R. Toc H.» басиста Pink Floyd Роджера Уотерса[3][4]. В вокальном компоненте этой композиции и полностью написанной Уотерсом песни «Take Up Thy Stethoscope and Walk» отмечается сходство с художественными формами дадаизма[5].
Помимо инструментальной составляющей, композиция «Pow R. Toc H.» включает большое число вокальных и шумовых эффектов, которые для разных слушателей звучат либо как крики обитателей джунглей[3][6], либо как элементы космической тематики[4], присущей группе на раннем этапе творчества.
История
Ник Мэйсон так описывал возникновение идеи песни[7]:
|
Первое известное концертное исполнение композиции датируется 14 октября 1966 года. Студийная версия записана 21 марта 1967 года в студии № 3 (Abbey Road Studios), с 14:30 до часа ночи. Всего было записано 4 дубля песни; из четвёртого дубля 29 марта было выполнено сведение моно-версии; 18—19 июля сведена стерео-версия[8]. В день записи (около 23:00) по инициативе продюсера Нормана Смита музыканты Pink Floyd познакомились с участниками группы The Beatles, которые в это время в студии № 2 работали над песнями «Getting Better» и «Lovely Rita» для альбома Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band[3][9].
14 мая 1967 года музыканты Pink Floyd участвовали в передаче The Look of the Week (с англ. — «Облик недели») телеканала BBC2, где было представлено живое исполнение песен «Pow R. Toc H.» и «Astronomy Domine», однако из первой композиции в эфир попал только фрагмент продолжительностью около 35 секунд, использованный в качестве заставки к передаче.
«Pow R. Toc H.» часто включалась группой в концертные сет-листы 1966—1969 годов. Концертные импровизации могли значительно превышать по длительности студийную версию «Pow R. Toc H.», так, например, на фестивале Hippy Happy Fair в Роттердаме 13 ноября 1967 года длительность исполняемой композиции составила более 11 минут[10][11]. В 1969 году «Pow R. Toc H.» под изменённым названием «The Pink Jungle» (с англ. — «Розовые джунгли») вошла в концертную сюиту The Man and The Journey. К 1970 году Pow R. Toc H. уступает место в концертных программах новым композициям группы[12].
Название композиции
Смысл необычного названия композиции, его произношение и происхождение вызывают интерес слушателей и исследователей творчества Pink Floyd, но на этот счёт не существует подтверждённых самими музыкантами сведений. По утверждению менеджеров группы Эндрю Кинга и Питера Дженнера, название представляет собой просто набор звучных слов, ономатопею[13].
Первая часть названия «Pow R.» визуально и фонетически более всего напоминает английское слово power «сила», «мощь», «энергия», «власть»[14].
По наиболее распространённой версии[3][8][15][16], часть «Toc H.» может восходить к названию армейского клуба отдыха «Дом Тэлбота» (англ. Talbot House), который был создан служащими союзных войск в городке Поперинге в Западной Фландрии во время Первой мировой войны. Клуб был открыт для военнослужащих всех званий, а со временем в клубе было введено требование полного игнорирования званий — таким образом, все посетители клуба становились равными. «Toc H.» ( /tɔk eɪtʃ/) передаёт первые две буквы названия клуба TH, где «T» представлена как «Toc» в соответствии с фонетическим алфавитом британских ВВС того времени (RAF phonetic alphabet). После войны в 1922 году была учреждена христианская благотворительная организация Toc H, целью которой служит построение справедливого и свободного от предрассудков общества, основанного на идеях равенства и дружбы.
Поклонниками Pink Floyd предлагаются и другие варианты интерпретации второй части названия: toke или tokage (с англ. — «затяжка марихуаной»; ср. произношение /ˈtɔkeɪʤ/ и /tɔk eɪtʃ/), touch (с англ. — «прикосновение»)[16].
Таким образом, в зависимости от принимаемого значения части «Toc H.», примерами интерпретации названия могут быть:
- «Power Toc H»: «сила „Дома Тэлбота“» (в значении «политическая сила», «политическое движение»).
- «Power Toke», «Power Tokage»: «затяжка силой», «затяжка энергией», «затяжка с силой».
- «Power Touch»: «прикосновение силы», «прикосновение с силой».
Современные слушатели усматривают сходство между названием этой композиции и современным англоязычным сленгом SMS-сообщений (SMS language), основанном на аббревиатурах и кодировании слов фонетическими эквивалентами названий букв и цифр[6].
Участники записи
В записи композиции принимали участие[8]:
- Сид Баррет — гитара, вокальные эффекты;
- Ник Мэйсон — ударные (Premier, два бас-барабана);
- Роджер Уотерс — бас-гитара (Rickenbacker 4001S), вокальные эффекты;
- Ричард Райт — орган Farfisa Combo Compact, фортепиано.
Напишите отзыв о статье "Pow R. Toc H."
Примечания
- ↑ Schaffner Nicholas. Have a Cigar // Saucerful of Secrets: The Pink Floyd Odyssey. — New. — London: Helter Skelter, 2005. — P. 66. — ISBN 1-905139-09-8.
- ↑ Chapman Rob. Distorted View – See Through Baby Blue // Syd Barrett: A Very Irregular Head. — Paperback. — London: Faber, 2010. — P. 156. — ISBN 978-0-571-23855-2.
- ↑ 1 2 3 4 John Eric Cavanagh. [books.google.com/books?id=xKXeoxThy9gC&printsec=frontcover&source=gbs_summary_r&cad=0#PPA57,M1 The Piper at the Gates of Dawn]. — Continuum International Publishing Group, 2003. — P. 57-60. — 124 p. — ISBN 0826414974, 9780826414977. (англ.)
- ↑ 1 2 Glenn Povey. Chapter 2.Streaming through the starlit skies 1966-1967 // [books.google.com/books?id=qnnl3FnO-B4C&printsec=frontcover#PPA43,M1 Echoes: The Complete History of Pink Floyd]. — Mind Head Publishing, 2007. — P. 43. — 368 p. — ISBN 0955462401, 9780955462405. (англ.)
- ↑ Bradley Smith. The Billboard Guide to Progressive Music. — Billboard Books, 1997. — P. 165. — 288 p. — ISBN 0823076652, 9780823076659. (англ.)
- ↑ 1 2 Philip Brown. Chapter 14. Seeing Paisley: The Uranus-Pluto Conjunction // [books.google.com/books?id=tcHqlKkuL1YC&printsec=frontcover#PPA165,M1 Cosmic Trends: Astrology Connects the Dots]. — Llewellyn Worldwide, 2006. — P. 165. — 218 p. — ISBN 0738709921, 9780738709925. (англ.)
- ↑ Bruno MacDonald. A collection of great dance songs // [books.google.com/books?id=b7J3K2snuhAC&printsec=frontcover#PPA253,M1 Pink Floyd: Through the Eyes Of the Band, Its Fans, Friends, and Foes]. — Da Capo Press, 1997. — P. 253. — 368 p. — ISBN 0306807807, 9780306807800. (англ.)
- ↑ 1 2 3 Vernon Fitch. The Pink Floyd Encyclopedia. — 3rd edition (April 1, 2005). — Burlington, Ontario, Canada: Collector's Guide Publishing, 2005. — P. 249, 417-418. — 456 p. — ISBN 1894959248, 978-1894959247. (англ.)
- ↑ John J. Olivar. [www.neptunepinkfloyd.co.uk/index.php/npf-mag/311-syd-barrett-and-the-beatles-1966-1969-by-john-j-olivar Syd Barrett and The Beatles: 1966-1969] (англ.). NPF Magazine. Neptune Pink Floyd/Keith Jordan (Сентябрь 2006). Проверено 5 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w50H9nNK Архивировано из первоисточника 28 января 2011].
- ↑ Povey, Glenn. [books.google.com/books?id=qnnl3FnO-B4C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Echoes: The Complete History of Pink Floyd]. — Chesham: Mind Head Publishing, 2007. — P. 71. — 368 p. — ISBN 978-0-9554624-0-5.
- ↑ [www.allmusic.com/album/live-pink-floyd-oude-ahoy-hallen-rotterdam-oct-12-1967-mw0000880231 Pink Floyd. Live Pink Floyd, Oude-Ahoy Hallen, Rotterdam, Oct. 12, 1967. Track Listing] (англ.). Allmusic.com. (Проверено 3 июля 2015)
- ↑ Glenn Povey, Ian Russell. [books.google.com/books?id=KrOPQni4yTsC Pink Floyd: In the Flesh. The complete performance history]. — Macmillan, 1998. — P. 20-78. — 256 p. — ISBN 0312191758, 9780312191757. (англ.)
- ↑ Bob Carruthers. [books.google.com/books?id=qrwU8wouZX4C&pg=PT17&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The Piper At The Gates Of Dawn] // Pink Floyd. — Coda Books Ltd, 2011. — P. 17. — 208 p. — (Uncensored on the Record). — ISBN 1908538279. (англ.)
- ↑ При переводе на русский язык могут использоваться также синонимы к этим значениям. В английских словосочетаниях данное существительное может выступать в качестве определения, в этом случае при переводе на русский язык значения так же принимают синтаксическую роль определения, или даже образуют прилагательные.
- ↑ Andy Mabbett, Chris Charlesworth. [books.google.com/books?id=7Bc1YbCd7eAC&printsec=frontcover#PPA6,M1 The Complete Guide to the Music of Pink Floyd]. — Omnibus Press, 1995. — P. 6-7. — 150 p. — ISBN 9780711943018. (англ.)
- ↑ 1 2 Compiled by David Schuetz, adopted by Matt Denault, maintained by Gerhard den Hollander, Mike McInnis, Rick Karhu, Patrick Keller, Dave Ward. [www.pink-floyd.org/faq/faq4.html#3 Section 4: The Syd Barrett years. What does "Pow R Toc H" refer to ?] (англ.). The Echoes - Frequently Asked Questions, Version 4.0. pink-floyd.org (1999). Проверено 17 сентября 2008. [www.webcitation.org/66FDIS6W6 Архивировано из первоисточника 18 марта 2012].
| ||||||||||||||
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Pow R. Toc H.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
